Йога — поиск силы
Шрифт:
Вот что происходит в вас. Дорога всегда пуста — доступна — но вы ищете машины, мысли, а потом вы сильно тревожитесь. Так много мыслей. Они множатся, они отзываются в вас многократным эхом, а вы продолжаете проявлять внимательность к ним. Ваш gestalt неверен.
Измените gestalt. Если вы всматриваетесь в мысли, вы создаете в себе ум. Если вы всматриваетесь в промежутки, вы создаете в себе медитацию. Сумма промежутков есть медитация; сумма мыслей есть ум. Таковы две формы поведения, две возможности в вашем бытии: или через ум или через медитацию.
Ищите промежутки.
Каждое мгновение Бог ищет вас, также как вы ищете его. Возможно, вы ищете его бессознательно. Возможно, вы ищете его под разными именами. Возможно, вы ищете его как блаженство. Возможно, вы ищете его как счастье, радость. Возможно, вы ищете его как забвение, поглощение. Возможно, вы ищете его как музыку, как любовь. Возможно, вы ищете его различными способами, под разными именами. Эти имена не имеют значение: вы ищете его — сознательно или бессознательно. И вам следует понять одно: он тоже ищет вас. Ведь пока не станут искать обе стороны, встреча невозможна.
Целое ищет часть, так же, как часть ищет целое. Цветок ищет солнце, так же, как солнце ищет цветок. Не только ящерица греется на солнце, но и солнце греет ящерицу. Это связанное целое. Так должно быть, в противном случае вещи распадутся. Это один предмет, это одна гармония, это один танец. Все жесты, все движения связаны друг с другом. Им следует быть такими, иначе они распадутся, и существование более не будет существованием — оно исчезнет.
Позвольте мне поведать вам притчу. Прислушайтесь к ней.
Человек, скажем так, карабкается на гору, потому что он жил в долине, там он мечтал, в долине же он думал и воображал, но он во всем разочаровался. В долине он оставался пустым, нереализованным, поэтому он полагает, что Бог — на вершине горы. Человек уже жил в долине. Вершина все так же далека; сияя на солнце, она все так же притягивает. Даль всегда зовет вас, приглашает вас. Очень трудно смотреть на то, что близко; так же - очень трудно не смотреть на то, что далеко. Даль притягивает со страшной силой, и вершина горы продолжает звать вас.
А когда вы начинаете чувствовать пустоту в долине, то конечно же логично подумать, что тот, которого вы ищете, не живет в долине. Он, должно быть, живет на вершине. Уму естественно бросаться из одной крайности в другую, из долины к пику.
Человек полагает, что на вершине горы есть Бог. Внизу, в долине — заботы и тревоги человеческой жизни, все волнения любви и войны. В долине вы без конца собираете страх, в долине вы без конца собираете пыль, в долине вы мало-помалу выдыхаетесь и умираете. Долина похожа на кладбище. Человек хочет выйти из нее. Человек начинает думать о свободе, мокше, как вырваться из застенков долины — как уйти от привязанности, любви; как оторваться от честолюбия, насилия, войны; как удалиться от общества, того самого общества, которое дает вам возможность тревожиться, которое, фактически, бросает вас навстречу страху и страданию.
Человек начинает так думать, но это бегство. На самом деле, вы не идете к пику; вы уходите из долины. Это не пик позвал вас. На самом то деле, это как раз долина толкает вас. Вас до сих пор толкает долина; и, толкаемые долиной, вы никогда не можете освободиться. Это не значит, что вы идете сами по себе. Вас изгоняют. Долина создает ситуацию, при которой вы больше не можете жить. Жизни становится слишком много, мир становится слишком большим, и человек пускается в бега.
Человек начинает бежать в сторону пика. Вот теперь наступает самая важная часть притчи: Бог, со своей стороны, спускается с горы. Поскольку, скажем так, он пресыщен своей чистотой и одиночеством.
Человек пресыщен толпой, нечистотой; Бог пресыщен своим одиночеством и чистотой.
Вы когда-нибудь такое замечали? Можно очень легко быть счастливым в одиночестве. Быть счастливым с кем-то еще становится очень трудно. Один человек может быть счастливым очень легко, не платя за это. Если вместе два человека, то становится очень трудно быть счастливым. Теперь легко быть несчастным — без какой бы то ни было цены, очень легко. А если вместе три человека, счастливым быть невозможно — ни за какую цену, нет счастья.
Человек пресыщен толпой. Некуда двигаться, негде найти себе место, всегда есть зрители и зеваки — вы всегда на сцене, всегда играете — и глаза толпы смотрят на вас. Нет личной жизни. Мало-помалу человеку это приедается, ему скучно.
Но и Богу скучно. Он одинок, чист, но чистота сама по себе становится скучной, когда она постоянно существует.
Бог спускается вниз в долину; его желание — окунуться в мир. Желание человека — выскочить из мира, а желание Бога — погрузиться в мир. Желание человека — быть Богом, а желание Бога — быть человеком.
Есть правда ухода, и есть правда возвращения. Человек всегда уходит, а Бог всегда возвращается. В противном случае мироздание уже давно бы исчезло, если бы Бог не возвращался постоянно. Должен быть круг. Ганг все время впадает в океан, а океан все время поднимается в облака и все время выпадает на Гималаи — назад в Ганг, и Ганг все течет и течет. Ганг всегда уходит, а океан всегда возвращается. Человек всегда ищет Бога, Бог всегда ищет человека; это полный замкнутый круг. Если бы только человек шел к Богу, а Бог не приходил, мир давно бы прекратился. Он прекратился бы в любой момент, потому что когда-нибудь вернутся все люди, а Бог не пойдет назад: мир исчезнет.
Но пик не может существовать без долины; и Бог не может существовать без мира; и день не может существовать без ночи; и жизнь невозможно представить без смерти.
Очень трудно это понять, то, что Бог — это постоянное возвращение, человек — постоянный уход, человек — постоянное отречение, санньяса, а Бог — постоянное возвращение в мир, празднование.
Есть правда ухода, и есть правда возвращения. По отдельности обе они половинчаты и частичны; вместе они становятся правдой, целостной правдой.