Юность атамана
Шрифт:
Богун задумался, достал из кармана изогнутую короткую люльку, отсыпал из кожаного непромокаемого кисета порцию табаку, уплотнил его прокуренным пальцем в чубуке, достал кресало, кремень и трут, высек огонь. Глядя, как атаман раскуривает люльку, молчали и остальные.
— К Ору говоришь? — наконец, промолвил Богун. — Что ж, может, Тарас с Чарнотой действительно уже взяли его. Но для начала нам надо выбрать место, где можно укрыться, и постараться взять «языка». Местные татары уж точно знают, как тут обстоят дела. А сейчас надо разобрать припасы и посмотреть, что у нас имеется.
Как выяснилось, имелось не очень много. Шанцевый инструмент, полагавшийся каждому казаку: лопаты, кирки был на месте. Бочонок с порохом, три сотни пуль, самопалы, сабли, кинжалы — вот и все вооружение. Запас продовольствия можно было растянуть на неделю, но с пресной водой дело обстояло совсем плохо, оставался один бочонок, во второй, оказавшийся неплотно закрытым, попала морская вода.
— Значит, прежде всего, надо найти пресную воду, — решил Богун, — а заодно, добыть «языка».
В этот раз к Серко, Морозенко, Верныдубу, Ярошу и Водважко, присоединился и Опанас Мельник, года на три старше Ивана, чернобровый и черноволосый крепыш. Родом он был откуда-то из под Шаргорода, то есть почти земляк Серко, но прежде на Сечи они знакомы не были. Богун назначил его старшим, особенно наказав, соблюдать всяческую осторожность. Прихватив с собой пустой бочонок, молодые казаки отправились на поиски пресной воды и человеческого жилья. Удалившись на несколько сот метров от места крушения их чайки Иван понял, что море в этом месте образует небольшой вытянутый к югу подковообразный залив, вдаваясь в берег версты на три.
Пройдя еще верст пять к северу, казаки наткнулись на озерцо пресной воды. По берегам его зеленел камыш, а вокруг росли деревья. Лучшего места для лагеря и ночлега придумать было трудно, поэтому Мельник отправил Ивана к Богуну, а остальные стали собирать хворост для костра и, соорудив самодельные остроги, попытались наловить рыбы.
К вечеру все собрались у озера и Богун, оглядев окрестности, удовлетворенно хмыкнул:
— К счастью, татары не едят рыбу, поэтому рыбаков здесь нет. Но все же ночью надо бы обойти вокруг озера, человеческое жилье здесь поблизости должно быть, пресной воды в этих местах почти нет, так что сюда на водопой бежит и зверь и человек. Ты, Опанас, — обратился он к Мельнику, — как стемнеет, пройдись со своими хлопцами вдоль берега, может, где костер заприметите. Да и нам большого огня разводить не следует, выроем яму поглубже, в ней пережжем сухие ветки на угли, а на них поджарим рыбу.
Хотя Иван за день отмахал верст пятнадцать, его молодой, крепкий организм не чувствовал усталости. Когда стемнело, группа Мельника двинулась в обход озера, которое оказалось не круглым, как это представлялось вначале, а вытянутым и сужающимся в восточном направлении.
Пройдя примерно с версту к востоку, шедший впереди Мельник вдруг остановился и указал рукой на противоположный берег озера. Там был виден отблеск костра, видимо, разведенного в какой-то ложбине неподалеку от кромки берега. Казаки осторожно продвигались вперед и через несколько минут уже могли отчетливо слышать, доносящиеся с противоположной стороны озера звуки мужских голосов и ржание лошадей. Мельник остановился, вокруг него сгрудились остальные, став совещаться, как поступить дальше. Судя по голосам, татар было не менее десяти человек. Атаковать их вшестером было бы безрассудством. В то же время, возвращаться назад, ничего не выяснив, тоже никто не хотел. Но и двигаться дальше тоже было опасно, ведь там дальше могло быть выставлено охранение.
— А если переплыть на ту сторону и послушать о чем они говорят? — неуверенно предложил Иван. — Может, удастся что-нибудь узнать о том, что происходит у Ора.
— Не особенно я в это верю, — подумав, ответил Мельник, — но другого выхода все равно нет. А ты татарский язык понимаешь?
— Да, — кивнул Иван, — понимаю. Он, действительно, неплохо знал татарский язык, так как выучил его, когда был на Дону. Там в Черкасске среди казаков было немало крещеных татар.
— Ну, раз ты сам вызвался, то плыви, только будь осторожен, — решил Опанас.
Сбросив сапоги и рубаху, Иван отдал их вместе с ружьем и саблей Морозенко, а сам погрузился в воду. Какое-то время казаки различали его голову на озерной глади, но вскоре потеряли Серко из вида.
