Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
– Вы шо себе думаете, - ответила Берта.
– мне нужны лишние макес на мою старую голову?
– Мне не нравится юдская привычка отвечать вопросом на вопрос, - человек, называющий себя Спаде, явно злился, но пока держал себя в руках.
– Где ты их спрятала?
– Я живу за себя, - ответила старуха, - я не живу за других. Нет. Я не прятала нигде. Ищите, если не верите.
– Ты что-то крутишь, - ответил человек, - но, допустим, ты не врёшь. Ладно, мы подождём. Они ведь когда-нибудь вернутся, не так ли? Я очень, очень терпеливый человек. И очень справедливый. Поэтому мы сделаем так. Если они вернутся в скором времени, ты останешься живой и относительно здоровой. Если их не будет в течении двух часов, я начну нервничать. Когда я нервничаю, я становлюсь
– Я хочу пить кофе, - сказала Берта.
– Свари и мне тоже, - почти благодушно сказал мужчина.
Фрау Галле тем временем, отойдя от первого шока, изо всех сил пыталась сосредоточиться и что-нибудь придумать. Получалось это плохо - всполошённые мысли как будто бились о прозрачную упругую пелену, не доходя до ума. Что-то ей мешало, отчаянно мешало сосредоточиться и понять, что делать дальше.
И вдруг эта плёнка разорвалась. Франциска Галле, бездарная журналистка, неудачливая жена и несчастная мать, всю жизнь пробарахтавшаяся в какой-то непонятной паутине обстоятельств, непонятно откуда берущихся и неизвестно куда тянущих, ошеломлённая и напуганная, внезапно увидела причину всего, что с ней происходило - и что привело её сюда, в этот тёмный закут.
Она не была глупа от природы. Глупость была следствием. Причиной была плёнка, отделяющая её сознание от реальности. Эта плёнка появилась в детстве и с годами становилась только толще. Она всю жизнь внушала себе, что происходящее с ней - это не реальная жизнь, а что-то другое, не имеющее к ней, настоящей, никакого отношения. Всё, что было вокруг, происходило словно бы не с ней. Настоящая жизнь была где-то в другом месте, она должна была наступить когда-нибудь потом, в другом месте, где она будет умной, красивой, молодой и счастливой. Это другое место она себе воображала всю жизнь и тратила на это все свои душевные и умственные силы. Она жила как во сне, не желая видеть того, что происходит вокруг. И тратила все силы на то, чтобы придумывать всё новые и новые сны, лишь бы не видеть постылую действительность, и прежде всего - саму себя.
Она воображала себя талантливой, но недооценённой журналисткой, и думала, что у неё есть убеждения - правильные, красивые, гуманные, либеральные. Она верила, что противостоит "фашистскому государству", которое является главной причиной её несчастий. Что она - привлекательная женщина, которой не везёт с мужчинами, но вот-вот на горизонте появится прекрасный принц и унесёт её куда-нибудь на край света, где ей будет хорошо и уютно. Что с её сыном всё в порядке - да, с ним бывает тяжело, но это потому, что он не такой, как все, и всё с ним как-нибудь наладится. Как и со всеми остальными проблемами - всё как-нибудь само разрешится, всё как-нибудь само собой образуется. На худой конец найдётся кто-то, кто всё решит и устроит.
Но сейчас, зажатая в угол, как крыса, отчаянно боящаяся за свою жизнь, она видела всё как есть. Плёнка разорвалась. Франциска Галле осознала себя и своё место в мире.
Она - плохая журналистка, не владеющая азами ремесла. Она потратила лучшую часть жизни на человека, который обращался с ней очень скверно - и, к сожалению, она этого заслуживала, более того, она этого хотела. Её сын - неполноценный, генетический шлак. (Странно, но даже эта мысль не вызвала у неё ни ужаса, ни возмущения). Она попала в скверную историю, причём сама, по собственной воле - а точнее, безволию. Люди, которые оказывали ей любезности, преследовали собственные интересы, которые она не понимала и даже не желала об этом думать. Она доверяла всякому, кто брал на себя решение её проблем - доверяла слепо, безрассудно, и в мелочах, и в важных вопросах. Как она доверилась совершенно незнакомому человеку, позвавшему её сюда. Потом - Андрею. Или ещё - Фридриху Власову. На нём она буквально повисла - в глубине души надеясь на то, что он, может быть, будет решать её проблемы и дальше... может быть даже всю жизнь.
