Юные безбожники против пионеров
Шрифт:
Автор третьего письма не относит себя к верующим в церковном смысле. Вера для него – это «убеждение в чем-нибудь без достаточного доказательства», «вера в какую-то справедливость», «в какое-то разумное существо» и т. д. Нужно ли бороться с такой верой, задается вопросом автор и отвечает так: «Обязанность школы бороться с невежеством и суеверием. С суеверием религиозным эта борьба должна быть особенно серьезной. Но “воинствующий атеизм” не удовлетворяется борьбой с суевериями или разъяснением исторической несостоятельности церкви. Воинствующий атеизм восстает против веры вообще, издеваясь над всеми ее проявлениями. Но тут он делает большую ошибку» [134] .
134
Ножницкий Г. Указ. соч. С. 52–54.
Деление Г. Ножницким сторонников безрелигиозного воспитания на «нейтралистов» и «безрелигиозников», так же, как и сторонников антирелигиозного воспитания на «осторожных» атеистов и на «воинствующих» представляется весьма условным.
«Безрелигиозное воспитание, – писал педагог Зоранко из города Балашова Саратовской губернии, – как оно у нас сейчас ведется, в сущности, является антирелигиозным воспитанием. Разве воспитание ребят на основе изучения природы, труда и общества оставляет какое-либо место для религии?» [135] .
135
Там же. С. 54.
«Ведя безрелигиозное воспитание детей, мы не будем иметь обострения с населением, с которым нам ежедневно приходится сталкиваться…» [136] . «Время само сделает свое дело, не так быстро, но верно», – считала учительница Л. Гайская (Красный Кут) [137] .
Но как же быть с влиянием среды? «Естественная наука, – писал учитель Курятников из деревни Вети Курской губернии, – справится с этим влиянием, во-первых, вернее, а во-вторых, мягче и педагогичнее». И добавлял: «Бить религию ее же приемами? Двинем против религиозного мещанства антирелигиозное мещанство, рассчитывая, в свою очередь, только на подсознание? В этом случае даже и победа нерадостна, т. к. в результате все-таки убийство интеллекта и торжество мещанства, т. е. не основа для прогресса, а задержка его» [138] . Ему вторит педагог А. Карпов из Владимирской губернии: «Мы отнюдь не должны превращать свои воспитательные приемы в налетную, шумную и такую же безумную волну, которая может разбиться вдребезги о неподвижный гранит традиций» [139] .
136
Там же. С. 55.
137
Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.
138
Ножницкий Г. Указ. соч. С. 50–61.
139
Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.
Некоторые безрелигиозники указывали на нравственный аспект вопроса. «Надо всегда помнить, – отмечал учитель Сперанский, – что дети очень чутки, и некоторая неосторожность в беседе по антирелигиозному вопросу может оскорбить их детское религиозное чувство, заложенное с первых годов жизни их родителями. При безрелигиозном направлении в педагогической работе дети постепенно незаметным образом будут проникаться материалистическим миропониманием» [140] .
Среди сторонников антирелигиозного воспитания нашлись педагоги, которые в принципе высказывались за него, но некоторые опасения все же имелись и у них. Один автор письма опасался, что, подобно «религии Магомета», антирелигиозное воспитание будет «утверждаться “огнем и мечом”», несмотря на то, что, по его мнению, «сознательное мировоззрение самое устойчивое» [141] . Другой писал: «Родители ребенка будут говорить ему, что Бог “вездесущ и невидим”, а мы ему [ребенку] будем преподносить научно-философские трактаты о “несуществовании невидимого Бога”. Ведь это же голословие!» [142] .
140
Ножницкий Г. Указ. соч. С. 64.
141
Там же. С. 73.
142
Там же. С. 74.
Учитель Ванслов из Вятки считал, что принципы «безрелигиозного» и «антирелигиозного» воспитания не противостоят, а дополняют друг друга. «Если под безрелигиозным воспитанием, – писал он, – подразумевать весь педагогический процесс, построенный и пропитанный данными диалектического материализма… а под термином “антирелигиозное воспитание” подразумевать лишь антирелигиозную воспитательную работу… то станет совершенно ясным, что противопоставление одного другому совершенно неправильно» [143] .
143
Ножницкий Г. Указ. соч. С. 75.
