Юрьев день
Шрифт:
Так что, отвезли меня в Кремль, все предписания выполнили… кроме порошковых витаминов и непосредственно чая — кипятком, мёдом и лимоном ограничились, так как я дико сопротивлялся ранее названным надругательствам над моей диетой.
В Кремле к таким моим пищевым закидонам были уже привычны — не первый день там уже гостевать изволю, так что, сильно упираться не стали: Барин большой, Барин сам разберётся, Барин сам перед Князем ответит…
А ответить придётся… тяжёлый вздох вырвался из груди, словно сам по себе. Было, за что ответить.
В этом нападении было ранено девять, а убито двенадцать гражданских,
Почему мне отвечать? А кому ещё? Нас двое на хозяйстве оставалось: я и Костя.
Костя-то, понятно, своё получит: любые беспорядки в городе — его ответственность. Но конкретно это нападение стало возможным только из-за меня. Из-за того, что именно мне не сиделось себе спокойно за высокими Кремлёвскими стенами. Приспичило туда-сюда разъезжать в почти военное время… да ещё и одним и тем же маршрутом.
Понятно, что и СБ свою порцию «наградных» получит. И за то, как супостаты в Княжестве оказались, как в городе, где прятались, откуда разведданные получали и кто им пути отступления-наступления готовил. К СБ вопросов очень много. Но я-то их не услышу. Как и ответов на них.
А вот мне на мои вопросы отвечать придётся.
Я поднял правую руку и, сложив пальцы «пистолетиком», посмотрел на неё. Те «выстрелы» — что это вообще такое было? Вода в реке — это понятно. Дар прорезался. Давно ожидаемо и вполне предсказуемо. Ещё после обнаружения «сопротивляемости» Разумникам было уже понятно, что он проявится. Непонятно было только, какой именно он будет. А вот «выстрелы» — это нечто другое. Совсем другое…
Это не Дар…
Ещё до нападения, просматривая раз за разом на своём компьютере запись моего скоротечного боя с тем воздушником возле ресторана, я хмурился. Хмурился, считая совершённые мной выстрелы. Их было пятнадцать. Из четырнадцатизарядного пистолета.
В принципе, ничего невозможного: я раньше уже рассказывал, как возможно такого эффекта добиться: просто, сначала загоняешь патрон в патронник, потом извлекаешь магазин, дополняешь его одним патроном, взамен оставшемуся в стволе и забиваешь магазин обратно — вот тебе и пятнадцать патронов. Элементарная уловка, её любой, сколько-нибудь опытный стрелок знает. Пользуются, правда, не многие — слишком это опасно, оружие с досланным патроном в стволе носить. Ни один предохранитель ведь не абсолютен. Сам себе, невзначай, бочину, ногу или задницу прострелишь. И тяжесть ранения будет лишь от степени твоей везучести зависеть.
И Маверик в число этих немногих не входил. В его пистолете патрон дослан не был. Я это точно знаю, так как автоматически затворную раму дернул, поворачиваясь к новому врагу. Дёрнул, и патрон из специальной прорези при этом не выскочил. А значит: их в пистолете было не пятнадцать, а четырнадцать. Максимум, четырнадцать. Меньше могло быть. Больше — нет.
А выстрелов на записи — пятнадцать.
Возможно, эксперты не обратили на это внимание, так как две пули ушли мимо тела Ветровика, как говорится, «в молоко». Их могли не найти. А гильз хватало: четырнадцать, как и положено.
Я стрелял быстро. Выстрелы практически сливались один с одним. Их даже при замедленном воспроизведении на записи трудно различить: пистолет предстаёт
Я ещё тогда крепко задумался над этим. Меня так и свербело попробовать, проверить, разобраться… но я не стал. Ни к месту были такие проверки в Кремле, в моём шатком неопределённом положении.
А там, на берегу реки, я уже как-то и не задумывался. Действовал на автомате. Рука сложилась привычно, сама собой, тело энергией было напитано уже и так, чуть не до краёв. Сконцентрировалась и отправилась в руку эта энергия тоже привычно, на автомате. Так же привычно в голове произошла визуализация… Да ещё и сомнений в том, что получится, тоже не было никаких. Не было места сомнениям после того, как я почувствовал Воду…
Получается, я, всё-таки, «выстрелил» Водой? Точнее, концентрированной энергией Воды…
Не Дар, но техника… и ещё этот череп Дракона с буквой…
Я вытянул руку со сложенными «пистолетиком» пальцами, по памяти воспроизвёл ту технику. Ту, которую помнил. Всю внутреннюю работу с энергией… той энергией, которой не было, с отсутствием которой я давно смирился. Только вместо неё, использовал энергию Воды, которая теперь была, которую я чувствовал.
Прицелился, представил не грохот «Лебедя», а тихий щелчок системы малошумной стрельбы, в просторечии, именуемой «глушителем», и… Щёлк!
Пальцы «щёлкнули» именно тем звуком, а столб на площадке, в который я целился, обзавёлся маленькой сквозной «пулевой» дыркой калибра девять миллиметров.
Щёлк! Щёлк! Щёлк!.. не стал я останавливаться и «нажал на спусковой крючок» четырнадцать раз одной серией, как нажимал на стрельбище перед мишенью, отрабатывая очередной норматив.
Четырнадцать дырочек одна под одной появились в выбранном мной столбе.
Я же опустошённо уронил эту руку, глядя на дырки. Затем лицо моё исказилось, рот открылся в немом крике ярости, я махнул левой рукой, и с неё слетела вода, серповидное тонкое лезвие из воды, которое начисто срезало основание столба и, нисколько не сбавив скорости, полетело дальше. Столб медленно завалился и упал на пол площадки. Упала и моя рука. Я опёрся ими о колени и тяжело дышал. Тяжело, словно только что пробежал пятикилометровый кросс с оружием, снаряжением в берцах и военной форме, стараясь изо всех сил уложиться во время на ежеквартальной сдаче физо.
Даже тяжелее. С хрипами. Чуть ли не выплёвывая лёгкие. И вода, что до этого покрывала моё тело, словно примагниченная к нему, перестала держаться. Она одной быстрой волной скатилась с меня, оставив не мокрым, а лишь только влажным. Я не высох мгновенно, просто лишняя вода, подчиняясь земному притяжению, рухнула на пол. Лишняя, но не вся.
— В мать, значит, всё-таки, пошёл… — услышал я за спиной тяжёлый отцовский голос, заставивший меня вздрогнуть и резко обернуться назад. И да — там действительно стоял отец… Быстро-таки он добрался…