Юность Манаса
Шрифт:
Не добрался до далекого Алтая сирота. В семье Чаяна, сына Бёёна из племени манджуров, живущих на востоке Тянь-Шаня, нашел приют кыргызский юноша. Впрочем, многие кочевники и эту землю называли Алтаем, хотя туда было еще несколько дней пути вдоль длинного Джунгарского хребта на восток.
Джакып так ловко управлялся со стадами Чаяна, что тот в знак благодарности выделил ему часть скота и отдал в жены свою дочь Бакдёёлёт. У Джакыпа к тому времени уже была одна жена – Шакан, оставшаяся вдовой после смерти его дяди Чыйыра. По кыргызскому обычаю, после проведения аша – годовщины смерти аксакала [2] , племянник взял Шакан в жены. Всевышний не дал им ребенка. Вторая жена Джакыпа – Бакдёёлёт тоже оказалась бесплодной.
2
Аксакал – седобородый; человек почтенного возраста.
Джакып был справедливым и заботливым баем, и к нему прибивались те, кто остался без крова и помощи в родных аилах. Одни были из кыргызских, другие из казахских, третьи из нойгутов и иных племен, пострадавших от притеснений калмаков и кытаев. Джакып всем давал кров и надежду на лучшую жизнь. Пришлые люди гордились тем, что их, как и уважаемого ими бая Джакыпа, называли кыргызами.
Аил Джакыпа состоял уже из семидесяти семей. А скота у кыргызского бая теперь было больше, чем у любого жившего по соседству племени. Скот для кочевника – единственное богатство, поэтому Джакып считался на Алтае очень богатым человеком. Видно, Небо охраняло его. А в пятьдесят лет кыргызский бай чуть не умер от счастья – Всевышний помог Чыйырды, так по имени первого мужа прозвали Шакан, родить Джакыпу наследника – сына Манаса. С тех пор минуло десять лет. И вот уже перед Джакыпом, волосы которого сверкали серебром, сидел сын-юноша. Посторонний человек вряд ли бы догадался, что этому юноше десять лет. На вид Манасу было не меньше пятнадцати.
– Ты опять бросал камни в священный мазар [3] , когда там молились люди, – в который раз пытался увещевать сына Джакып. – Небо покарает тебя за такое богохульство! А недавно ты сломал святую арчу у источника – сотни паломников прокляли тебя!
– Отец, эти глупые святыни с их беспомощными духами не могут защитить людей от несправедливости и от бед! Почему люди вместо того, чтобы взяться за оружие и дать отпор ненавистным калмакам и кытаям, грабящим и убивающим их, бегут к этим мазарам и, как трусливые шакалы, воют о спасении? – в глазах Манаса полыхнул мрачный огонь.
3
Мазар – гробница, место поклонения.
Джакып испуганно замахал руками:
– Молчи, сынок мой! Не накликай беду на нас. Молод ты рассуждать об этом. Мы живем на чужой земле, все наши родичи рассеяны по свету. Я сорок два года живу на Алтае, ни с кем не ссорился, у всех почет имею. А ты своим поведением позоришь мои седины.
Несмотря на тревожные чувства, снедавшие его душу, Джакып с любовью посмотрел на нахохлившегося сына. Улыбка пряталась в густой белой бороде старика. Он с трудом придал твердость голосу и продолжил нравоучения:
– Пойми, жеребенок мой, нельзя обижать ходжу [4] – он совершил великий путь в святую Мекку. Ты вырвал у дуваны [5] посох – а он им лечит людей.
– Дервиш [6] – шарлатан, а не врачеватель… – начал было возражать Манас, но Джакып остановил его, повысив голос до звенящих нот:
– Ты должен слушать старших и не возражать – это закон кочевников. Нельзя нарушать законы – они даны нам нашими предками. Тысячи лет мы кочуем по земле, и нас охраняют наши законы и обычаи.
4
Ходжа – мусульманин, совершивший паломничество в Мекку.
5
Дувана – юродивый, нищий.
6
Дервиш – мусульманский нищенствующий монах.
– Атаке [7] , расскажите лучше про вашего отца, моего деда великого Ногоя! – взмолился уставший от нравоучений мальчик. И добавил, оправдываясь: – Знать своих предков – тоже наш обычай!
– Ты прав, Манас. Человек, не знающий своих предков, подобен дереву без корней. Недолог будет его век. – Джакып выдержал паузу и продолжил величественным голосом: – О дитя мое, твой род из тюрок-кыргызов. В нем знаменитый Кара-хан и Огуз-хан, основавшие могучие каганаты тюрок. От их потомка Бабыр-хана, сына Байгура, родился Тюбей. От него – Кёгёй, у которого было три сына – Ногой, Шыгай и Чыйыр.
7
Атаке – уважительное обращение к своему отцу.
Славный твой дед Ногой потеснил кытаев, правил на всем Тянь-Шане. Подчинялись ему Кашгар и Карашаар. На берегу далекого озера Лоб-Нора ставку имел Ногой. Все мы тогда, кыргызы, в правителях ходили. Но Эсен-хан, правитель могучего Кытая, послал против кыргызов огромное войско в пять миллионов воинов. И они разорили страну Ногоя. Жили мы беззаботно и вот превратились в беспомощных рабов. Много кыргызов погибло. Погиб и твой дед. Его сыновей и весь народ кыргызский развеяли кытаи по свету, чтобы впредь кыргызам не объединиться. А были мы свободным народом – никому не подчинялись!
– Почему же сейчас мы терпим, когда калмаки наш скот угоняют? – запальчиво вскрикнул Манас. От охватившего его гнева зрачки темных глаз вновь заполыхали мрачным огнем.
Напуганный внезапной вспышкой сына, несчастный отец сурово проговорил:
– Манас, своим поведением ты снискал себе славу бесноватого, одержимого. Ты не умеешь сдерживать себя, выказывать уважение другим. Я боюсь, что Небо покарает тебя, сынок! Как мы без тебя останемся? Ведь мать в тебе души не чает, не надышится на тебя. Пожалей своих старых родителей, жеребенок.
Джакып закрыл лицо руками и сидел, горестно размышляя.
Ночь перед расставанием
– Апа [8] , расскажите сказку про меня, – попросил Манас. Уложенный в постель раньше обычного, мальчик никак не мог заснуть и беспрестанно ворочался под одеялом.
– Я тебе, миленький, столько уже раз рассказывала. Не устал слушать? – отозвалась Чыйырды, занятая вышивкой затейливых узоров шелковой нитью на кожаных штанах сына.
8
Апа – мать.
– Еще только один раз, – взмолился мальчик. – Завтра отец отвезет меня в горы к одному богатому человеку. Я там буду ягнят пасти. Отец сказал, что за хорошую работу богач обещал скотом расплатиться. Я уже достаточно большой, чтобы вам помогать.
Чыйырды неспешно начала свой рассказ, а воображение ребенка рисовало яркие картины.
Вот его несчастный атаке, горестно взывающий к Небу, рыдающий о бесплодии жен. «Все будет хорошо!» – отвечает ему Небо тихим голосом.
А вот чудесный сон его матери. Явился к ней седобородый старик, посланник Аллаха, и сообщил, что Всевышний сжалился над слезами Чыйырды и Джакыпа. Вручил старик ей огромное белое яблоко и попросил съесть его. Яблоко оказалось слаще меда и заполнило собой весь живот женщины. Выполз из нее, шипя, гигантский дракон в семьдесят метров длиною. А Чыйырды сама великаншей стала. Оседлала вместо коня того дракона, а он вдохнул и втянул в себя весь мир.