Йеллоуфейс
Шрифт:
— Ой, простите! Наверно, это не совсем вежливо. Просто, м-м… Сонг. Звучит чуточку двусмысленно, мне и стало любопытно.
— Я белая, — отвечаю я несколько холодней, чем того хотела. На что она намекает? Что я недостойна зваться наставником, если сама не азиатка?
— Сонг — мое второе имя. Так меня нарекла мать.
— А-а… Здорово, — растерянно говорит Эмми, снова заправляя за ухо прядку. — Круто. Я так просто спросила.
8
Конечно, недоброжелатели у меня тоже есть. Ведь чем популярней становится книга, тем популярней и ненависть к ней — вот, кстати, почему отвращение к поэзии Рупи Каур [26] стало «визитной карточкой» нового тысячелетия. Большинство отзывов про меня на Goodreads пятизвездочные, но есть и те, что с одной звездой — все как один язвительные.
«Унылый
26
Рупи Каур (р. 1992) — популярная писательница и поэтесса, автор трех сборников белого стиха.
Впервые отмеченная в Twitter плохим отзывом («Вся эта шумиха ввела меня в заблуждение, но больше у этого автора я ничего читать не буду»), я отправляю сообщение Марни Кимбалл и Джен Уокер, моим новым друзьям после той вечеринки на BookCon. Там они дали мне свои телефоны с настойчивым требованием связываться, если у меня станут возникать какие-нибудь нелады с лавированием по отрасли. С тех пор наш групповой чат с дерзким названием «Eden?s Angels» стал для меня постоянным источником поддержки и писательских сплетен.
«Как вы переносите всякие грубости и гадости, которые о вас могут выкладывать в интернете? — спрашиваю я. — Это так деморализует. Словно у них ко мне личная вендетта. Как будто я пнула однажды их собаку или что-то в этом роде».
«Правило Первое: Не Читать Отзывы». Марни допускает странности, свойственные пожилым женщинам: использует дополнительные пробелы и заглавные буквы; сложно даже сказать, намеренно это или опечатки. «Если б им было сказать чего хорошего, они бы писали свои собственные книги. А так они всего лишь МНЛ — Мелкие Ничтожные Людишки».
«Пускай вопят в своих эхо-скорлупках, — откликается Джен. — Негативные выбросы для них — связующий раствор. От него у них приток серотонина, в буквальном смысле (есть даже исследования на этот счет). Гони это от себя. Не наступай в их помет — они же овцы».
Совет хороший — если бы у меня хватало душевной стойкости не принимать близко к сердцу то, что обо мне думают другие. Я продолжаю читать и перечитывать тирады Goodreads, злобные твиты и снисходительные посты на Reddit; кликать на негативные статейки, всплывающие на Google Alerts, даже если заголовок не предвещает ничего, кроме самодовольной ярости.
Ничего не могу с этим поделать. Мне нужно знать, что обо мне говорит мир. Необходимо набрасывать контуры цифрового восприятия моего «я» — по крайней мере, так, зная степень урона, я буду понимать, насколько сильно мне следует тревожиться.
Самый растиражированный образчик хейтерства — эссе-рецензия в Los Angeles Review of Books критикессы по имени Адель Спаркс-Сато, чьи опусы мне реально нравятся той остротой, с какой она указывает на романы, показно восхваляемые как «голос поколения», на самом деле будучи сплошь себялюбивой, нарциссической чепухой. В свое время Адель критически высказывалась и в адрес Афины (в частности, о ее дебюте: «Лю попадает в ловушку новичка, ошибочно принимая свое лиричное самокопание за углубленную наблюдательность. К сожалению, ориенталистом можно оставаться даже в том случае, если вы азиат. Хотите мнение? Афине Лю следует самой излечиться от своей „желтой лихорадки“»).
На этот раз Адель Спаркс-Сато проходится по мне:
«В „Последнем фронте“ Джунипер Сонг упускает прекрасную возможность поведать историческую правду, вместо этого используя страдания тысяч китайских рабочих как площадку для мелодрамы во искупление вины белых, — пишет она. — Она могла бы, например, поднять тему использования христианских миссионеров для воздействия на молодых малограмотных китайцев с целью заставить их работать и умирать за границей; тех самых „духовных наставников“, что вербовались во Франции в основном для удержания китайцев в послушании, покорности и готовности жертвовать собой. Вместо этого Д. С. беззастенчиво восхваляет роль миссионеров в приведении трудяг к вере. „Последний фронт“ вряд ли открывает новые горизонты; скорее он примыкает к таким „перлам“, как „Прислуга“ [27] или „Земля“ [28] , в длинной череде того, что я называю „историческим сиквелом об эксплуатации“ — недостоверные сюжеты, использующие проблемное прошлое в качестве
27
«Прислуга» (2009) — роман К. Стокетт об афроамериканцах, работающих на белых в городке штата Миссисипи в начале 1960-х.
