Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара
Шрифт:
«Одним типом агитатора является возбужденный, беспокойный и агрессивный человек. Его динамичное и энергичное поведение привлекает к нему внимание людей; им передается его возбуждение и беспокойство. Он склонен действовать, прибегая к драматическим жестам, и выражать свои мысли, используя театральные эффекты. Его появление и поведение питают инфекцию беспокойства и возбуждения» [51] . Достаточно посмотреть фотографии Гитлера, сделанные во время публичных выступлений или кадры кинохроники, чтобы понять справедливость подобной классификации его как оратора. Очевидцы его выступлений замечали, что как бы Гитлер ни пытался чередовать интонации, все равно возникал судорожный и надрывный крик. Срывающийся голос, неправильно выстраиваемые фразы – все это воспринималось толпой как ярость, боль и страдание человека, неравнодушного к судьбе Германии. Кампания «Гитлер над Германией» подразумевала огромное количество подобных выступлений. Наняв для себя и своего окружения самолет, фюрер перелетал из города в город, буквально завораживая толпы тех, кто уже был готов за ним следовать.
51
Блумер
Совершенно к иному типу ораторов относился Й. Геббельс.
«Второй тип агитатора более холоден, спокоен и величав. Он волнует людей не тем, что делает, а тем, что говорит. Он может быть скупым на слова, но способным говорить острые, едкие и язвительные вещи, которые "проникают под кожу" людей и заставляют их взглянуть на обсуждаемое в новом свете» [52] . Геббельс был вполне способен не только привести слушавших его в истеричное состояние, но и доказать свою мысль, убедить в ее правильности, а значит, вербовать новых сторонников среди тех, кто поначалу не поддерживал нацистов. Он аргументированно доказывал, что правительство беспомощно, что оно не способно вывести страну из кризиса.
52
Блумер Г. Коллективное поведение. Американская социологическая мысль. М., 1994. Цит. по: Психология масс. Самара, 1998. С. 572.
Несмотря на все старания, нацисты снова проиграли. Гинденбург остался. Но если рассматривать данное противостояние как борьбу агитационных методов, то становится понятным: данное поражение было еще одним шагом на пути к победе. В то время как Гинденбург в результате предвыборной кампании увеличил количество своих сторонников на один миллион человек, у нацистов их прибавилось два миллиона.
Далее последовали выборы в ландтаги Пруссии, Ангальте, Вюртемберга, Баварии и Гамбурга. В своих дневниках Геббельс сетовал на невозможность остановиться хоть на минуту. Он продолжал выдавать одну идею за другой, более того, лично контролировал их осуществление. Гитлер в это время был оторван от земли в буквальном смысле этого выражения. Он вновь летал, выступая в самых разных городах [53] . После выборов в рейхстаг 31 июня, когда НСДАП далеко опередила все другие партии, оставалось сделать буквально один шаг к власти. Пройдет меньше года, и
53
Лишь в апреле его выступления проходили в 26 городах Германии.
Гитлер будет приведен к присяге в качестве канцлера. В первые дни лично Геббельсу этот факт не принесет ничего, кроме разочарования. 5 февраля он не без горечи напишет в своем дневнике: «Функ [54] хочет стать госсекретарем по прессе и пропаганде. Этого еще недоставало. Я должен ему помогать. А Руст [55] будет министром культуры. Вот так-то. Я очень угнетен… Меня размазывают по стенке. Гитлер мне почти не помогает. Я потерял мужество…» [56] Но Геббельс переживал совершенно зря. Та власть, которой будет наделен он, даже не снилась Функу и Русту. Ему не придется подстраиваться под новую Германию, ища в ней место для себя, – Германии придется подстроиться под него.
