Юг в объятьях севера
Шрифт:
– Я часто думаю: хорошо или плохо, что я не стала твоей женой?
– Ты этого никогда не узнаешь, – мрачно сказал Ранмир.
– Если тебе станет легче, то знай: я несчастна.
– А я в порядке. Ночь провел с леди как там ее? И у меня с полсотни бастардов.
Чикита грустно улыбнулась. Ранмир отметил, что ее глаза потускнели. Они уже не черные, а пепельные. И зрачок еле светится. Дорого он дал бы за то, чтобы вновь зажечь в этих глаза пламя. Но ему даже приближаться к Чиките запрещено. Она супруга императора. Мать кронпринцессы. Первая грата империи. И толку что Ранмир аль Хали ее Первый Меч?
– Значит, тебе не нравится, что я хожу по борделям, – удовлетворенно кивнул он. – Ты ревнуешь.
– У меня нет на это права. Я его утратила. Но Тактакор, по крайней мере, мне не изменяет. У него даже бастардов нет.
– О, да, их таких двое, – насмешливо сказал Ранмир. – Он и этот свихнувший от любви Атль Закатекас, которому Виктория Маленькая нарожала кучу детишек, и он хранит ей мертвой верность. Но у твоего мужа нет, ни сына, ни бастардов не поэтому. Он тяжело болен. Я понимаю, что вы будете скрывать это до последнего. Но ты подумала, что с тобой будет, когда император Тактакор умрет? – Чикита вздрогнула. – На трон взойдет кронпринц. А он тебя ненавидит. Вы, Закатекасы, убили его мать. Тебя, скорее всего, отравят.
– Ранмир… – простонала императрица.
– Ты правильно сказала: Ранмир. Первый Меч империи. И он у твоих ног. Тебе достаточно лишь приказать…
– Ранмир!
– Ты ведь хочешь проверить, каково это: быть моей женой? Мы почти уже стояли у алтаря. Разве ты не ждала с восторгом брачной ночи? – он нагнулся к Чиките.
Она боязливо оглянулась. Сказала укоризненно:
– Как ты можешь? Сатара ждет ребенка, и Тактакор еще жив.
– Но в любой момент может умереть. Что касается Сатары, мне ее навязали. Думали, что я утешусь двоюродной племянницей императора после того, как у меня забрали невесту. Я найду способ избавиться от Сатары. Скажи только, что ты меня еще любишь. Просто кивни. Действовать надо будет быстро. Я жду, Чикита.
Она еле заметно кивнула. Ранмир вспыхнул от радости.
– Я чуть не забыл, зачем пришел, – сказал он небрежно. – Я ищу одну девчонку.
– Зачем она тебе?
– Она мне надерзила. Хотелось бы рассчитаться.
– А почему ты пришел ко мне? – Чикита очнулась от наваждения. Он ее почти убедил. Но Ранмир – истинный аль Хали. Кто поймет, что у них на уме, у этих вечных?
– Она из твоей свиты. Зеленые глаза, одевается ярко, бойкая на язычок. Зовут Олола.
– Да, есть такая.
– Пришли ее ко мне во дворец.
– Надолго ты ее забираешь? – как можно безразличнее спросила Чикита.
Ранмир аль Хали в своем праве. Ему приглянулась сирра, и сирра не смеет отказаться от великой чести. Олола должна гордиться, что ее заметил сьор. Тем более, сьор аль Хали.
– Пока не знаю. Через десять лун будет видно. А ты ею что, дорожишь?
«Я дорожу тобой», – чуть не вырвалось у Чикиты. «И ты ее не получишь. Стоит вспомнить Линара и Китану. Эти наши южанки… В них что-то есть. Олола родом из Чихуана, она одним взглядом способна воспламенить мужчину. Удивительно, что ей еще не удалось подцепить какого-нибудь лэрда. Хотя возможно, что это уже случилось. На свадьбу их съехалось много».
– Ололы нет во дворце, – сказала Чикита. – Во всяком случае, на верхнем ярусе. Как только она найдется, ей передадут твою просьбу.
– Я не ослышался? – нахмурился Ранмир. – Приказ, Чикита.
– Конечно, сьор Ранмир, – императрица встала.
Леди и сирры поспешно покинули спасительную тень зонтов. Ранмир с высоты своего роста смотрел на этот цветник, презрительно думая о лживых хвалах Огню и Солнцу. Какие же они жалкие. Что может быть слаще знойного ветра пустыни и ее обжигающих песков? Высшие, почти не щурясь, смотрят на солнце, их глаза для этого приспособлены, и жара для чистокровных – отрада, другие места на планете им для жизни не подходят. Но остальным кастам приходится создавать в пустыне комфортные условия, чтобы столицы анклавов могли процветать.
Чего стоило согнать сюда столько рабов. Их возили на воздушных гондолах, с побережья. А туда доставили из разных концов света, морем. Воздушный флот империи – собственность высших. За доставку грузов на гондолах взимаются огромные пошлины. Остальные гонят по пустыне караваны. Для них построены оазисы руками тех же рабов.
Цепочки спасительных оазисов протянулись через все главные пустыни к пяти столицам анклавов: Игнису, Калифасу, Фригаме, Чихуану и Нарабору.
Есть еще порталы, или Ворота. Но их пропускная способность невелика. К тому же рабам и даже свободным проход через Ворота запрещен. Они якобы убивают всех, в ком нет крови.
Ранмир невольно усмехнулся. Множь невежество и властвуй. Прекрасный девиз!
Сьор аль Хали достал транспортер. Время размяться. Первому Мечу империи нужны ежедневные тренировки. Хорошо бы нанять этого парня, сира Хота, кажется. Но тут в своем праве глава Дома Халлардов сьор Ренье. Только он может отпустить наемника на другую службу.
Надо бы с ним поговорить. Зачем вполне себе мирным дальним такой могучий воин, как сир Хот? Их анклав похож на мертвый фонтан с застоявшейся водой. Сонные лэрды и разжиревшие леди. Сиры, которые ни разу не были в бою, сирры, не попадающие в ноты во время пения, которым должны услаждать слух своих хозяев.
И очень уж много Викторий, которые все незаметнее и бледнее. Но есть среди них одна. Загадочная особа. Надо бы брату намекнуть. Рассказать о встрече с сиром Хотом. Нарабор известен свободой нравов, глава дома Халлард многое позволяет своим слугам и домочадцам. Интересно, а что Намир обо всем этом думает?
2
Олола сладко потянулась. Ночь выдалась бурной. Как и всякая ночь во время свадьбы высокородных. Ололе с трудом удалось избежать опасности. Неизвестно, от кого больше эта опасность исходила, от пьяного сьора или от почти, что трезвого сира. Олола знала, что без ее разрешения Дэстен ее и пальцем не тронет, не таков он, чтобы силой брать женщин. Хотя силы в нем хоть отбавляй.
Ололе самой хотелось к нему прижаться, попробовать, каковы на вкус его губы, уйти с ним в ночь и забыть обо всем. И если бы она была замужней леди, да еще и на свадьбе… Даже если не на свадьбе, все равно где. Ну почему она постоянно думает о нем?!
Вот сьор Ранмир вызвал в Ололе совсем другие чувства, когда над ней навис. И как она посмела ему дерзить? Разве что два бокала вина, тадрартского, забористого. Уф! Хорошо, что ее спасла леди Глорвис. Сьор Ранмир, небось, доволен, эта леди давно уже сходит по нему с ума. Вот уж она, небось, постаралась!