You're my downfall
Шрифт:
Телефон начинает разрываться от звонков Элиота, и меня это настолько раздражает, что я швыряю его в стену палаты, где сейчас нахожусь.
Не помогает.
Он продолжает звонить, хоть на экране и появилась большая трещина.
Выключаю телефон и продолжаю расхаживать туда-сюда по палате.
– Мистер Грей, - доктор Баркер подходит ко мне, заставляя замереть. – Успокойтесь. Глубоко вдохните и медленно выдохните.
–
– Идеально.
– И ничего, что…
– Ничего. Хуже не станет, - в этот момент ощущаю прилив жизненных сил и даже чувствую, что на лицо наползает легкая улыбка облегчения.
– Как ваша рука? Голова не кружится?
– Я отлично. Когда его переведут?
– Мистер Грей, его состояние…
– Просто делайте все, что вы должны делать.
Жестом показываю, чтобы он вышел и оставил меня одного. Доктор поджимает губы, указывает мне на постель и выходит.
Его перепуганные глаза до сих пор передо мной.
Признаться, на какое-то мгновение мне захотелось просто стоять и смотреть, как он умрет. На его тело в конвульсиях. За то, что он сделал с Алисой. Но мгновение было настолько кратким, что я даже сам не заметил, как подлетел к нему и перевернул на бок, заставляя свеситься с кровати, наплевав на брезгливость, собственными руками помогая ему очистить организм от рвотных масс. Его тело было неподвластно ему. Глаза были закрыты, губы и кончики пальцев посинели, а дыхание было настолько тихим, что я был почти уверен, что все-таки опоздал. Пульс я прощупать не мог, но, наверное, из-за нервов.
А потом он закашлялся, и я почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
Заставляю себя забраться на койку, потому что голова, в самом деле, кружится, и мгновенно проваливаюсь в глубокий сон. Я заслужил немного отдыха. Буквально час сна. До приезда Элиота. Надеюсь, он сможет заткнуть свое бубнение и просто поможет. Ведь иногда ему это удается.
– Кристиан!
Открываю глаза и вижу перед собой жутко помятого брата.
– Ты один?
– Конечно. Что произошло?
– Он в реанимации, - вспоминаю все события предыдущих часов и непроизвольно вздрагиваю, поднимаясь с койки. Кажется, стало еще хуже.
– Ты так его? – Элиот импульсивно помогает мне удержать равновесие. – И что с твоей рукой?
– Я чесал ее, пришлось забинтовать.
– Кристиан, что случилось, мать твою?!
– Передозировка. Врачи брали кровь у меня. Сказали, что хуже не будет, не смотря на траву. Не истери ты хоть, тут и меня было достаточно! – отмахиваюсь от брата, опираясь на подоконник. Рассвет чертовски красив, но я все еще предпочитаю закаты.
Поразительная тишина.
–
– Да.
– И твоя кровь ему подходит?
– Четвертая отрицательная.
– Поздравляю, это мальчик! – Элиот хлопает меня по спине, становясь рядом. – Ты все правильно сделал.
– Позвони моему ассистенту и попроси организовать перелет, найди врача, который сопроводит нас, я просто… Мне нужно немного отдыха. Пусть Анастейша сама следит за ним, у меня нет ни времени, ни желания, ни сил. Как можно скорее.
– Я все сделаю.
Элиот оказался намного полезнее, чем я мог себе представить.
В пятницу вечером парень пришел в себя, что позволило забрать его в субботу с утра, перед полетом врач снова ввел ему сильное снотворное, так что Теодор не знал, что происходит. Почти что похищение. Мой телефон разрывался от звонков племянницы, которая хотела лично убедиться, что ее парень в порядке, но я спихнул ее на Элиота. Пока что так надо. Иначе я бы мог расчувствоваться и рассказать ей все. А это опасно.
Элиот забрал документы Теодора и принес ему некоторые вещи из дома, в том числе телефон, откуда я почти тут же стащил номер Анастейши. Не для себя, а ради Теодора. Конечно же.
Почти весь полет я проспал, так как эти пару дней мне не хватало отдыха. Поразив даже самого себя, я почти не уходил из клиники. Я чертовски переживал. Мы друг другу чужие люди, я прекрасно это понимаю, и вряд ли когда-нибудь станем хотя бы приятелями, но лично для меня кровь гуще воды. Он мой. А я привык заботиться о том, что мое.
– Мистер Грей, мы идем на посадку, пристегните ремень, - стюардесса с длинными каштановыми волосами улыбается мне своей порочной улыбкой и забирает мою чашку с недопитым кофе. К ее глубокому сожалению, игнорирую ее: терпеть не могу силиконовую грудь.
Нью-Йорк.
Я так часто бывал здесь, но никогда и не мог подумать, что дышу одним воздухом с Аной. Что, скорее всего, она жила где-нибудь на соседней улице. Если бы я только действительно хотел увидеть ее – я бы увидел, даже не особо напрягаясь. Поразительно, каким идиотом я являюсь.
У трапа стоит наглухо тонированный черный Land Cruiser и машина частной «скорой». Теодора, как тряпичную куклу, выносят из самолета два огромных охранника, за ними следует врач, который следил за состоянием парня во время полета. Это все кажется мне безумием, я не могу принять все, что сейчас происходит.
Это не моя жизнь катится прямиком в ад. Это не я стою на земле Нью-Йорка. Это не я похитил человека.
Пощипываю себя за переносицу, зажмурив глаза, но реальность не меняется.