Эрри в статье «А подготовлен ли учитель?» вспоминал Дунечку из произведения Михаила Пришвина: «… Дунечка их [ребят] и крамоле, и безбожию учила, а какие отличные люди вышли: попы да урядники». И тут же приводил пример из современности: «Учительница – воинствующая атеистка – с жаром говорит классу против попа и церкви, а класс после урока поет вполголоса: “Завтра в церковь пойдем, завтра в церковь пойдем”». «Дунечка, – отмечал Эрри, – при всей своей неквалифицированности имела хоть революционный пыл. У наших – пыл административный. Они азартятся, не представляя отчетливо смысла пропаганды». Вот почему, заключал автор, «когда спросят: должен ли всякий из наших учителей немедленно и активно проводить антирелигиозное воспитание – возьмет тебя раздумье, не знаешь, что и сказать» [144] .
144
Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.
Воинствующие атеисты нетерпимо относились к создавшемуся «безрелигиозному» положению в школе и склонны были обвинять в этом всех. Учитель А. Чефранов жаловался на «новые программы ГУСа», в которых «почти не уделено места вопросам борьбы с религией». Кроме этого, «в школах-семилетках и девятилетках антирелигиозные кружки встречаются как исключение, а антирелигиозная пропаганда в пионерских отрядах сведена до минимума, если не сказать, что совсем замерла» [145] .
145
Чефранов А. Довольно играть в прятки // Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.
«В насаждении религиозного настроения, – писал С. Волошин, – повинна прежде всего семья. Тут главный корень» [146] . С ним соглашался некий П.А. из Перми: «…В результате разнообразной работы матерей, тетушек и бабушек некоторые ребята имеют уже не только пассивную, но и активную веру, готовую вступить в борьбу за свое существование» [147] .
В письмах просвещенцев, ратующих за антирелигиозное воспитание, содержались и практические предложения. Например, Лащенов (Куберле Северокавказской железной дороги) предлагал ввести в школе особый антирелигиозный час один раз в неделю [148] . В другом письме описывался опыт сельской школы, в которой в пасхальные дни раздавали детям новые книги и тетради и, тем самым, добились 90 % посещаемости в эти дни [149] .
146
Волошин С. Непротивление злу // Там же.
147
П.А. В наступление! // Там же.
148
Ножницкий Г. Указ. соч. С. 87.
149
Там же.
Н.К. Амосов завершает дискуссию на страницах «Учительской газеты» следующими словами: «”Довольно спорить! – заявляет большинство откликнувшихся на нашу статью учителей. – Давайте указания, как вести работу”. Вот настоящий голос учительства, который должен быть услышан органами Наркомпроса, а не тот крикливый голос “безрелигиозников”, который призывает учительство молчать, а не бороться с религиозными предрассудками» [150] .
Дискуссию в «Учительской газете» только условно можно назвать дискуссией. Обратим внимание на то, что позиция «безрелигиозников» выражена в личных письмах, выражающих личную позицию их автора. Позиция же «антирелигиозников» выражалась в статьях, публикуемых под броскими, агрессивными, направленными на подавление иной позиции заголовками: «Довольно играть в прятки», «Непротивление злу», «В наступление!» и т. п. Материал, поданный в нужном для воинствующих атеистов ракурсе, призван был доказать массовость позиции просвещенцев, ратующих за антирелигиозное воспитание. Слова сторонникам безрелигиозного воспитания практически не дали. Книга Г. Ножницкого, в которой публиковались выдержки из их писем, вышла только в 1929 г., когда дискуссия была завершена, и лишь из нее можно выявить аргументы «безрелигиозников». Тем не менее заказчикам «дискуссии» удалось выявить враждебные им мнения и посмотреть, какой будет реакция учительства на идею введения в школе антирелигиозного воспитания.
150
Амосов Н.К. Правы ли «безрелигиозники» // Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.
К дискуссии, по замыслу ее инициаторов, нужно было привлечь широкую педагогическую общественность. Это удалось сделать на ряде диспутов, в ходе которых учителя высказывались откровеннее. ЦС СБ совместно с ГУСом 25 ноября 1927 г. провел в Центральном доме работников просвещения диспут на тему «Антирелигиозное или безрелигиозное воспитание в школе». Статья об этом диспуте вскоре была помещена в «Учительской газете» [151] .
Школьный работник Замоскворецкого района И.А. Флеров, открывший диспут, обратил внимание собравшихся на то, что практическая часть методического письма А.Л. Катанской «О безрелигиозном воспитании в школе I ступени» входит в противоречие с теоретической частью. Антирелигиозное содержание письма не увязывается с его концептуальной формой. И поэтому «лозунг, который заключен в заглавии, воспринят был так, как он был напечатан… Учителя понимали этот лозунг как отказ от всякого вмешательства в вопрос о Боге, в вопрос о религии» [152] .
151
См: Учительская газета. 1927. № 49. С. 5.
152
Антирелигиозное или безрелигиозное воспитание в школе. Стенограмма диспута // Антирелигиозник. 1928. № 1. С. 112–113.