Озеро оказалось неглубоким и большую часть пути Иван не столько плыл, сколько шел по илистому дну. Подойдя ближе к берегу, он понял, что костер действительно разведен в небольшой ложбинке, саженях в двадцати от берега и вокруг него расположились человек пятнадцать-двадцать татар. Их кони, похоже, паслись немного дальше, откуда доносилось пофыркивание и ржание. Затаившись в редких прибрежных зарослях невысокого камыша у самого берега, Иван заметил, что у всех татар за плечами были луки, на поясах сабли. Почему они находятся при полном вооружении, выяснилось из их дальнейших разговоров. Внимательно слушаятатрскую речь, Серко с похолодевшим сердцем узнал, что попытка штурма Ора, предпринятая казаками, была отбита с огромными потерями для запорожцев и Тарас с Чарнотой вынуждены были возвратиться на Сечь. С полтысячи казаков попало в плен и сейчас этот татарский отряд конвоируют часть их в Бахчисарай на продажу. Осторожно выбравшись на берег в стороне от костра, Иван ползком углубился в степь и вскоре заметил сидящих и лежащих скованных между собой пленников, которых охраняло человек пять конных татар. Другого охранения, похоже, не было, так как здесь, у себя дома, целому отряду вооруженных воинов некого было опасаться.
Выяснив все, что он считал нужным, Серко вновь погрузился в озеро и уже вскоре докладывал Мельнику о том, что ему удалось разведать.
— Возвращаемся назад, — выслушав его, сказал помрачневший Мельник, — сам все подробно доложишь Богуну.
Узнав, что удалось выяснить разведчикам, все погрузились в скорбное молчание. Печальная весть о разгроме запорожского войска при штурме Ора, ужасные потери понесенные казаками, не могли никого оставить равнодушными: среди тех, кто ушел с гетманом Тарасом, у каждого было немало приятелей и даже побратимов. Но поражение запорожцев означало еще и крах надежды присоединиться к своим. Ловушка, в которой они оказались, теперь захлопнулась: оставаться здесь было нельзя — рано или поздно какой-нибудь татарский отряд непременно на них наткнется. И куда теперь идти тоже никто не знал.
— Добро, что делать дальше, будем думать потом, — наконец, решительно сказал Богун. — Сейчас надо, в первую очередь, решать, как освободить наших братьев из татарского плена.
Так как количество татар по докладу Ивана не превышало двадцати пяти человек, решили действовать двумя группами.
— Ты со своими, — сказал Богун Мельнику, — переплывете озеро и затаитесь в камышах рядом с костром. Мы обогнем озеро и выйдем к месту, где они держат пленных. Дружным залпом из самопалов снимаем конных татар. Те, кто у костра, конечно же, бросятся к пленным, мы встречаем их саблями, а ты, Мельник, ударишь им в тыл. На нашей стороне внезапность нападения, и, что немаловажно, они нам на фоне костра будут видны, мы им нет, значит стрелять не смогут. Одинец и Нетудыхата, — обратился он к двум казакам постарше, — ваша задача освобождать пленников. Чем больше их удастся освободить, тем больше помощи нам будет. И помните: ни один татарин не должен уйти, иначе нас будут ожидать серьезные проблемы.
Глава восьмая. Сивашский анабазис
Затаившись в камышах, Иван с нетерпением ожидал, когда, наконец, прогремят выстрелы, означающие сигнал к атаке. Рядом с ним замерли в камышах Морозенко, Мельник и остальные. Татары у костра уже давно спали, свернувшись калачиками на своих халатах, только один из них, часовой, сидел, повернувшись лицом к озеру. Дальше от костра Иван различил фигуры конных татар, охранявших пленных. Похоже, они тоже дремали в седлах. Время тянулось медленно. Ночь, к счастью, выдалась безлунной, легкие тучи закрывали узкий серебристый серп месяца. Как ни напряженно ожидал Иван этого момента, но все же дружный залп из самопалов, раздавшийся саженях в пятидесяти от костра, застал его врасплох.
Татары, спавшие у костра, уже в следующие секунды оказались на ногах и, выхватив из ножен сабли, побежали в сторону раздавшихся выстрелов. Но там их уже ожидали изготовившиеся к бою запорожцы. Металл ударил о металл, высекая искры, но на стороне запорожцев оказалось преимущество в неожиданности нападения. Когда с тылу на татар налетел Мельник со своими товарищами, у тех не осталось ни одного шанса. Но мужественные бойцы сдаваться не собирались, поэтому все до одного полегли скошенные казацкими саблями. Главная задача была достигнута — никому из татар не удалось уйти живыми. Радости освобожденных пленников не было границ, тем более, что среди них было немало добрых приятелей Богуна и других освободителей. Все радостно обнимались, поздравляя друг друга с нежданно обретенной свободой, ведь они уже не надеялись когда-нибудь оказаться на воле.