Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева
Шрифт:
Ну а чо? Щас может и нагнет, но если гансы из-за этого в войну впишутся — божественный император точно не простит! Одной сеппукой, сука, не отделаешься.
— Оба-на, неужели сам фон Труппель пожаловал? — каюсь, не удержала язык за зубами, вырвалось!
Вот, мои, столпившиеся в рубочной офицерики, уши и развесили. Ну и куда ж без Засухина! Влез каркать…
— Вот сейчас как германцы с джапами договорятся, прочешут берег и будет нам…
Забибикал каркать! Перебила.
— Засухин, ну ты ж капитаном хочешь быть… Думай! Какую угрозу представляет для гансов наш «Корейчик»? Да если Труппель или Кайзер об этом заикнутся — их лягушатники и бриты в прессе с говном смешают! Гансы старой ржавой калоши зассали!
— Григорий Палыч я…
— Чо Григорий Палыч? Я туеву кучу лет Григорий Палыч, а ты вроде старпом, а не старая бабка!
— Григорий Палыч, а джапов угрозой объявлять значит можно? — Бирилев, красава! Вот — свежие мысли, свежий взгляд, пытливый ум!
— Паш, а если б у Петербурга броненосные крейсера бритов, например, гансов, вылезших после загрузки в Новгороде, гонять по Неве стали, как бы наш император отреагировал?
— Хм… Болезненно, думаю…
— То-то! Кто мы и кто «Ясимо» с экскадрой? Труппелю и и так от журналистов после нашего боя у Августы Виктории покоя нет, Кайзер, дума, фитиль вставит. А тут такой броненосный раздражитель приперся…
Не закончила мыслю. На «Чиоде» смачно так рвануло. Громко… Ха, а эти пессимисты говорили не прокатит! Не нарвутся джапы на простую растяжку!
Прокатило ж! Плюсом торпеда Уайтхеда в закладке Левицкого рванула! Да так жахнула — у меня аж в глазах от боли потемнело! А потом как в фильме, колыхнувшийся корпус поломанного крейсера, брякнулся на мины. От рева счетверенного взрыва я, кажется, сдохла!
Даблинбля… Как же больно!
Сдохла, похоже не только я… В рубке сдохло чо-то большое и сильно вонючее. Ну запах такой, аж глаза резать стало. Даже боль мою перебило, как живой водой, сука, с того света выплеснуло! Нос зажала, а глаза всё равно режет!
И все, сука, мои офицерики сразу куда-то по делам засобирались!
Сука, кто!? Куда!? А меня? Стоять! Куда…
Свалили по-тихому. Принюхалась, Ара, ты чо тоже? Вот гад…
Миазмы и физические, и политические перебил простой вахтенный. Матрос Ваня. Не бросил одну. На первое дверь в рубочную морскому ветерку приоткрыл и, на второе, на море махнул, привлекая внимание. Правильно, я теперь не ток на голову стукнутая, я теперь, походу, и глухая как пробка! Мне кричать бесполезно — ток жестами…
А в море цирк. Жаль — чуть не понеслось, но хотя бы завертелось. Гансы разродились с флагмана кучей вспышек сигнального прожектора в сторону большого джапа. Ещё и стволы на него для убедительности так недвусмысленно развернули!
Мда… Труппелю мне похоже лучше сейчас на глаза не попадаться. От слова совсем! Даже в мыслях! Задушит как Даздраперма Отеллу! Сдали нервы у мужика, ну так скока их трахать одной милой Юльке безответно можно. Бедняжечка…
Джапы ещё минут десять поломались и стали выбирать якоря. Ага, понятно, пинка вам гансы под жопу дали! Как шелудивой шавке пнули!
Почапали. Поджав хвост супердура новой гордой морской державы поползла на север. Ток контрминоноска далеко не ушла. Отчалила за своим карманным броненосцем, раздымилась, догнала и вдруг крутанулась, да к берегу рванула.
Не поняла!? Сука, ты чо? Ага, рассигналилась опять что-то, по палубе вон матросня как мураши забегали…
Чо? Что-то поломалось? То-то так заметались, флаги выкинули, шары черные…
Бедствие? Не управляется? Гансы, видимо, на слово японским джентльменам не поверили. Или просто мордой в дерьмо домакнуть захотели. От флагмана катерок выслали…
Короче, мы ещё полчаса были свидетелями напряжённой суеты. Гансы ярились, джапы махали руками и, видимо, оправдывались…
Через полчаса большой джап свалил на северо-восток — в море. Выпнули. Гансы развернулись и довольные гуськом почапали на юг. В Циндао, наверное.
А на берегу остались мы: мелкий джап на отмели милях в трёх севернее, окончательно разорванный на куски корпус «Чиоды» и мы в кустах…
Пронесло. Не нашли и даже не искали. Легко чьими-то штанами и моим бедным носом отделались…
Ток вот чо контрминоноска тут до сих пор торчит?
Ааа… думается, потекла сучка! Корпус близким взрывом помяло? Контузило? Меня? А… корпус контузило! Тогда понятно, чо джапы на ней так долбятся — заклёпки, поди, по новой перезаклепывают. Думаю, весёлый денёк им по собственной глупости обеспечен!
А не хрен портреты Микадо на минном аппарате, не проверив на проводки, руками лапать! Ну и чо, что он изрисован рогами и усиками? Может Левицкий у меня художник? Ему и не так можно, он так видит!
Сапёра б позвали, а потом бы ярились… А так — яб…! Ой… Работайте теперь, короче!
Вот! Раз дурная голова рукам покоя не даёт, то и вкалывайте теперь как черти! А мы не торопимся — построим, посмотрим, полюбуемся…
Хм… Весёлый денёк? А ночка, чо у нас рыжая?
* * *
Новые старые морские дьяволы или бросок блондинистой пираньи
Выдернула Бутлерова с Бойсманом, ну и боцмана до компании. Ток сначала приказала себя этой компании упереть уже в кампанию. Кают-кампанию. Нельзя чифу туда без приглашения? Не ждут капитана в этой кампании? А мне насрать! Свежо тут в рубочной при открытых дверях. А при закрытых до сих пор пахнет как в берлоге…
Нельзя без приглашения? Вот и приглашайте! Такой шанс даю…
Утащили. Втроём и утащили. Вместе с креслом упёрли, Опять сунувшийся в рубочную Засухин ток головой на это покачал. «Ах, до чего молодые офицеры докатились! Самолично капитан Беляев у них на шее ездит!». Да пошел он… мальчики главное меня по дороге из кресла не выроните! И не трясите, не трясте, говорю, у меня голова бо-бо!
В кают-кампании выгнала из-за стола декаденствующих Левицкого со Степановым, пересела на диванчик. И огорошила требованием разработать мне план ночного штурма контрминоноски.