Юго-Запад

Круглов Юрий

– Я понимаю, – сказал Марьян. – У вас и так плохо с этим делом. Но если мы не договоримся, чего мне не хотелось бы, – то, возможно, ваша община недосчитается не только нескольких стволов, но и нескольких бойцов.

Конвоиры восприняли это как угрозу, и торговец сделал жест примирения:

– Поймите правильно: нам тоже есть за что сражаться, но мы вам не враги. Вы у нас забрали оружия больше и намного лучше, чем то, что взяли мы. Если размен и нечестный, то только для нас. Да и не получится у нас с генералом по-мирному разойтись, а лишняя перестрелка в тылах, когда база под

осадой, думаю, никому не нужна? Так что дайте нам уйти, не подкидывайте своим проблем.

Повисла долгая пауза. Марьяна от этого ожидания прошиб холодный пот – во время случившейся мясорубки страха было меньше, чем сейчас. Хотя тогда времени задуматься и испугаться не хватило.

Старший в группе конвоиров все же принял решение. Он презрительно скривился и сделал жест стволом – валите!

Дважды повторять не пришлось. Не сводя прицелов со стражников, пленные отступили вниз, прихватив по дороге дробовик и боеприпасы к имеющемуся оружию. Неожиданно на полу кто-то шевельнулся, чуть не нарушив шаткого равновесия в сложившейся ситуации. Обе стороны отреагировали на это нервным движением стволов.

– Я тут это… – показался из-под тела воронцовского бойца Прохор, – …оглушило меня.

Марьян презрительно посмотрел на соклановца.

– Портки смени, – сказал он покрасневшему, как вареный еж, амбалу.

До самого нижнего пролета беглецы шли молча, продолжая неустанно следить за верхней площадкой. Воронцовские ведь могли и передумать. Переступив несколько упавших во время боя тел, внизу группа оказалась перед тяжелой металлической дверью с запорным колесом. Марьян повернулся к разношерстной группе и произнес:

– Не знаю, что там нас ждет внизу, но, раз уж судьба свела нас вместе – давайте рядом и держаться. Авось выживем.

Нео кивнул:

– Карраг говорит «да»! Жуки – много плохо, чем языкастый хомо. Но потом мы выйдем – и я с тобой разберусь!

Соклановцы Марьяна опасливо покосились на мохнатого врага, но согласились – такая гора мышц еще пригодится. А уж что там случится потом…

Дамп ничего не ответил – погано ему было. Он с трудом передвигался, опираясь на трофейную воронцовскую пику, подобранную в бою. Бинты на бедняге, и без того бурые, более не впитывали кровь, и мутант оставлял за собой мокрую дорожку.

– Не жилец, – шепнул Марьяну Клин. – Давай оставим. Только баги на запах крови сбегутся.

Торговец замотал головой.

– Да ты что, из-за одного ублюдка всех нас подставить хочешь? – навис над ним дознаватель.

– Я сказал – держимся вместе! – жестко ответил взглядом на взгляд Марьян.

Клин еще некоторое время поиграл в гляделки, потом резко отвернулся и отошел.

Нео крутанул колесо, потянул люк на себя – и тот бесшумно открылся на смазанных салом петлях. Видно, воронцовские не хотели особо привлекать скрипом внимания к этому ходу тех, кто жил по ту сторону массивного люка. Все заглянули за дверь – скобяной трап внутри узкой бетонной трубы уводил вниз, в темноту.

– Пойду первым, – двинулся вперед кио, перестраивая зрение в ночной режим.

– Даже не буду спорить, – посторонилась Искра.

– Всё тебе шутить… – беззлобно погрозил ей пальцем Третий.

За

ним следом пошел нео, потом Клин. Когда в проёме скрылся Прохор, Марьян обернулся к девушке:

– Там, внизу… держись рядом, дочка!

Искру тронула искренняя забота старого торговца, но она не привыкла показывать свои чувства кому-либо.

– Рядом? Как скажешь, – кивнула девушка и предупредила: – Только не очень близко. А то потом жениться придется.

Марьян рассмеялся и вдруг услышал лязг металла о камень. Они с Искрой обернулись – дамп, окончательно обессилев, упал на пол и выронил копье.

– Ифите, – прошепелявил он, подняв голову. – Я… не фмогу.

Марьян грустно кивнул. Вот ситуация и разрешилась.

Торговец закинул за спину дробовик и пошел последним. Он уже не видел, как небольшая тень скользнула в полумраке коридора.

Спускаться в полной темноте – то еще развлечение. Находить на ощупь очередную скобу, осторожно переставлять руку или ногу, боясь нашуметь, и из-за этой боязни создавать еще больше грохота. Дорога вниз казалась бесконечной. Не имея зрительных ориентиров, Марьян подумал, что он спускается целую вечность. Старый маркитант весь взмок, пока под ним не послышался шепот знакомых голосов, а нога больше не смогла нащупать опоры.

– Прыгай, ловлю, – шепнул снизу Третий.

Судя по голосу, до земли было метра три-четыре.

– Че я, баба какая, в руки мужикам прыгать, – пробубнил себе под нос торговец.

Повис на нижней скобе и, сгруппировавшись, спрыгнул сам.

Внезапно сверху донесся дикий вопль, от которого все непроизвольно вздрогнули. Эхо предательски разнесло крик по всему подземелью.

– Что это? – испуганно спросила Искра.

– Наверное, воронцы дампа добили, – предположил Марьян и хлопнул себя по ляжкам от досады. – Не сдержались все-таки.

– Дампы боли не боятся, – возразил Третий. – Вряд ли удар милосердия заставил его так кричать. Там что-то пострашнее произошло.

– Да какая теперь разница? – ответил Марьян. – Главное, что местных о нашем приходе предупредили, и теперь тихариться особо смысла нет.

– Тогда побежали? – предложил кио.

– Только не очень быстро, – предупредил торговец. – Кроме вас с нео, в темноте больше никто не видит.

Глава 13

– Страха нет, когда нет мыслей, – говорил Учитель.

– Получается, что мысли – это страх? – попытался понять Змееныш.

– Не всегда. Но страх – это всегда мысли.

– Хорошо, а как же сражаться, не думая? – удивился мальчишка.

– Дух воина – вот то, что двигает им в бою, – учил Мастер.

– Но как дух сам по себе может двигать тело и знать, что делать? – не понимал Змееныш.

– Для этого телу надо много тренироваться и меньше болтать! – стукнул палкой по лбу нерадивого ученика Мастер. – Тысяча ударов по шагай-дереву!