54
Функ Вальтер Эммануэль (18.08.1890, Тракенен—31.05.1960, Дюссельдорф), государственный и партийный деятель. После обучения в университетах Берлина и Лейпцига с 1912 по 1916 год занимался журналистикой. Специализировался на экономических и биржевых вопросах. С 1921 года – главный редактор «Берлинской биржевой газеты». С 1927 года – председатель пресс-службы Берлинского биржевого общества и Берлинской торговой и промышленной палаты. В 1931 году вступил в НСДАП и стал экономическим советником Гитлера. Выступал в качестве «связного» между Гитлером и руководителями германской промышленности. После прихода Гитлера к власти был назначен пресс-секретарем правительства. С 13.03.1933 одновременно являлся младшим статс-секретарем Имперского министерства народного просвещения и пропаганды. С 15.11.1933 – вице-президент Имперской палаты культуры. С 1937 года – имперский министр экономики и генеральный уполномоченный по вопросам военной экономики. С 1939 года являлся президентом Имперского банка. Руководил мобилизацией имперской экономикой накануне войны. С 1943-го – член Центрального штаба по планированию при А. Шпеере. В 1945-м арестован британскими войсками. Приговорен Нюрнбергским международным трибуналом к пожизненному заключению. Освобожден в 1958 году по состоянию здоровья.
55
Руст Бернгард (30.09.1883, Ганновер – 08.05.1945, Берн), партийный и государственный деятель, обергруппенфюрер СА. Изучал германистику и философию в Мюнхенском, Галльском и Геттингенском университетах. Участник 1-й мировой войны, имел боевые награды. После войны участвовал в деятельности различных правых организаций. В 1925 году вступил в НСДАП и в том же году был назначен Г. Штрассером гауляйтером Северного Ганновера, в 1928-м – Южного Ганновера-Брауншвейга. С 1930-го – депутат Рейхстага от округа Южный Ганновер. С 1932 года являлся ландесинспектором НСДАП Нижней Саксонии. С 1930 по 1945 год – имперский министр науки, образования и культуры. Руководил нацификацией средней и высшей школы. В 1945 году покончил с собой.
56
Ржевская Е. Указ соч. С. 142.
Несколько слов о свободе слова
Наша пресса в общем-то чудесная вещь.
Принято считать, что возникновение тоталитарного государства достаточно резко меняет отношение общества к своим правам. Одним фактом своего существования оно вдруг ущемляет все возможные демократические свободы. Все то, что было естественным,
Ведь любое государство, подобно живому организму, стремится не допустить собственной гибели. При этом совершенно очевидно, что свобода слова, не ограниченная ни моральными, ни какими иными нормами, действует на него разлагающе. Вот и приходится балансировать, подобно канатоходцу. Крен вправо – ты сорвался в диктатуру, крен влево – ты сорвался в нее же. А если пустить все на самотек? Это будет означать начало конца. Всегда есть внешние и внутренние силы, готовые «помочь» падению. Да простит меня читатель за излишне поэтическое сравнение: Веймарская республика не удержалась на своем канате. Но будем справедливы – пыталась.
Стремясь не допустить самоубийственных тенденций, она неоднократно предпринимала попытки обезопасить себя от вседозволенности. Другое дело, что попытки эти по силе оказались несопоставимы с тем разрушительным воздействием, которое она на себе испытала.
Вернемся к 1933 году, ставшему одной из важнейших вех в немецкой истории, когда в огне подожженного 27 февраля рейхстага родилась Германия «нового образца».
Вечером именно этого дня весь мир облетело сообщение:
«В понедельник около 21 часа 15 минут вечера пожарная команда была вызвана в рейхстаг, где в части здания с куполом возник пожар. По вызову пожарная команда направилась туда с машинами десяти берлинских пожарных постов… Прибывшие пожарные команды нашли большой золотой купол рейхстага охваченным пламенем. Вся окрестность была залита дождем искр. Пожарная команда и полиция немедленно проникли в рейхстаг, и здесь им удалось задержать человека, который открыто признался в поджоге. Он заявил, что принадлежит к нидерландской коммунистической партии» [57] .
