Юбер аллес (бета-версия)

Нестеренко Юрий Леонидович

Дальнейшее было предсказуемо и неизбежно. "Машина не может продолжать движение. Вы должны за свой счет доставить ее эвакуатором в любой из специализированных центров допо. Вот телефон эвакуационной службы. После получения действующего талона вам вернут номерной знак." Ко всем просьбам позволить доехать своим ходом, апелляциям к погоде, времени суток и праздникам подпоручик Герман остался глух. Разве что холодно заметил, отвинчивая передний номер, что еще мог бы проявить снисходительность, будь сегодня первый день нарушения - но господин Гельман катается без талона уже полмесяца...

"Тупой солдафон!" - с ненавистью думал Мюрат, глядя вслед отъезжающей "суке". "Ладно бы еще взятку вымогал, это я бы понял. Так ведь

нет - им надо нагадить человеку из принципа! Гниды легавые, хоть бы они все сгинули!"

Однако он понимал, что гневом делу не поможешь. Эвакуатор он вызовет завтра, ночью пункты техосмотра все равно не работают, а сейчас надо как-то добраться до дома. В принципе, осталось меньше трех километров, за полчаса можно дойти пешком. Погода, конечно, не располагает, но если идти быстро...

Кипя от злости, Гельман шагал по безжизненным и темным параллельно-перпендикулярным улицам, и там, где асфальт был расчищен от снега, эхо его шагов отдавалось от застывших во фрунт старинных стен. Никакой это не город-музей - город-казарма, вот что это такое! От того, что некоторые из этих казарм украшены лепниной, они не перестают быть казармами, так же, как солдафон в эполетах и аксельбантах - все равно солдафон... Кошмарный город, кошмарная страна! Сюда можно приехать на экскурсию, как в какое-нибудь капище древних ацтеков, посмотреть на пирамиды, где людей тысячами приносили в жертву... здесь даже можно делать гешефт, и порою неплохой гешефт, если, конечно, уметь... но жить здесь - увольте. И он, разумеется, не собирается здесь задерживаться. К счастью, происхождение его не подвело - всем юде из Райхсраума американцы дают статус беженца автоматом, но одним статусом сыт не будешь, ехать надо не с пустыми руками. Только бы ему удалось уладить дела и выпутаться из всех этих идиотских шпионских игр!

В какой-то момент ему показалось, что эхо шагов раздвоилось, и снова жидко плеснулся страх. А что, если все-таки... если его специально оставили без машины в таком месте, оживленном днем и совершенно глухом ночью, если этот Герман выполнял указание любой ценой найти, к чему придраться... Гельман остановился, резко оборачиваясь. Нет, никого. И никаких лишних звуков. Просто особенности местной акустики. Он двинулся дальше, и вновь ему почудились шаги за спиной. Проклятый город, построенный на костях... прав Достоевский, когда-нибудь он просто развеется, как морок, вместе с утренним туманом... Надо было все-таки вернуться в Апраксин переулок, где машины и народ, а не пытаться тут срезать через Торговый, где, как назло, ни души...

Сзади послышался шум мотора и шелест шин. Но Гельман, только что тосковавший по машинам, этому звуку не обрадовался. Что, если это - ОНИ? Группа захвата, или как там это у них называется - зондеркоманда... Умом он понимал, что это глупо, но ноги так и рвались припустить бегом. Набережная Фонтанки уже совсем близко! Да, он будет выглядеть идиотом, но лучше живой параноик, чем мертвый скептик! Но - поздно, от машины не убежать...

Автомобиль проехал мимо, не уделив Гельману никакого внимания. Это оказался минифургон. Странно - что может развозить минифургон посреди ночи? И не тот ли это самый, что стоял в Графском проезде? Нет, вроде тот был светлее...

Но вот, наконец, Мюрат обогнул овальный скверик на площади и вышел на набережную. Прямо перед ним был Чернышёв мост - старинный, тяжеловесный, казавшийся неоправданно громоздким для маленькой Фонтанки из-за четырех квадратных башен, увенчанных полукруглыми каменными куполами. Когда-то мост был разводным, ныне башни выполняют лишь декоративную функцию... старые имперские механизмы сохраняют видимость основательности, но на самом деле уже не работают... Ну вот, считай, полпути пройдено.

Когда Гельман прошел через первую башню, он заметил людей, идущих ему навстречу.

