Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Шрифт:
Джек вышел на веранду, чувствуя себя довольно неловко: он-то привык к штанам и рубахам, а не к платьям и юбкам! При движении ветер продувал одежду насквозь, однако гладкий шелк был гораздо приятнее, чем жесткие бриджи и матросская рубаха из грубого сукна.
Служанка куда-то ушла, а женщина повела Джека через веранду к другой сёдзи. Они оказались в комнатке, похожей на ту, где он спал, только здесь стоял низкий прямоугольный столик, вокруг которого лежали четыре плоские подушки. На дальней стене висели два превосходных меча: темно-красные рукояти и поблескивающие черные ножны, украшенные перламутром. Под
На одной из подушек сидел мальчик и изумленно таращился на голубоглазого чужеземца с золотистыми волосами.
Женщина сделала знак Джеку сесть рядом с мальчиком, а сама устроилась напротив них.
Наступило неловкое молчание.
Джек заметил, что четвертая подушка незанята, и решил, что они ждут кого-то еще. Мальчик продолжал таращиться на Джека.
— Я Джек Флетчер, — сказал Джек мальчику, пытаясь прервать молчание. — А тебя как зовут?
Услышав речь Джека, мальчишка неудержимо захихикал.
Женщина что-то сказала ему резким тоном, и он замолчал. Джек посмотрел на нее:
— Извините. Я не знаю, кто вы и где я, но я очень благодарен вам за заботу. Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
Она ответила ему непонимающим взглядом. Потом улыбнулась, хотя по глазам было видно, что она так ничего и не поняла.
— Я Джек Флетчер, — сказал Джек, ткнув себя пальцем в грудь. Потом показал на женщину: — А как вас зовут?
Джек повторил это несколько раз, однако женщина не понимала, продолжая загадочно улыбаться. Да что ж такое! Джек уже хотел прекратить всякие попытки объясниться, когда мальчишка подал голос:
— Дзэку Фурэтя. — Потом он показал на свой нос: — Дзиро.
— Дзиро. Да, да, меня зовут Джек.
— Дзэку! Дзиро! Дзэку! Дзиро! — восторженно закричал мальчик, показывая то на Джека, то на себя.
Женщина мгновенно поняла и поклонилась:
— Ватаси-ва Датэ Хироко. Хи-ро-ко [12] .
— Хи-ро-ко, — медленно повторил Джек и поклонился в ответ. По крайней мере, теперь он знал, как их зовут.
Боковая сёдзи открылась, и вошла Тиро, служанка. На лакированном подносе она принесла шесть чашечек. Пока Тиро расставляла их на столе, Джек понял, что ужасно хочет есть. В чашках оказался рыбный суп, рис, кусочки незнакомых овощей, что-то вроде густой каши и ломтики сырой рыбы. Служанка поклонилась и вышла.
12
Меня зовут Хироко Датэ. Хи-ро-ко (яп.).
А где остальной обед? Столик был уставлен чашечками с едой, но разве этого на всех хватит? Где мясо? Где подлива? Или хотя бы кусочек хлеба с маслом? А рыба вообще сырая!..
Джек боялся снова обидеть своих хозяев и ждал, пока ему предложат еду. Неловкое молчание затянулось. Наконец Хироко взяла две маленькие палочки, лежавшие рядом с ее чашкой.
Дзиро сделал то же самое.
Зажав палочки пальцами одной руки, они брали маленькие кусочки пищи и аккуратно клали их в рот — настороженно глядя на Джека.
Джек только сейчас заметил палочки рядом со своей чашкой. Он внимательно посмотрел на тоненькие деревяшки. Ну и как этими штуками можно есть?
Дзиро улыбнулся с набитым ртом.
— Хаси, — сказал мальчик, показывая на палочки.
Потом разжал пальцы, демонстрируя, как правильно держать хаси: сдвигая их вместе, словно ножницами резал. Джеку удалось изобразить нечто подобное, однако он не мог удержать кусочки рыбы и овощей достаточно долго, чтобы успеть донести их до рта.
И чем чаще Джек ронял еду, тем больше злился, но не отступал. И тогда он решил попробовать рис: ведь его же больше, значит, и брать легче. Половина риса тут же упала обратно в чашку, а другая половина рассыпалась по столу. До рта Джек сумел донести одно-единственное зернышко.
С чувством гордости за свое достижение Джек прожевал рисинку. И погладил себя по животу, притворяясь, что наелся.
Дзиро расхохотался.
«Мальчишке-то шутка понравилась, — подумал Джек. — А вот если я в ближайшее время не научусь есть этими хаси, то придется голодать — и тут уже будет не до шуток!»
10. Абунай!
Джек привык к ежедневному распорядку дня: купание, еда и сон.
Лихорадка потихоньку проходила, перелом заживал, и мальчик уже мог гулять по саду. Чаще всего Джек сидел под вишневым деревом, наблюдая, как садовник Уэкия с превеликим тщанием пропалывает клумбу или подрезает кустик. Уэкия всегда коротко кивал мальчику, этим их общение и ограничивалось: Джек ни слова не понимал по-японски.
Одинаковые комнаты, ежедневные ванны и тщательно ухоженный садик вскоре приелись, и Джек заскучал, чувствуя себя канарейкой в позолоченной клетке. В конце концов, зачем его здесь держат? Постоянно за ним следят, хотя разговаривать даже не пытаются, позволяют бродить по дому и саду, а за ворота не пускают. Не могут решить, что с ним дальше делать? Или ждут кого-то, кто это решит?
Джеку отчаянно хотелось узнать, что находится за стенами садика. Наверняка там найдется кто-нибудь, кто понимает английский язык и поможет ему вернуться домой или хотя бы попасть на корабль, отплывающий за границу. Тогда можно было бы тайком пробраться на борт и приплыть куда-нибудь, откуда суда ходят в Англию.
Да все, что угодно, лишь бы не бездельничать целыми днями, сидя под дурацким вишневым деревом!
Джек решил сбежать.
Каждый день молодой самурай, Така-сан — похоже, он охранял дом Хироко, — приходил и уходил через калиточку в стене сада. Вот она, дорога на волю. Бесполезно спрашивать разрешения уйти: все равно не позволят, да и как спросишь, не зная языка? Что бы Джек ни говорил, все просто кланялись и отвечали «Гомэн-насай, вакаримасэн». Судя по тону и выражению лица, это означало «Извините, я не понимаю».
После уже привычного завтрака из риса, маринованных овощей и каши Джек, как обычно, пошел гулять по саду. Когда Уэкия склонился над образцово подстриженным кустиком, Джек метнулся к калитке. Убедившись, что Дзиро и Хироко в доме, он открыл задвижку и беззвучно скользнул за ограду. Калитка закрылась, тихонько щелкнув, тем не менее Уэкия услышал и закричал вслед:
— Ииэ! Абунай! Абунай! [13]
Джек припустил во всю прыть.
Не обращая внимания на крики встревоженного садовника, он мчался по немощеной дороге, петляя между зданиями, пока не оставил дом далеко позади.
13
Нет! Нельзя! Опасно! (яп.)