57
Конрад Гейден. Путь НСДАП. С. 235.
Странный, полуслепой и полусумасшедший член голландской Партии международных коммунистов Маринус Ван дер Любе, пойманный на месте преступления, оказался провозвестником нового государства, с новой идеологией и новыми правовыми нормами. Нацисты получили замечательный «подарок» незадолго до «дня национального пробуждения» [58] , до выборов в рейхстаг, назначенных на 5 марта. Тут же были найдены «сообщники» юного пиромана. Ими оказались лидер коммунистов в рейхстаге Эрнст Торглер, Георгий Димитров, Василий Танеев и Благой Попов. На суде посыпались взаимные обвинения. И коммунисты, и нацисты, с одинаковым негодованием указывали на Ван дер Любе, как на нацистского и коммунистического агента соответственно, а он только твердил, что действовал в одиночку. Сразу же появились самые разные версии: коммунисты, начиная с Димитрова, твердили о «несчастном Фаусте», направляемом нацистским Мефистофелем, нацисты пугали общественность рассказами о кровавых планах коммунистов в отношении мирного населения Германии. Ссылались они при этом на документы, обнаруженные в штаб-квартире коммунистов. В конечном итоге каждый получил свое: трое коммунистов были освобождены за недостатком улик, несчастный Ван дер Любе лишился головы [59] , а нацисты стали торопливо извлекать из произошедшего пожара политическую выгоду. Надо сказать, что особо трудиться им не пришлось. Уже на следующий день Гитлер с теперь уже вице-канцлером Папеном пришли к Гинденбургу с текстом документа, окончательно «избавившего» Германию от таких явлений, как «свобода политических собраний», «свобода слова», «тайна переписки» и т. д.
58
Данное определение было дано Геббельсом.
59
В прямом смысле, т. е. был обезглавлен.
А что же было со свободой слова до того? С чем подошла Германия к новому этапу своего политического развития? В каком состоянии находились пресловутые демократические свободы на рубеже между республикой и рейхом? Для того чтобы ответить на этот вопрос, целесообразно будет ненадолго углубиться в законотворческие дебри. Любой хоть сколько-то значимый для государства вопрос всегда сопровождается бумажным вихрем. А значит, такая важная отрасль, как средства массовой информации, обязательно будет регулироваться целым рядом законов. Самым же важным на тот период средством массовой информации была пресса.
Во времена республики она представляла собой довольно развитую, но абсолютно децентрализованную систему. Складывание этой системы началось еще в имперской Германии, и к 20-м годам XX века страна уже могла похвастаться самыми разнообразными и многочисленными изданиями. Например, в 1928 году выходило 3356 ежедневных газет. В одном только Берлине их можно было встретить 147 наименований [60] . К1933 году, ни одна высокоиндустриальная страна не обладала таким огромным количеством ежедневных и еженедельных газет как Германия [61] . Вся эта весьма внушительная армия печатных изданий, впрочем, не отличалась высокими тиражами. Тираж лишь 0,7 % от общего числа издаваемого переваливал за 100 000 экземпляров. Необыкновенно высокие тиражи отличали такие заслуженные солидные издания, как Berliner Morgenpost – 400 000 экз. в будние дни и 623 000 по воскресеньям, Vossische Zeitung и Deutsche Algemeine Zeitung – свыше 100 000 экз. ежедневно [62] .
60
Eberhard Kolb. Die Weimarer Republik.Miinchen. 1993. S. 102. Oldenbourg Verlag GmbH. 309 S.
61
Koszyk. Sozialdemokratische Presse 1914–1945. Berlin. 1972./ Vrg. Wilhelm Deist /Manfred Messerschmidt/Hans Erich Volkmann/Wolfram Wette. Ursachen und Voraussetzungen des Zweiten Weltkrieges. F/M. 1991. S. 130.
62
Edtrhard Kolb. S. 102–103.