Он заметил бы их и раньше, если бы не темнота, в проходах сквозь башни становившаяся совсем непроглядной. Их было трое, они шли, перекрыв собой весь тротуар. Кажется, у одного из них был какой-то странный головной убор...

Мюрат сразу понял, что эти типы ему не нравятся. Было в них что-то неестественное. Хотя бы уже то, что они шли молча, хотя для дружеской компании естественно было бы разговаривать. И что-то еще в их движениях... в одежде... Неужели это ОНИ, неужели все-таки ОНИ? Не Герман, не подозрительный фургон, а вот эти? Или все прочие выполняли роль загонщиков?

Бежать было поздно и бессмысленно. Гельман никогда не увлекался спортом, а это были, судя по всему, молодые парни. Им не составит труда его догнать. Оставалось только спокойно идти им навстречу. Иногда такая наглая уверенность срабатывает. И потом, может быть, его страхи все-таки беспочвенны...

Они встретились на середине моста. К этому моменту Гельман уже успел разглядеть троицу в деталях.

Несмотря на мороз, все трое были без шапок. То, что Мюрат издали принял за причудливый головной убор, оказалось прической - если это слово вообще можно было применить к столь жуткому сооружению. Голова парня была наголо выбрита с боков, а посередине волосы, явно обработанные какой-то химией, стояли торчком, образуя высокий зубчатый гребень, идущий со лба на затылок. В ухе блестела круглая серьга. Брюки были в аляповатых заплатках. У его соседа справа волосы торчали немытой неопрятной копной, а на шее красовался собачий ошейник с шипами. Такие же шипастые браслеты охватывали запястья, а потрепанная кожаная куртка по обеим сторонам от молнии была проклепана двумя рядами круглых заклепок. Черные волосы третьего были подстрижены достаточно коротко, но в них резко выделялась широкая белая прядь - как в первый миг показалось Гельману, седая, но он тут же понял, что она просто обесцвечена реактивами. На шее парня висел на железной цепи какой-то рогатый амулет. Кожаную куртку, явно слишком короткую, опоясывал широкий кожаный ремень, тоже весь в заклепках - на сей раз квадратных.

Гельман испытал безмерное облегчение. Ну конечно же, это никакие не активисты РОМОСа и уж тем более не боевики каких-либо спецслужб. Дело даже не в идеологии - просто исполнители любых тайных приказов стараются иметь наименее привлекающую внимание внешность. А это просто ребята, возвращающиеся домой с рок-концерта. Тут неподалеку, на Троицкой 13, Петербургский рок-клуб, в открытии которого Гельман сыграл далеко не последнюю роль. Это же уму непостижимо, сколько пришлось затратить труда, чтобы выбить разрешение у партийных дуболомов, вдолбить этим идиотам, что уж лучше пусть молодежь собирается легально, чем устраивает подпольные концерты по квартирам... сколько потом было нападок, сколько клеветы в прессе... хотя что плохого в том, что новое поколение слушает ту музыку, которая ему нравится?! Нельзя же из века в век пичкать всех одной классикой, в конце концов то, что сейчас считается классикой, когда-то тоже было новаторством... и в одежде тоже... Мосюка в его самом строгом пиджаке и галстуке прогнали бы взашей, появись он в таком виде на приеме у какого-нибудь Луи XIV - даже без напудренного парика, вы представляете, какое падение нравов! А уж когда группа под названием Sarkastisches Grinsel (сокращенно Sarg, то есть "Гроб" - ничего дойчского, кроме названия, в ней, кстати, не было) спела со сцены рок-клуба "Только дедушка Хитлер хороший был вождь, а все остальные - такое ..." (здесь взревели бас-гитары, забив слово) - ох, что тут началось! Дуболомы от идеологии не могли понять, что здесь нет политики, это просто эпатаж - неотъемлемая часть любого актуального искусства...

Все эти мысли и воспоминания пронеслись в голове Гельмана в считанные секунды, пока парни шли прямо на него, не снижая темпа и по-прежнему перегораживая весь тротуар. Машин не было, но рефлекс горожанина не позволил ему шагнуть на проезжую часть спиной к направлению движения. Вместо этого он, наоборот, попытался разминуться с троицей, прижавшись к перилам моста. Не удалось. Хотя он почти распластался по перилам, крайний парень - тот, что в ошейнике - налетел на него, сильно пихнув плечом.