Франциска чуть не рассмеялась - настолько ей стало ясно, до чего она была глупа. Фридрих ей не интересуется, совсем, совершенно. И потому, что он, похоже, вообще не интересуется женщинами, и потому - мысль оказалась колючей, но она додумала её до конца, и это оказалось не так уж сложно - что она, какая есть, никому не нужна. Она некрасива, неумна, и ещё этот гадкий Микки. Таких в лучшем случае пользуют - и бросают. Как бросили её все, кто ей попользовался. Может быть, кроме Власова - в нём было что-то, помимо желания воспользоваться ею. Что-то вроде чувства долга. Но не более того. Он пожертвует ею, если это будет нужно.
А сейчас её, вполне возможно, убьют, если только она сама себе не поможет.
Мысли фрау Галле стали короткими и точными. Что происходит? Где я? Где враги? Чего мне от них ждать? Чего мне бояться? Что у меня есть? Что делать с тем, что у меня есть?
За ней и сыном пришёл какой-то опасный человек. Видимо, он собирается её похитить или убить. Почему и зачем она ему понадобилась - неважно. В любом случае её и Микки не ждёт ничего хорошего. Значит, попадать в его руки ни в коем случае нельзя.
Где она? Она вместе с сыном прячутся в каком-то тайнике. Похоже, Микки нашёл его случайно. Несомненно, его устроила Берта - иначе откуда здесь целленхёрер. Зачем? Возможно, как раз на такой случай: спрятаться, когда придут незваные гости. Телефон очень кстати. Но увы - звукоизоляция в схроне ни к чёрту не годится. Если она слышит разговоры на кухне, значит, на кухне будет слышно то, что происходит здесь. Это значит - если она попытается звонить, Спаде услышит.
У неё есть время, но вряд ли много. Спаде скоро потеряет терпение, а старуха Берта сообразит, что оставленные на её попечение женщина и ребёнок где-то прячутся. Тогда она выдаст Спаде тайник. Сейчас она этого не делает только потому, поняла Франциска, что здесь находится что-то ценное, чего она не хочет отдавать. Но жизнь и здоровье она ценит дороже - и не будет доводить дело до того, чтобы Спаде её пытал. Что касается её и Микки, то Берта Соломоновна, если только сообразит, что они здесь, немедленно их выдаст.
Также есть пистолет и целленхёрер. Пистолет может стрелять. Сейчас это неактуально. Что может сделать целленхёрер?
Может быть, отправить KMD-сообщение? Она взяла в руки аппаратик, нажала кнопку. Батареи были исправны: маленький зелёный экранчик засветился. Увы, это была очень старая модель, по нему можно было делать только обычные звонки. Интересно, проплачен ли он? Неважно, звонок в полицию - бесплатный. Жаль, что она не поинтересовалась номерами всяких специальных служб. Ну да, это же её не интересовало - она думала, что её проблемы решит кто-то другой.
Когда звонить? Спаде, наверное, не будет сидеть на кухне два часа. Он хоть раз отойдёт в туалет, или просто выйдет из комнаты. Тогда нужно набрать 110 и быстро сказать дежурному... Что сказать? У неё будет меньше минуты. Прежде всего - назвать адрес, это самое главное.
У неё упало сердце - она вдруг сообразила, что не помнит адреса наизусть. Он был в записной книжке, и вписывала она его туда не сама. К тому же он был записан по-русски, а она не знала кириллицы. Власов довёз её до места, а потом... а потом она ни разу не поинтересовалась, где живёт. Хотя... хотя... стоп! Галле зажмурилась и сжала зубы, вспомниная свою дурацкую эскападу, когда она забралась в квартиру цу Зайн-Витнегштайна. Тогда её подвозил Андрей. Ага, по дороге он как раз говорил о названиях улиц - что Ласточкины горы хорошо переводятся на дойч, а вот она, Франциска, живёт на улице, название которой... которой... Она сосредоточилось, и в памяти всплыло нечто труднопроизносимое - что-то вроде "бу-тур-ски валл".