Юность олигархов
Шрифт:
Пятнадцатиметровая комната, помимо минимальной мебели, едва ли не до потолка была заставлена ящиками с книгами, которые Нур не распаковывал и, соответственно, не читал по той простой причине, что их просто некуда было расставить. Разве что самые любимые заполняли несколько полок стеллажа. На взгляд случайного соглядатая выбор этот мог показаться довольно странным. Классический Кастанеда с его мистическими прибамбасами. «Детство», «Отрочество», «Юность» Толстого и его же «Севастопольские рассказы». Советская фантастика. Фантастика американская. Карнеги. «История нефтегазовой промышленности СССР» в издании
Сюда, в эту квартирку в Кунцево Нур переехал совсем недавно. Купить ее помогли родители и ближайшие родственники, благо их было в избытке. Но почему–то Нур к своей новой жилплощади так и не прикипел. Считал ее временным пристанищем, хотя никаких перспектив сменить её на что–то более пристойное пока не наклёвывалось. Разве что когда–нибудь государство выкупит её у Нура в качестве музейного экспоната. Это так Нур рассуждал, демонстрируя гостям уникальную планировку. Здесь, в скромной обители, были совмещены не туалет с ванной, как в стандартных хрущёвках, а четырёхметровая кухня с душем, отделявшимся клеёнчатой занавеской. В подобной конфигурации при большом желании обнаруживалось и некоторое своеобразное удобство: по крайней мере, можно было одновременно принимать душ и следить за приготовлением плова, что Нур как раз и делал, собираясь в аэропорт.
По некоторым предварительным намёкам и, особенно по умолчаниям, Нур догадался, что нынешний приезд родителей будет необычным. Тем более, что недавно женился старший брат и родительские взоры и чаяния сосредоточились теперь исключительно на Нуре, брате среднем. Младший там, в Уфе, мог жить пока спокойно. Не обременённый излишней заботой о собственном будущем.
Помятые пассажиры рейса «Уфа — Москва», наконец, начали выходить из «рукава»
К дяде Надиру на Ленинский приехали до неприличия поздно. Но, как оказалось, никто из его семейства ещё не ложился. Даже дети. И стол был накрыт как на праздник. Несколько неожиданно для себя Нур вдруг обнаружил, что центром этого праздника является он. Всё это очень сильно смахивало на заговор.
Сначала в мельчайших подробностях вспоминали свадьбу брату. И это было еще одним настораживающим знаком. Тема брата потянула на закуски.
К фаршированной курице разговор закрутился вокруг нефтяных знакомых и родственников.
— А помнишь тех Сафиных, но не тех из «Лукойла», а со стороны Нурислама? — спросил старший Сафин, Нурмухамет, отец Нура.
— А-а! Молодой Ирек? — моментально вспомнил дядя Надир.
— Ну, когда это он был молодой!
— Когда–то все мы были молодыми, — вздохнул дядя Надир и молодцевато расправил плечи. — Да и сейчас не старые. А, Нурмухамет?
— Не старые, но и не молодые. Молодые — они вот, — Нурмухамет–старший обвел рукой Нура и трёх мелких Сафиных.
— Закрой рот! — Тихо шепнул Нур маленькому Артуру, — муха влетит.
Малыш послушно прикрыл рот, который, видно, помогал ему слушать умные взрослые разговоры.
— Так что Ирек? — вернулся к теме Сафиных дядя Надир.
— Он
Это было не по теме и Нур расслабился. И, конечно же, зевнул тот момент, которого ждал не раньше, чем к сладкому. Нападение было внезапным и оттого он слегка растерялся. Просто не ожидал подвоха именно с нефтяной стороны.
— У Ирека дочь — красавица, — как бы между прочим вставила Нурова мама, раскладывая курицу по тарелкам. — Артурчик, будешь ножку?
— А тётя Роза где? — вопросом на вопрос ответил Артур.
— Он у нас по крыльям специалист, — предупредил дядя Надир. — Так говоришь, красавица?
Нур поймал дядин быстрый взгляд и понял: вот оно! Атака началась. Да, подрастерял он тут в Москве квалификацию, чуть было не пропустил удар.
— Дядя Надир, можно позвонить? — невинно спросил он.
— Потом позвонишь, — приказал отец.
Нур вздохнул. Значит, так оно и есть — будут сватать ему дочку–красавицу этого самого Ирека, которого он смутно помнил. Кажется, те Сафины жили в Барнауле? И дёрнуло же их переехать в Уфу!
— А у меня же и фотографии их есть! — «вспомнила» мама. — Сейчас!
— И тёти Розы? — обрадовался Артур, но его никто не слушал.
Две ветви семейства Сафиных уже рассматривало снимки ветви третьей, дальней. Которую через Нура планировалось сделать ближней. Нур вздохнул — нет, его татарская родня неисправима! Если бы их воля, они бы не только решали, но и жили за него! Женитьба в его личные жизненные планы пока не входила.
— Вот она, Зера, — мама протянула цветную фотографию Нуру.
Послушный сын взял снимок: молоденькая, и вправду хорошенькая брюнетка смотрела в объектив широко раскрытыми глазами. Видно было, что она изо всех сил старается, чтобы не моргнуть.
— Симпатичная? — выпытывала мама.
— Как роза! — тонко улыбнулся Нур и чмокнул кончики сложенных в щепотку пальцев.
— Тётя Роза? — оживился Артурчик.
— Не паясничай! — одёрнула Нура мама и он покорно склонил голову.
К чаю засыпающих маленьких Сафиных отправили в кровать, скормив предварительно по горсти чак–чака от группы уфимских товарищей и киндер–сюрпризу от Нура. Тут уж тема прекрасной Зеры расцвела пышным цветом. Оказалось, что ей скоро девятнадцать, она учится в Уфимском нефтяном университете, а Ирек совсем не против принять в семью перспективного молодого специалиста…
Участь моя решена, я женюсь, — вспомнил Нур из Пушкина. Но от прямого ответа на почти прямо поставленный вопрос он ухитрился уйти. Он твёрдо знал две вещи, и это было принципиально. Первое — он женится только на татарке. И второе — сам себе выберет жену. Притом такую, чтобы именно она зависела от него. А вовсе не он от её родственных связей. Ему нужна была — в отдалённой перспективе, конечно, — послушная, управляемая жена, а не избалованная «дочка», пусть и с солидным приданым. И уж тем более — не локомотив для бизнеса. Он — мужчина, а, значит, ему и только ему решать.