Юденич
Шрифт:
«...В случае войны с Турцией было необходимо для обеспечения левого фланга развёртывания Кавказской армии «меть наши войска выдвинутыми вперёд, на персидской территории. Угрозы создания в этом районе турецко-германского плацдарма для будущих военных операций против России более не было. С началом войны с Турцией операционное направление Мосул-Урмия-Джульфа (географически расположенное на территории современных Ирака и Ирана. — А.Ш.) оказалось занятым нашими войсками».
Здесь надо отдать должное несомненным достоинствам будущего главнокомандующего
Другой «головной болью» командования русских войск на Кавказе в лице царского наместника и его начальника штаба стала доживавшая свой исторический век султанская Турция. Её поражение в Первой Балканской войне побудило правительства Германии и Австро-Венгрии приступить к составлению секретных планов раздела не только европейских, но и азиатских территорий Оттоманской империи.
Это было уже прямой угрозой национальной безопасности России. В Санкт-Петербурге желали видеть на своих южных границах государство турок, а не германцев и австрийцев.
Посол Германии в Стамбуле (Константинополе) Г. Вангенгейм во второй половине января 1913 года докладывал секретной депешей в Берлин:
«Малая Азия уже теперь во многих отношениях похожа на Марокканскую империю до Алжесирасской (1856 года. — А.Ш.) конференции. Быстрее, чем думают, на повестку дня может встать вопрос о её разделе... Если мы не хотим при этом разделе остаться с пустыми руками, то мы должны уже теперь прийти к взаимному согласию с заинтересованными державами, а именно с Англией».
Такого же мнения придерживался и германский рейхсканцлер Теобальт Бетман-Гольвег, творец немецкой имперской политики в преддверии и ходе Первой мировой войны. Однако исторический опыт учил берлинских дипломатов, что любые «урезания» территории Оттоманской Порты не могли происходить без участия Российской империи.
Правительства Австро-Венгрии и Германии настойчиво пытались вовлечь Россию в раздел Балкан и Ближнего Востока на сферы влияния. Царское же правительство, напротив, было заинтересовано в целостности малоазиатской части Османского государства.
Было известно, что германские военные советники и ближайшее султанское окружение Решада Мехмеда V подталкивало главу турецкого государства к войне с Россией. Когда об этом впервые завели разговор, султан в ужасе воскликнул:
— Воевать с Россией! Да её трупа одного достаточно, чтобы нас сокрушить!
На что султану-калифу сразу же подобострастно ответили:
— Вы, ваше величество, как всегда правы. Но сейчас этот труп готовы вместе с нами поднять на штыки германская и австрийская армии. С ними русской армии не совладать.
— Вы уверены в этом?
— О том, что сейчас русскому медведю не устоять — говорит пол-Европы, а не только Берлин и Вена, ваше султанское величество.
— Хотелось бы верить в такое чудо. Если только оно возможно, господа германские советники...
В Санкт-Петербурге внимательно следили за дипломатической активностью Вены и Берлина. Председатель Совета Министров С. Д. Сазонов 23 ноября 1912 года представил императору Николаю II докладную записку. В ней российский премьер прямо говорил:
«Скорое распадание Турции не может быть для нас желанным... Это таит для России военную угрозу...»
Сазонов, опытный государственник-дипломат, предостерегал российского самодержца от опрометчивых шагов и одновременно указывал министру иностранных дел:
«Весь расчёт Вены и Берлина строится на попытке подорвать доверие Балканского союза к России...
Австро-Венгрия хочет получить свободу рук на западе Балкан, выдвигая иллюзорную для России приманку в районе проливов...
Мы не можем остановиться на почве компенсаций, которые невыгодно отразились бы на положении балканских государств».
Одним словом, официальная позиция России в этом вопросе оставалась прежней. По мнению Санкт-Петербурга проливы Босфор и Дарданеллы и достаточная для их обороны зона на Балканском полуострове должны принадлежать Турции и никакому другому государству Европы.
В конце 1913 года русско-турецкие отношения заметно осложнились. Вызвано это было тем, что Турция переориентировалась на военный союз с Германией. Как стало известие великому князю Николаю Николаевичу-Младшему, дяде здравствующего императора, от заграничной агентуры, в середине декабря в Турцию прибыла новая германская военная миссия. Её возглавлял опытный штабной работник генерал Лиман фон Сандерс. На него возлагалась реорганизация султанской армии и определение размеров немецкой помощи султанской армии и флоту. Это становилось серьёзным сигналом об опасности для России.
Информация, полученная из Санкт-Петербурга, сразу же легла на стол начальника штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Юденича. Он вызвал к себе начальника разведывательного отдела штаба:
— По данным из столицы, в Стамбуле появился немецкий генерал фон Сандерс. Надо собрать о нём полнейшую информацию.
— Что вас больше интересует, Николай Николаевич?
— Круг интересов в турецкой армии, его аппарат из германских офицеров и стиль работы.
— Что ещё?
— Деятельность немецких советников в тех войсках, которые находятся вблизи нашей государственной границы.
— Будет исполнено. Могу доложить, что первые подобные сведения в отдел уже поступили...
В генерале от кавалерии Лимане фон Сандерсе Юденич не случайно увидел опасного противника. Выпускник военной академии имел прекрасный послужной список. Командовал гусарским полком, кавалерийской бригадой, был начальником дивизии. Работал на различных штабных должностях. В 1911 году был произведён в генерал-лейтенанты.