Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева
Шрифт:
Ток бесполезно. Зря давали. Дёр не помог. Да и не мог помочь. Мои 8 узлов с зажатыми клапанами на двух котлах как не пыхти против их 19 не канают. И медленнее нельзя — не поверят джапы. Думать начать могут. Ещё поймут, как я их ждала, лапки тепла! А оно мне, сука, надо?
Прибежал Степанов. Глаза дикие, выпученные, сам перевозбужденный, дерганый. Скачет, волосы чуть на жопе себе не рвет!
— Григорий Палыч, ты почему стрелять опять запретил!?
— Спокойно Степанов, только спокойно!
— Да как спокойно, догоняют же! Потопят. Стрелять надо…
Ага, сука, вот маньяк необучаемый — тебе волю дай, ты мои последнюю сотню снарядов за пару минут в белый свет как в молоко выплюнешь и будем мы потом перед подошедшими джапами как страус с голой жопой прыгать! Знаю, проходили твои хотелки уже…
— Степанов, ты чо опять в меня не веришь? — вылупился. Ну а чо ты думал, я тут просто так ползаю, шумлю? От скудоумия?
Короч, выгнала и запретила.
Суки, джапики, ну и где вы колупались — чо так долго, а? Я ж уже психовать начала. Сигналы с самого Циндао шлю — и с «Асахи» два дня в порту жопу мяла, ждала когда достучится, и перед купцами светилась, и миноноска вчера полдня для вас надрывалась.
Вам в эфир кто ток не долбил. А вас всё нет и нет! С такими врагами я скоро сама в открытую орать начну: «Ау, джапы, я здеся! Тута я!»…
Ничо… Главное нашлись! Теперь главное не спугнуть!
Вытянулись в ниточку вдоль побережья. Чапаем помадёху. Впереди мой славный «Корейчик» пыхтит буруном и раздвигает могучей впалой грудью свинцовые волны. Милях в десяти-двенадцати беснуются в предвкушении джапские потеряшки — «Чиода» и чуть отставая, уступом на кабельтов левее и дальше от берега — флагманская «Нанива».
Осторожничает адмирал, несмотря на азарт и предвкушение расплаты осторожничает! Ох, не лезет первым на своем «Наниве», не лезет…
Умный или трус просто?
Ну ладно, ладно, сэр Уриу… Как уже не раз твердила — и на хитрожопых найдем свою гаечку! И накрутим против резьбы по самые…
Мудрить не стала, полезла меж удачно подвернувшимся островком и береговой линией. Как раз по центру. Глубины судя по лоции позволяют и, надеюсь, мои джапы тоже крутить выкрутасы мне тут не учудят.
Ну а, спрашивается, зачем им крутить и чудить? Час, от силы два, и они меня и так, и так — тупо в два десятка стволов в решето минут за десять даже не боя, а безответного избиения, превратят. Оторвутся за всё…
Мечтайте…
— Рулевой, курс к берегу остро… Левицкий, все мины интервалом в сто метров за борт как дам отмашку!
Отсчитала восемь мин и толкнула рулевого докрутить галочку. Четверка мин легла от островка к центру уже вторым рядом.
Ну чо, суки, теперь поиграем? Проскочить проливчик и на реальных метрах трёхста фарватера не поймать хотя бы один из двенадцати моих подарков это ваще нереальным везунчиком надо быть! Надеюсь, тётенька Фортуна сегодня со мной в такую подлянку не сыграет? Попой не повернется? Ну должна ж быть в мире справедливость!
Почти десяток миль расстояния и дымный шлейф за кормой — хрен вам сэр Уриу, а не разглядеть мои эволюции! Значит давим кулачки и ждём!
Мой милый синьор Борео, поверь, джапы тебя через десяток минут будут любить до конца твоей жизни! Прячся, бойся…
Ждём… Полезут в обход островка или попрутся? Если полезут, придется крутиться и молиться станцевать джигу уже на своих же минах…
Десять минут. Степанов шипит, пыхтит, и если б не форма, то б уже точняком все волосы на жопе вырвал. Может ему варежки на лапки подарить? Левицкий в компашке минеров медитирует у недоразумения Барановского. Всё ждём…
Двадцать минут. Три мили позади. Проскочили проливчик и выскочили на открытую воду. Приказала ещё больше дать к берегу. Нахрен соблазны дарить кругали выписывать — я тут, догоняйте, не мудрите! А то не успеете геройство проявить — сама на берег выкинусь! Джапы прошли миль восемь…
Пять миль на дальномере. Джапы всё еще молчат. И, сука, перед проливом снижают ход! Не, так, сладенькие мои, не пойдет!
— Степанов, основным. Восьми дюймовым. Пристрелочным по «Чиоде»!
Бахнули правой. «Корейчик» качнулся, проскочил облако пироксилинового дыма и напряжённо затих экипажем. Ждём… Столб воды встал левее и значительно дальше за кормой «Нанивы».
Сссс… тепанов, да твою ж мать!..
Ага… Йес! Зашевелились! «Чиода» окутался целой серией вспышек выстрелов вразнобой и потянулся в проливчик! «Нанива», зараза, всё ж не повёлся, поотстал ещё на пару кабельтовых, чуток подвернул и, глотая дым, потянулся в кильватере своего мателота. Отгородившись от нас бронированной жопой «Чиоды».
Сука, Уриу, ну почему ж ты такой осторожный!
Всплески встали хаотично, но все за нашей кормой. Недолеты ещё…
Отвлеклась на разглядывания. Степанов, сволочь такая, как подгадал и рявкнул левой восьмидюймовкой. Вздрогнула, дернулась и вписалась локтем в долбаную железяку ограждения мостика. Руку как током прострелило!
Сссс…тепанов сука!
Столб воды встал почти за кормой «Чиоды». Джапы опомнились. Или Какуити, который, Мураками настучал своим увлекающимся канонирам — ответили только одной вспышкой стодвадцатки. Пристрелочным. По правилам…
Но зато, твари, как ответили! Зарядив прямо в рубку! Вспышка, звон, меня до искр в глазах припечатало по лбу хлопнувшей дверью. Бирилева — поломанной куклой скинуло с мостика. «Корейчик» рыскнул и завалился в правую циркуляцию…
По ушам как через вату пробился чей-то истеричный вопль:
— Братцы… Капитана убило!
Сука, лакишот! Первым же осознанным и сразу лакишот! Фортуна ты, чо чудишь!?
Шатаясь и хватаясь за стены впихнула себя в рубку. Кровь… Кровь и фарш. Подбежавшие матросы подхватили, ощупывая и оттесняя. Кто-то бросился к штурвалу…
— Курс, суки, курс! Носом на «Чиоду»!
Довернули, заваливаясь ещё больше в крен. «Чиода» окутался серией вспышек. Сжала зубы. Сейчас прилетит…
Пронесло, столбы разрывов встали левее и дальше. А в голове пронеслось, не учли циркуляцию, сейчас возьмут поправку и…