28
«Земля» (1931) — историческая трилогия Перл С. Бак о жизни китайской деревни начала ХХ века.
Я вас умоляю. Кто такая эта Адель, чтобы поучать меня насчет подлинности? А имя Сато — оно, часом, не японское? И разве нет целой теории о том, что быть китайцем и японцем — совершенно разные по сути переживания?
«Эта сучка Адель Спаркс-Сато не поперхнется ли собственной желчью?» — отправляю я праведно-гневливое сообщение своим Eden?s Angels.
Марни:«С такими инициалами, как ASS? Пожалуй что, нет».
Джен:«Критики поднимают аудиторию за счет опускания других. Это единственный способ, каким они могут легитимировать себя. Эта культура токсична. Не позволяй себя в это втягивать. Мы выше этого».
Какая-то студентка университета в Лос-Анджелесе по имени Кимберли Дэн размещает на YouTube двенадцатиминутное видео «ВСЕ КУЛЬТУРНЫЕ ЛЯПЫ „ПОСЛЕДНЕГО ФРОНТА“!!!», набирающее за неделю сто тысяч просмотров. Я немного посмотрела из любопытства, но меня оно скорее покоробило, чем впечатлило. В нем полно тривиальных шняг типа «Китайские солдаты не стали бы есть на празднике пирог с фаршем» (откуда ей знать, что они ели и когда?) или подробностей условных обозначений («А Кай? Эту хрень она позаимствовала из гонконгской криминальной драмы?»), хотя это писала Афина собственной рукой. В комментах там сплошное дерьмо, типа «АЦКИЙ ОТЖИГ!», «КИММИДАВАЙ!» или «ТА БЕЛЯНКА В ПАДУЧЕЙ!». Позже той Кимберли хватает наглости написать мне в Instagram, не хо-чу ли я стать гостем на ее канале, на что я не без злорадства указываю ей связаться со мной через моего публициста Эмили, а самой Эмили говорю включить ее в игнор.
Еще один онлайн-смутьян, парень по имени Сяо Чэнь, публикует эссе, в котором утверждает, что издавать «Последний фронт» не стоило вообще. С этим субъектом я, кстати, заочно знакома весьма неплохо — насчет него часто и едко высказывалась Афина. В прошлом году Сяо Чэнь стал «вирусным» благодаря своей статье в Vox под названием «Не пишите о диаспоре!», суть которой в том, что из нынешней волны китайско-американских романистов чего-нибудь мало-мальски значимого не создает никто, поскольку никто из них не переживал таких событий, как бойня на площади Тяньаньмэнь или Культурная революция, а все эти избалованные ребятки с Залива [29] , не знающие ни слова по-китайски, а всю свою азиатскую идентичность сводящие к пузырьковому чаю и ритмам BTS [30] , что лишь размывает первородную силу диаспоры. Я видела, как жестко он расплевывается со своими оппонентами в Twitter: «УЧИТЕ КИТАЙСКИЙ ИЛИ УЖ ЗАТКНИТЕСЬ, БЕЗМОЗГЛЫЕ МАРИОНЕТКИ ЗАПАДА!» Его modus operandi [31] сводится к тому, что все огрехи в текстах объясняются некой укорененной психической проблемой автора. Насчет меня Сяо Чэнь считает, что «Последний фронт» я писала, будучи «одной из многих белых женщин вроде тех, что пишут фанфики по мотивам „Неукротимого“ [32] , не только утоляя этим свою тягу к фетишам в образе женоподобных азиатских мужчин, но и полагая, что китайская история — это то, что стоит изучать в поисках интригующих и блестящих самородков, таких как красивые вазы эпохи Мин [33] , которые можно разместить по углам».
29
Крупный урбанистический ареал в Северной Калифорнии вокруг залива Сан-Франциско.
30
BTS (Beyond The Scene) — популярный южно-корейский бойз-бэнд.
31
Modus operandi (лат.) — образ действия.
32
«Неукротимый: Повелитель Чэньцин» — популярный китайский телесериал.
33
Минская империя (1368–1644 гг.) — государство, образовавшееся на китайских землях после свержения монгольской империи Юань.