Юность Моисея
Шрифт:
Но ничего не изменилось вокруг: Как всегда, приветствуя восход, по полу Енгаддийской кельи, уже бегали шаловливые солнечные зайцы, как всегда лёгкий белый туман поднимался над морем, как всегда виноградники и кунжут блестели очередной утренней росой под восходящим солнцем.
Всё было как всегда.
Страх от грядущей смерти сгинул, его место заняла восхитительная небесная радость. Иисус понял, что с этого дня Он действительно Мессия — Сын Божий.
Ведь каждый в этот мир является не только для того, чтобы когда-нибудь умереть. Если живущий поймёт и примет свой удел, значит, уже не будет злобных демонических побед, уже человечество сделает очередной шажок к пониманию и принятию радости Божьей.
Совершив, как обычно, утреннюю молитву Иисус спустился в селение ессеев. Казалось, он отсутствовал только одну ночь, но в земном временном витке солнце поднималось уже сорок раз без малого. За сорок дней, проведённых в отшельничестве, произошло много событий.
Первое и самое главное — это арест Иоанна Крестителя царём Иродом Антипой. Дочь Иродиады своим танцем соблазнила Ирода, и тот обещал ей выполнить любое желание. Тогда она потребовала, чтобы Крестителя заключили в темницу крепости Макеру. Это известие опечалило Иисуса, но пора было приступать к делу.
Он объявил братьям, что начнёт проповедовать повсюду, и первым местом будет Галилея. Одного человеческого сострадания к ближним недостаточно. Надо чтобы люди знали Благую Весть Царствия Небесного. [95] Тогда каждый пусть выбирает себе дорогу. Выбирает и решает сам! На то ты и человек, на то ты и личность, если таковой себя считаешь и чувствуешь.
…Никто кроме тебя не в силах соединить Божественное естество с человеческим, ибо человек должен получить не страх, но Спасение. [96] Чудодействие Духа Святаго неведомо никому, даже ангелам.
95
Благая Весть — Евангелие (др. евр.).
96
Спасение, Спаситель — древне еврейское; данный перевод с древнегреческого.
Глава 12
Существует ли выбор у какого-нибудь мужчины или ему всегда приходится кидаться на то, что поближе?
Любимому прощают то, что другим не прощают, и не прощают то, что прощают другим.
И. Шевелёв
Глубокая ночь близилась к рассвету, когда текущий в это спокойное время такой же спокойный Тибр обратил внимание на двух молодых людей, идущих по его берегу и обсуждавших по пути что-то своё, мужское. Реке по большому счёту было наплевать на гуляющих, но в ранее рассветное время погулять решался не каждый римлянин.
На одном была тога, сшитая из китайского шёлка, поверх которой на груди покоилась массивная золотая цепь; на шее другого тоже болталась крупная цепь, хотя тога была попроще. Об этих путниках можно с уверенностью сказать, что оба они — римские патриции. И, скорее всего, так поздно или ещё рано возвращались с какой-нибудь молодецкой пирушки — эпикурейство в столице мира было в высшем почёте.
Гуляющая парочка всё же казалась несколько необыкновенной. Первый из них, юноша довольно рослый, давно уже носящий мужскую тогу, но разговаривал со спутником неохотно, думая о чём-то своём, сокровенном. Второй — малорослый, но очень подвижный Кассий Херея, был явно рад выпавшим на их долю сегодняшним приключениям. Единственное, в чём состояла его непривлекательность, — большой рот. Да, боги не дали ему изумительной красоты, но он с мальчишеского возраста жестоко наказывал сверстников, вздумавших над ним посмеяться. Никогда не издевался над ним только Понтий Аквила, и они дружили с раннего детства.
