Юнона
Шрифт:
Как они с Алексом уже успели убедиться, подробнейшие объектно-ориентированные рены были написаны для 42 планетных систем. Эти же 42 системы были перечислены в списке, прилагавшемся к виртуальному зонду. Видимо, эти рены Си-О записал заранее, специально для игры с Томом. Помимо них, в библиотеке содержались сотни тысяч ренов, с которыми еще предстояло разбираться. Колоссальный объем информации превосходил всякое воображение.
В наушнике звякнуло, и Нэлл подскочила на кровати, как подброшенная пружиной. Но, увы, это был не Том.
—
— Прекрасно, — автоматически ответила Нэлл, кривясь от боли.
— Хватит врать, — сказала та. — У меня от твоей головной боли полный череп гвоздей.
— Уверена, что от моей?
— Уверена. Так что давай-ка ты спать ляжешь. А перед обедом я тебя разбужу.
— Я все равно сейчас не засну, — вздохнув, ответила Нэлл. — Я пробовала. Может, ты как-нибудь попробуешь заэкранироваться?
— Нет, давай пробовать будешь ты. А не получится — я патрона попрошу тебя усыпить. Нам ранних инсультов не нужно.
— Что за вздор ты несешь?
Но Марика уже отключилась.
Вот еще одна проблема, подумала Нэлл, осторожно опуская голову на подушку. Если они начнут чувствовать друг друга даже без зрительного контакта — что останется от их privacy? Или это исключительная способность Марики?
Она снова сжала пальцами виски.
Ирония ситуации состояла в том, что читать рены могли только они — члены экипажа Юноны, имеющие внедренные коннекторы. Для всех остальных людей — математиков, криптографов, лингвистов — содержимое Библиотеки оказывалось столь же недоступно, как для термита — текст на бумажном листке, который он притащил в свое гнездо. Похоже, на ближайшие годы им придется переквалифицироваться в переводчики. И даже в этом случае им не охватить и тысячную часть Библиотеки, даже если они чудом проживут еще по тридцать лет, и не будут заниматься ничем иным.
Как же все-таки болит голова…
Нэлл закрыла глаза, пытаясь хоть немного расслабиться. Несколько минут ничего не выходило, но потом вокруг будто поднялись морские воды и смыли ее из одной реальности в другую. Волны прохлады и света прошли сквозь ее голову, унося боль, смывая усталость, и все ее существо наполнилось радостью, для которой не было названия. А потом ее накрыла мягкая тьма, и она провалилась в сон раньше, чем успела что-либо понять.
Марика так и не разбудила ее. Нэлл проспала почти до двух и проснулась на удивление отдохнувшей, без всяких признаков головной боли. Идя на обед, она думала, что уже никого там не застанет, однако кают-компания была полна народу.
Мелисса, положив локти на стол и вся подавшись вперед, держала речь.
— Почему никто из вас не думает, что будет дальше? Через полгода у вас закончится мясо, через год — кофе, через полтора-два — соки, крупы и витаминные концентраты. Что вы будете есть? Водоросли? Планктон? И креветок по праздникам?
— Думаешь, Земля пожалеет для нас беспилотных грузовиков? — удивилась Нэлл, усаживаясь за столик и открывая
Макс хмыкнул. Мелисса посмотрела на нее, как на умственно отсталую.
— Грузовики? За тридцать парсек?
— Ах, вы об этом.
— Почему бы и нет? — рассеянно улыбнулась Марика. — Будем жить как в буддийском монастыре. Пост и духовные практики…
— Анемия и гиповитаминоз, — подхватила Мелисса. — А через три-четыре года — голод, потому что ваши креветки начнут вырождаться, и понадобится разбавлять популяцию свежими линиями. Которых у вас не будет. Я уже не говорю про обслуживание воздушных и водяных фильтров, и поддержание нормальной микрофлоры в каютах. Плесенью зарастете!
— Пошли с нами, — спокойно сказал Алекс. — И никто не зарастет никакой плесенью.
У Мелиссы вспыхнули щеки.
— Не надо давить мне на чувство долга, — воскликнула она. — Это манипуляция!
Алекс пожал плечами.
— Тогда хотя бы подготовь для нас учебные материалы по основам биоинженерии. А мы потом сами разберемся.
— Кстати, раз уж об этом зашла речь, — сказал Макс. — Через три с половиной года потребуется штатная замена топливных элементов в реакторе. Иначе его мощность упадет ниже номинальной. Какие будут идеи?
— Почему бы нам не переложить решение всех этих проблем на принимающую сторону? — жуя, спросила Нэлл. — В конце концов, Юнона действительно не межзвездная станция и не рассчитана на длительный автономный режим. Да и вообще, — она обвела взглядом собравшихся, — с чего вы решили, что наши копии будут жить в точной копии Юноны?
— А где же им еще жить? — удивилась Марика.
— Нет, их «Станция» нас голенькими в космос выкинет, — насмешливо отозвался Макс.
Нэлл бросила на него сердитый взгляд.
— Если их «Станция» способна восстановить нас, я думаю, ей не составит труда восстановить не одну банку кофе, а три по одному слепку. Или тридцать. И нужное количество топливных элементов.
И тут она осознала, что Гринберг тоже сказал «нас».
— Кстати, это действительно интересный вопрос, — задумчиво произнес Дэн. — Получим ли мы на выходе точную копию Юноны, некую имитацию Юноны или что-то, вообще на нее не похожее. Лично я не вижу смысла в точном копировании. Поскольку очевидно, что без поддержки с Земли экосистема Юноны довольно быстро деградирует…
— И что с того? — перебил его Макс. — Си-О надо показать нас своему Координационному центру, а не обеспечить нам комфортную жизнь до конца наших дней.
— Опять утрируешь, — поморщился Дэн.
Нэлл, прищурившись, посмотрела на Макса.
— Ты второй раз ошибаешься с местоимением, — сказала она. — Ты говоришь «нас», а надо говорить «вас». Патрон не покажет ТЕБЯ своему Координационному центру, и Станция не выкинет ТЕБЯ в космос ни голеньким, ни одетым. Так что расслабься.
Гринберг ответил ей тяжелым взглядом.