Юный техник, 2009 № 06
Шрифт:
— Толку-то, — буркнул Тик. — Ты что, утопиться хотела? Но зачем? Почему? Что здесь у вас творится?..
Девушка опустилась в траву, сорвала цветок, задумчиво надкусила его стебель, а потом вдруг заговорила, не глядя на Тика. То, что она рассказывала, было настолько невероятным, что Тик забыл обо всем на свете, хотя не так уж и много было ему забывать.
Начала же девушка свою историю с того, о чем Тик и сам уже догадался. Да, она была инопланетянкой. И не только она, но и парень из замка, и десятки, а то и сотни тысяч других детей, что, оказывается,
Название ее Тик все равно бы не смог выговорить, поэтому для себя назвал ее просто Другая Планета. Цивилизация на ней была столь высоко развита, наука и техника достигли таких высот, что люди давно забыли, что такое физический труд, опасности и невзгоды. По мысленному приказу любого человека неисчислимые армады микроскопических роботов, находящихся повсюду, практически мгновенно могли сотворить все, что только можно было пожелать.
Но почему-то это райское изобилие не привело к всеобщему счастью. Напротив, люди стали замкнутыми, вялыми, равнодушными. Их перестали интересовать новые знания, волновать произведения искусств, радовать спортивные достижения. К счастью, остались еще и те, кто смог понять, что цивилизация рушится. И эти немногие сумели «разбудить» правительство Другой Планеты — хотя оно в последнее время абсолютно ничего не делало — и убедили его принять срочные меры.
Был экстренно созван ученый совет, на котором решили во что бы то ни стало ограничить изобилие. И тогда ученые перепрограммировали вездесущих миниатюрных роботов, запретив им выполнять все подряд желания человека. Теперь с их помощью можно было создать лишь только самое-самое необходимое для поддержания жизни, включая минимум простой, без изысков, пищи. Все же остальное нужно было производить самим людям.
Правительство пошло дальше. Оно разработало план действий, исключающий повторение прошлых ошибок. Для этого было решено сызмальства воспитывать в людях Другой Планеты способности к труду, умение обеспечивать и защищать себя; научить их жить и работать в коллективе, помогая друг другу и делясь полученным опытом. Было создано несколько учебно-воспитательных миров, по сути — отдельных, изолированных планет, куда не было допуска взрослым. Дети проводили там ежегодно по нескольку месяцев, имея возможность, как и на родной планете, получать по желанию лишь самое необходимое. Даже жилища дети, за исключением самых младших, строили сами, имея для этого лишь инструмент и необходимые знания. Разумеется, за детьми негласно наблюдали и приходили на выручку в случае реальной опасности.
Такая «учеба» нравилась почти всем детям. Проводить время в таких мирах было чрезвычайно интересно! Ведь ребята были лишены там постоянной опеки взрослых.
И все шло прекрасно, пока несколько месяцев назад не случилось странное. Кто-то из детей невольно помечтал о сладостях, и тут же их получил. Другой захотел спать на мягкой постели вместо ложа из травы и веток — и тотчас утонул в пуховой перине. Стало понятно, что ограничения вновь были сняты. Некоторые запреты все же остались. Но касались они только того, что могло причинить вред — любой, физический или моральный. Теперь можно было заказать себе хоть космический корабль, но полететь на
Можно было получить настоящие рыцарские доспехи и мечи, но рыцарский турнир, даже на деревянных мечах, устроить было невозможно. Да что там мечи! В простые пятнашки нельзя было сыграть — ведь проигравший мог обидеться и получить моральный ущерб.
Жизнь детей стала пустой и нелепой. Оставалось только набивать живот всевозможными сладостями — обжорство почему-то вредом для здоровья не считалось — да спать. Можно еще было неспешно прогуливаться, дыша свежим воздухом и любуясь «собственноручно» созданными красотами природы.
— А потом… — голос девушки снизился почти до шепота, — потом ребята стали пропадать…
— Как пропадать? — вскинулся Тик.
— Очень просто. То одного нет, то другого. Нигде нет. Недавно моя лучшая подруга исчезла. Перед этим ей совсем плохо было, она ничего делать не хотела, даже жить…
— Но ведь тут невозможно… — начал было Тик и запнулся. — Ну, умереть…
— Невозможно. Пробовали, — кивнула девушка и покраснела.
— Так что же тогда с ними случилось?
— А я знаю?! — со злостью выкрикнула девушка и вскочила на ноги. — Недавно один парень… — Она покраснела еще сильней. — Мой хороший друг… Так вот, он тоже пропал. В него еще одна… В смысле, в него одна девчонка влюбилась — и он исчез.
— Одна или еще одна? — прищурился Тик.
— Ну, еще одна! И что? — вспыхнула девочка.
— А то, что если бы он не пропал, то смог бы из двух выбрать только одну, а вторая получила бы этот… моральный вред, — выдал Тик.
— Но так-то его получили обе! А сам… сам он вообще…
— Да уж, — вздохнул Тик. — Дурацкий у вас мир какой-то.
— А я что говорю? — топнула девчонка. — Теперь-то ты понимаешь, почему я это делала? — кивнула она в сторону речки. — Я не могу здесь больше оставаться!
И девушка сорвалась вдруг с места и снова бросилась к воде. Но, не добежав до нее нескольких шагов, внезапно исчезла. Вот только что была — и мгновенно пропала, словно ее не было.
Тик замер с разинутым ртом. А потом, в неосознанном порыве, задрал к пустому небу голову и крикнул:
— Эй, вы! Кто вы там такие! Хватит! Я больше не хочу-у-ууу!!!
Вокруг была пустота. Пустота с заглавной буквы. А когда Тик поднял голову, то увидел перед собой человека. Взрослого. В строгом черном костюме, с красным в синюю полоску галстуке. Волосы человека тоже были черными и блестели, словно намазанные жиром. Глаза его закрывали узкие полоски черных очков, прямо как в фильме «Матрица».
Смотреть на висящую в Пустоте фигуру было жутковато, и Тик плотно зажмурился.
— Все, — услышал он монотонный, как у робота, голос. — Уже все в порядке, можешь открыть глаза.
Тик осторожно открыл один глаз. Вокруг были стены. Он открыл и второй глаз.
Перед ним на простом стуле сидел человек в черном.
— Почему? — спросил он у Тика.
— Что почему? — переспросил Тик, увидел возле себя такой же стул и тоже сел.
— Почему им там не нравится? Почему тебе тоже не понравилось там? Там безопасно. Там все есть.