Правда, Понтия родители часто увозили в Помпеи или на родовой остров Пилат, но мальчик всегда возвращался в Рим. Какая жизнь достойна внимания без Рима? Только в этом городе возможно было настоящее обучение в гимнасиях настоящему воинскому искусству. Только здесь возможна истинная карьера и светское общество. Да и женщины самые красивые жили только здесь. Великий Рим давал жителям многое, но и спрашивал немало!
С ранних пор мальчиков интересовали лишь две главные темы: гимнастические воинские достижения и, конечно же, про э т о. Пилат очень хорошо и точно метал копьё. Тут ему не было равных. Но у Кассия тоже не было равных во владении мечами. Случалось, что Кассий Херея, держа в обеих руках по мечу, делал кувырок через голову и наносил противнику смертельный удар. В воинских упражнениях ни Пилат, ни Херея не уступали друг другу. Вернее, старались не уступать.
Как-то раз их приятель Терций познакомил обоих с гетерой Деметрой. Но, несмотря на свою профессию, она отличалась обходительностью, скромностью, даже иной раз удивительной женской стеснительностью. Что удивляло и поражало сразу же. Обычно гетера никогда не прибегала к благовоспитанности, да и некогда, верно, было.
С давних времён эта профессия наносила характеру любой женщины смертельный урон, превращая хозяйку тела в хищную, нервную, раздражительную, злобную и мерзкую особу. Из прошлого все знали только одну прекрасную, женщину — Таис Афинскую, что и помогло стать ей единственной подругой Александра Великого. Вот разве что с ней конкурировала известная всему миру Нефертити, но тайны женского сердца воистину неисповедимы, особенно если оно располагается не в груди, как обычно, а где-нибудь пониже, скажем, в гениталиях.
Деметра тоже была гречанкой, но родины не помнила. Родители малышкой привезли её в Рим и, сначала семья жила довольно безбедно. Только несчастья обрушиваются на нас, не спрашивая: а можно ли? И мать, и отец Деметры попали под обезумевших, запряжённых в тяжёлую колесницу коней. Отец скончался на месте, а мать ещё какое-то время помучилась, но вскоре, не говоря ни слова, отправилась искать своего потерянного супруга по дорогам Нижнего или Тёмного царства, как его иногда называют.
Деметру взяли на воспитание соседи, у них не было детей, и девочка стала им приёмной дочерью. Всё бы, может быть, сложилось в жизни девочки по-другому, но её названный отец принялся тайком от жены обучать подрастающую куколку профессии, которая незаметно стала основной. Поначалу ученица с жадным любопытством исследовала все тайны мужского тела, интуитивно отыскивая те струны, звучание которых приносит любой женщине испытание блаженства и удовлетворения.
Но вот беда, её учитель оказался не таким уж грамотным, каким пытался изобразить себя поначалу. Его хватало лишь на серьёзное раздраконивание девочки, а дальше силы соблазнителя исчезали. Он и сам был уже не рад, что разжёг в теле девушки пожар онгона, который никогда уже не затухнет, но которым надобно научиться управлять. А названный отец способен был разве что на пышное словоблудие.
Деметру забавляли такие игры. Но она, мстя учителю за неспособность разбудить в ученице полный неутихающий костёр, часто издевалась над ним, доводя мужчину до сумасшествия. Вот это и послужило для девочки примером, как надо управлять мужчинами и стало одним из правил её профессию.
Занятие сексом не было для неё чем-то приятным или наоборот. Просто она работу стала воспринимать, как охоту… охоту на мальчиков. Ведь обычная охота — это выслеживание, это сражение со зверем, это убийство. Такие мерзкие шалости не привлекали девочку.
Её охота была совсем другой, намного интереснее, необычнее, азартнее обыкновенной. Здесь необходимо иметь особое чутьё, особый инстинкт, особенную чувственность. А когда в руки попадался мужчина, пришедший к женщине впервые, как Понтий Пилат, никоим образом нельзя было вогнать его в смущение. И всё же никто в этом мире не знает, не может понять, как женщина выбирает мужчину.