Юг
Шрифт:
— Ты видишь тучу? Ты видишь тучу?..
И исчез, затерялся в эфире. Оглушенная девушка мельком выглянула в окно, отыскивая в небе загадочную тучу, но никакой тучи не увидела. «Да ведь это он не ко мне! — спохватилась, наконец, Зоя. — Это он обращался к кому-то из своих, а ко мне прорвался случайно… Но какой хороший, приятный голос… Как будто саввин!»
В этот день она не раз ловила себя на том, что опять хочет услышать этот загадочный юношеский голос. Пусть бы сказал еще что-нибудь, пусть бы рассказал
Однако неизвестный голос больше не повторялся. «Интересно, кто бы это мог быть? — спрашивала себя Зоя. — Лесозащитная станция или какой-нибудь летчик с приморского аэродрома? Почему бы нет? Возможно, он поднялся так высоко, что увидел дождевые тучи, которые уже движутся сюда…»
Между тем солнце палило, как и раньше. Открытые небу хлеба, казалось, из последних сил цеплялись за жизнь. Больно было смотреть на них.
Когда Зоя под свежим впечатлением рассказала подругам об услышанном ею таинственном голосе, девушек разобрало любопытство.
— По-твоему, кто же это?
Зоя улыбалась.
— Друг.
Она промолчала о том, что голос, донесший до нее добрую весть, был для нее похож на голос Саввы. Девушки допытывались шутя:
— Ты, Зойка, наверное, не все нам рассказала. Признавайся, где это ты завела друзей?
— Везде, — серьезно ответила Зоя и обвела рукой вокруг.
А во второй половине дня наступило, наконец, долгожданное…
Из-за горизонта медленно выполз чуть заметный краешек синей тучи. Залитая солнцем степь сразу притихла, затаила дыхание, как бы ожидая, что из этого выйдет. А краешек тем временем упрямо тянулся вверх, разрастался вширь, постепенно превращаясь в тучу, в темносиний горный хребет, который скоро уже закрыл собою огромный сектор неба.
И вдруг хребет разломился, огненная трещина пересекла его поперек, сверху до самого низа. Загремело. Облегченно вздохнула степь, и радостнее стало вокруг.
Все пришло в движение. Пока в небе нарастала гроза, пока там все переворачивалось, гудело и строилось, табуны вихрей помчались по равнине, по потемневшим степям, заволновались, забурунили зеленые валы лесополос, засуетились в воздухе птицы.
Нежным шелестом отозвались на все, что происходило вокруг, акации, посаженные возле конторы.
Карп Васильевич, разительно помолодевший, уже стоял на крыльце и, скинув фуражку, смотрел вверх, словно ожидая оттуда кого-то дорогого, желанного…
Вышел на крыльцо и старший агроном, и природа приветствовала его свежим, мощным каскадом грома. Рабочие, выбежав из мастерских, радостно перекликались во дворе, конторские девушки, свесившись из окон, вскрикивали в испуге, а «мать-героиня», оглушенный первым, близким громом, живо метнулся к дверному косяку
Зоя щебетала в своей рубке. Как только показался на горизонте тот далекий краешек, она кинулась к карте, разостланной на отдельном столе и утыканной красными флажками. Все бригады были перед радисткой как на ладони. Взволнованно оглядывая их, Зоя старалась определить, которым из них уже «все видно», а какие еще ничего не знают. Вот тут, наверное, уже бегут по нивам первые радостные тени, опережая дождь… А там, дальше, еще жжет, там еще не знают, какой радостью охвачены все в МТС — и рабочие, и начальство, и Зоя-радистка…
Все должны об этом узнать, пусть радуются все! И, вызывая по очереди далекие, тонущие в зное бригады, Зоя начинает делиться своим богатством.
— Вы видите тучу?.. Вы видите тучу?.. — заливается она жаворонком.
С детской щедростью раздавала Зоя всем свое радостное богатство и, раздавая его, не беднела, а наоборот, сама становилась еще богаче.
Все ближе гремело, вспыхивало… Седая, полноводная туча уже висела над всей степью. Светлые паруса дождя уже распускались на горизонте. Все ближе, ближе… Вот уже донесся с дороги запах примоченной горячей пыли. С тихим звоном упали первые крупные капли, все встрепенулось за окном, и уже широкой, чарующей музыкой зашумел дождь, тот исцеляющий майский дождь, о котором говорят, что это сыплется с неба золото.
Долго его ждали, его еще и сейчас ждут где-то неоглядные зоины поля, неисчислимые друзья девушки… И она спешит порадовать их, подбодрить, приветствовать.
Когда дошла очередь вызывать Оксану Бойко, Зоя на мгновение заколебалась. Много боли причинила ей соперница, надо ли сейчас осыпать ее таким счастьем?
«Надо, надо!» — звучало в сердце, и Зоя, вызвав Оксану, уже пела сопернице в далекий степной вагончик: — Оксана, Оксана, ты слышишь, ты видишь… К вам пошел дождь!
Оксана благодарно, ласково отвечала, что видит. Счастливая, взволнованная Зоя, наверное, и сама не знала, какой красивой стала она в эти минуты. Вдохновение красило ее, прихорашивало щедро, как мать. Глазенки сияли, щеки зарделись… Стоял под окном промокший механик Савва Грек и, будто впервые увидев, внимательно разглядывал девушку. Пробегал он мимо и, прячась от дождя, остановился, незамеченный, под окном. Передохнув, двинулся было дальше, но вдруг почему-то остановился и постоял еще. Что-то приковывало его к месту.
— Жаворонок! Вот ты какая! Я тебя такой никогда не видел!
Девушка вздрогнула, подняла глаза на Савву, улыбнулась.
Поседела в дождях даль, вода уже блестела на шляху земля набиралась сил. Хлеба заметно свежели, будто наливались густым зеленым соком.
Ровно, тихо шумело вокруг…