Юра Красиков творит чудеса
Шрифт:
– Здрасьте, - вскочила Лена.
– Здравствуй, детка. Ешьте яблоки, обед еще не скоро.
Сашуня, вежливо наклонив голову, взял яблоко. Лена, соблюдая приличия, сначала отнекивалась:
– Ой, что вы, спасибо, мне не хочется.
Наконец и она уступила:
– Большое вам спасибо!
– и тоже взяла яблоко.
Покончив с церемонией угощения, Елена Николаевна умильными глазами смотрела на Юру, который старательно пытался воспроизвести все на той же одной струне последующую музыкальную фразу: "Де-ви-ца гу-ля-ла-а-а..."
–
– назидательно сказала Елена Николаевна, когда и эта отчаянная попытка увенчалась успехом.
– Потрудился немного, и получилось!.. Вообще-то он способный, - обратилась она к Лене.
– Но ему не хватает усидчивости...
– Без труда не выудишь и рыбку из пруда, - подхалимским голосом сообщил Сашуня.
И тут Елена Николаевна сразу вспомнила о главной педагогической цели своего появления.
– Да, Юрик, у меня к тебе просьба, - решительно сказала она.
– Вот тебе деньги, сходи в молочную. Возьмешь триста грамм масла, две бутылки кефира и две бутылки молока.
– Вот еще!
– возразил Юра. Он был явно ошеломлен таким поворотом событий.
– Ты как со мной разговариваешь? Лена, Саша!
– обратилась Елена Николаевна к общественному мнению.
– Вы тоже так отвечаете своим родителям, когда они просят вас сходить в магазин?
– Ну что вы!
– сказал Сашуня, решительно отметая такое ужасное подозрение.
– Не волнуйтесь, Елена Николаевна, он сходит. Мы сейчас вместе сходим, - сказала Лена.
– Ладно, так и быть, схожу, - уступил Юра под давлением обстоятельств.
– Через полчасика!
– Не через полчасика, а сейчас. Скоро перерыв, молочная закроется.
Многозначительно взглянув на Лену: правильно, мол, оказывай и впредь благотворное влияние!
– Елена Николаевна ушла.
Юра вяло дал подзатыльник Сашуне, показал кулак Лене и лениво начал зашнуровывать кеды.
– Триста грамм масла, две бутылки молока...
– тупо бормотал он себе под нос, чтобы не забыть.
И вдруг простая мысль осенила его.
В молочной девушка продавщица отрезала от большого куска триста граммов масла, кинула на весы, добавила еще крохотный кусочек, быстро и ловко завернула в бумагу, подала покупательнице. Та протянула руку, чтобы взять покупку. Но взять сверток она не успела. Масло исчезло.
– Чего вы ждете? Следующий!
– А масло?
– Очки наденьте! Я вам только что дала ваше масло!
– Я не брала.
– В сумку свою загляните получше.
– Слушайте, я ведь не слепая!
– А я, по-вашему, что, ненормальная?
Юра в своей комнате, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно смотрел на пустой стол.
На столе появился сверток с маслом, бутылка кефира, затем вторая.
– Юрик! Ты еще не ушел?
– раздался за дверью голос Елены Николаевны.
– Не-ет!
– ответил Юра, делая отчаянные знаки друзьям.
Сашуня и Лена быстро спрятали кефир и масло под кушетку.
– Купи заодно еще два десятка яиц. Денег
– Ла-адно!
– громко ответил Юра матери. И тут же вполголоса, деловито сказал Сашуне и Лене: - Значит, масло есть, кефир есть. Осталось молоко... Да, еще яйца...
В молочной тем временем разыгрался уже настоящий скандал:
– Молодежь!
– в сердцах говорила пожилая покупательница.
– А еще объявлений каких понавесили!
– указала она на плакатик "Вас обслуживает бригада коммунистического труда".
– Постыдились бы!..
Девушка-продавщица плакала.
На шум вышел щекастый парень, как видно, бригадир или заведующий.
– В чем дело?
– строго спросил он.
– У Кругликовой опять недостача?
– Ой! Я прямо и сама не знаю, что это такое делается! Только что были здесь две бутылки молока, и вдруг нету!
– навзрыд причитала Кругликова.
– То есть как это "были и нету"? Чудес на свете не бывает! авторитетно разъяснил щекастый.
И вдруг застыл, разинув рот.
Яйца, стоявшие в специальной установке из папье-маше, одно за другим начали исчезать. Несколько секунд - и вот уже почти все ячейки, которые только что были заполнены, опустели.
– Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать...
– считал Юра.
На столе перед ним одно за другим появлялись яйца.
– Девятнадцать, двадцать! Стоп!
Появление яиц прекратилось.
– Юрик! Ты все еще не пошел?
– раздался за дверью голос Елены Николаевны.
– Ну что шумишь?
– добродушно-фамильярно, с сознанием своих заслуг перед семьей отозвался Юра.
– Давно уже все принесли.
– Смотри как быстро! Я и оглянуться не успела. Ну, что? Стоило пререкаться с матерью из-за такого пустяка?
– оживленно говорила Елена Николаевна, заглядывая в комнату и забирая продукты.
Внезапно лицо ее страшным образом изменилось. Прижав руки к груди, расширенными от ужаса глазами смотрела она на стол, где лежала нетронутая, неистраченная, даже неразмененная пятерка.
– Юрий!
– сказала она трагическим шепотом.
– Вот пять рублей, которые я тебе дала. Они целы. Своих денег у тебя нет и не может быть. Немедленно отвечай: где ты взял деньги на продукты?!
– Я не помню, - по-дурацки ответил Юра. И сразу же сообразил, что влип.
– Юрий! Ты ведь знаешь, я могу простить тебе все, только не ложь. Лучше скажи правду, как бы она ни была ужасна!
Юра изо всех сил пытался выкарабкаться из болота, в котором случайно очутился, но, как всегда бывает в таких случаях, делал одно неловкое движение за другим и в результате увязал все глубже и глубже:
– Сам не знаю, откуда они взялись. Сунул руку в карман, а там какая-то бумажка. Я думал, это те, что ты мне дала...
– Не лги!
– тут же уличила его Елена Николаевна.
– У мальчика твоего возраста не может быть таких карманных денег!
Юра тоскливо смотрел в сторону и молчал.