Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева
Шрифт:
— Какую «рубочную»? В рубку что ли?
Сука! Опять что ли облажалась? Долбаный флот! Ну почему нельзя всё нормально называть!?
Выпроводив всех досыпать и на всяк случай проверив караул у моей двери, пришла в эту, как оказывается, рубку. Бирилев на мозги капать стал.
— Григорий Павлович, но как же так? Почему сразу жениться?
— Потому что Паша, нельзя без последствий блуднем признание в любви под сердцем единственной дочери действительного статского советника ставить! Не поймут-с…
— Но
Меня аж передёрнуло! Су…
— Паша, ты разницу сечёшь, когда ты имеешь и тебя имеют?
— Но я…
— Понятно, не сечёшь. Тебя Машенька поимела, а я ее папу. Вот поэтому ты теперь женат будешь! И запомни простую истину: не пойман — не зять!
— Но я…
— Ага, блудить будешь — очень высокий тесть тебе блудилку оторвёт! И я никуда не денусь — помогу…
— Но что мне делать?
— Как чо? Жизни радоваться — такую кралю в жены отхватил и курс на Циндао держать!
— Мда… Поговорили называется… И как это у вас так получается?
— Учись малохольный!
Надулся. Но долго дуться не смог. Пацан!
— Но, Григорий Палыч, всё-таки сознайтесь, как у вас так с дамами получается?
— Эх Паш… да просто всё — если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться друзьями!
— И?
— Вот я и целуюсь вовремя!
— Но и я ж тоже!
— Ток не в том месте — поэтому теперь жених!… И запомни жених! Женщина такое создание, которое нужно постоянно любить! Не можешь это делать постоянно — сиди лучше и дружи!
— Григорий Павлович, это вы к чему?
— Да так… Трудна, говорю, доля женатого моряка… А женатого на дочке камергера царского двора вдвойне…
Отвернулся…
— Паш, и это… Я у тебя в ко… в каюте посплю до утра?
Глава 8
Японские проделки
Унижать и доминировать
В темноте, мои сучата, проспали и влетели в «Чин-Иен». Броненосец. Китайский. Точнее теперь уже несколько лет как японский. Древний как дерьмо мамонта. Но броненосец!
Драпаем. Хорошо хоть не обратно, не в сторону Кореи. Но жопу, сука, нам припекает! Сильно припекает. И бронированный бегемот потихоньку нагоняет.
На рассвете, как вахтенные увидели дымы прущей к нам древней калоши, вахтенные Франк с Бирилевым с пересрача выпендрились — меня не разбудили, Засухина не пнули, рванули на всех парах, 12 с половиной узлов выжали. Максимум. В отрыв типа поползли. Герои, мля! Ессвено, куда ж этому мастодонту прошлого века в гонках участвовать? Ага. Пока изнасилованный «Корейчик» пердеть и кашлять не начал. Трубки какие-то порвало. Пердячим паром.
Сука, ну чо за старьё!? Одни перестарки. Не имперский флот, а какая-то мечта старьевщика. Того и глядишь — на ходу развалятся
Вот как тут Руднев умудрился новый крейсер просрать, а? Как таких на новые назначают, а? Я не понимаю! Это ж как наизгаляться над здравым смыслом надо было…
Порвало трубки… Не трубки, очко прорвало у этих сученышей! Обдристались — тогда и меня подняли, и вообще всех на уши поставили! Ток поздно. Джап ноздрей повел, принюхался, заинтересовался и след взял. Щенки малолетние!
Теперь пыхтим, ошпаренный и выдранный, Франк в срочняках один из котлов с командой своих маслопупов перебирает. Трубки эти сра… рваные меняет. А мы херачим паром из всех щелей и прём в пространства опять всего 10 узловым. Ходом. Теперь это наш новый максимум. Если ещё чего опять не порвет…
А этот кашалот хоть совсем на чуть больше выдает, но, сука, системно давит. И сокращает…
Степанов совершил чудо. За два часа с помощью кувалды и, известной всем русским, матери новые пушки, приватизированные на «Осиме», вместо наших девятифунтовых устарков впихнул! Парой на жопу.
Палил. И, о снова чудо! 8 раз из 15 с пятидесяти кабельтовых попал! Рекорд. Сука, ему б еще в еле ползущий в кильватере семитысячник не попасть! Ток древнему толстошкурому монстру похрен. Снаряды даже восьмидюймовок от брони на такой дистанции как горох отскакивают!
Шкура 300 с гаком миллиметров, чо ему наши укусы! Всех результатов — подымил с пару минут. И дальше чапает. Жрет, падла, дистанцию!
Семафорить начал: «Лечь в дрейф. Флаг спустить»… Ага, мож ещё и штаны сдернуть, да ноги добровольно раздвинуть?
Степанов прекратил стрелять и ко мне в рубочную, тьфу ты этих моряков, в рубку прискакал: «Чо делать, шеф? Усё пропало! Его шкуру ток если в упор из наших проткнуть получится!»…
Чо-чо? А я откуда знаю!? Дохнуть, наверное, как и подобает…
Сука, посмотрела в его шалые глаза и промолчала. Мужик мне в отцы годится, а в меня как в сказку верит! Ну верь-верь, может и правда так подыхать легче…
Стрелять ток пока запретила. Бесполезно. Сохраню снаряды на последок, когда в упор сойдёмся. Хоть понадкусать джапа попробую, пока он из своих короткоствольных супердур меня в пыль разносить будет.
На повторные настойчивые семафоры броненосца приказала нахамить:
— Я тебе шатал! Всю семью шатал! Маму шатал, папу шатал, даж дедушку и осла шатал! И тебя шатать буду!
Пресекла возмущенное кудахтанье своих офицеров и влетевшего Павлова на яростно усиливающуюся пальбу японца. Отрезала:
— А чо лицедеить? Отсюда ток один уйдет. Второй в волны. Так есть ли смысл прогибаться? Злее будем! И они злее — может на застилающей глаза ярости ошибок насовершают…
Павлов запричитал: «Да как же так, там же детки, женщины»… Послала.