Юрий Андропов. На пути к власти
Шрифт:
Осенью 1942 г. была определена установка на специализацию северных и южных районов республики. В южных районах (Пудожском, Медвежьегорском) рекомендовалось использовать помощь школьников в сельском хозяйстве, в северных же (Беломорском, Лоухском, Кемском), малопригодных климатически для развития сельского хозяйства, необходимо было развивать рыболовное дело и в школах учить рыболовству подростков (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 15/145. Л. 18). Создание рыболовецких бригад в школах стало своеобразной формой патриотического движения школьников северных районов Карелии. Ю. Андропов называл работу рыбака «подлинно героической»: нередко рыбакам приходилось работать в море под обстрелом вражеской авиации, артиллерии (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 9. Л. 50). Рыбный промысел проходил в морских районах, где появлялись вражеские военные корабли и подводные
Для того чтобы в совершенстве овладеть мастерством рыбака, «зуйки» (юнги на рыбацких судах) должны были, по словам Андропова, «готовиться долго и упорно, хорошо узнать море, его капризы, привыкнуть к работе в холод, в снег, в проливной дождь <…> закалиться в борьбе с суровой северной стихией и стать мастерами дела, требующего не только знаний, но и физической закалки, твердого характера, смелости, несгибаемой воли» (Андропов, 1943a: 8). Андропов хорошо знал и квалифицированно разбирался в рыбном промысле. Помогли знания и навыки, полученные в довоенные годы во время учебы в Рыбинском техникуме водного транспорта: на отделении судовождения (1932–1936 гг.) он получил квалификацию штурмана и техника эксплуатации судов. В период судовой практики Андропов трудился в качестве матроса, штурвального, третьего помощника капитана, инструктора практики, руководство отмечало его успехи в судовождении. В 1936–1937 гг. Андропов работал на Рыбинской судоверфи им. Володарского (РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 64. Л. 48, 56; Д. 67. Л. 4; Д. 69. Л. 7; РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164 а. Л. 1 об., 5).
По инициативе Ю.В. Андропова пленум ЦК ЛКСМ Карелии, поддержав инициативу школьников, постановил создать в школах бригады «зуйков» из детей рыбаков для отправки их на работу в море с 1 июня до 1 сентября 1944 г., а для их обучения рыболовному делу организовать кружки юных рыбаков (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 17/164. Л. 176). Летом 1944 г. в Баренцевом море вместе с опытными рыбаками ловили рыбу 320 молодых патриотов, на сборе морских водорослей работали 360 школьников (НА РК.Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 17/164. Л. 176, 188, 189).
Многие подростки пришли работать на производство. Мастер цеха Кемского лесозавода А.В. Порохова писала в своих воспоминаниях, что, проходя по одному из цехов, переведенному на производство мин для фронта, почти на каждом рабочем месте можно было увидеть чурбаки – своеобразные подставки. Иначе у 14—15-летних мальчишек, что заняли место ушедших на фронт отцов и старших братьев, не доставали до станков руки (Незабываемое, 1974: 313). Один из этих мальчишек, пионер Павлик Иванов, был награжден медалью «Зa доблестный труд в Великой Отечественной войне». Именно таких подростков имел в виду Ю. Андропов, когда требовал от комсомольских организаций учитывать особенности подросткового возраста, внимательно и уважительно относиться к запросам и интересам подростков на производстве. Десятки этих подростков – передовиков военного времени приезжали на свою рабочую смену на самодельных самокатах – «ногомобилях».
Начинание карельских школьников по сбору лекарственного сырья и ягод имело двойное значение: во-первых, оказывало неоценимую помощь органам здравоохранения для производства лекарств, в которых нуждался фронт и военные госпитали. Из хвойных иголок и хвойной лапки специализированные предприятия изготавливали витаминный настой для предупреждения заболеваемости цингой. Хвойный настой, насыщенный витамином С, по рекомендации санитарной службы варили на фронте в каждом взводе. Во-вторых, сбор ягод, грибов и других даров природы являлся дополнительным источником решения продовольственной проблемы. В этой работе ни к кому не допускалось никаких послаблений. Сохранился любопытный архивный документ, датированный 27 июля 1942 г. В почтовое отделение села Колежма Беломорского района пришла телеграмма для руководства пионерлагеря. Текст телеграммы гласил: «Гостевой и Андроповой. Каждому учащемуся сезон установлена норма сбора сдачи государству сыром виде ягод 7 кг, грибов 15 кг, лекарственных полтора килограмма. Заготовка собственного потребления дополнительно. Организуйте массовую работу взятых обязательств отрядами, звеньями, одиночками. Желательно вызов других лагерей газету. Итоги сбора сдачи сообщайте подекадно. Андропов» (цит. по: Шлейкин, 2014: 78). Татьяна Андропова работала в должности старшей пионервожатой в пионерском лагере.
Одной из наиболее массовых форм помощи фронту стало движение по сбору средств на строительство боевой техники для Красной Армии. В республике активно собирали средства на постройку танковой колонны «Карельский колхозник», азиаэскадрильи «Комсомолец Карелии», танковых колонн «Таня», «Народный учитель», имени ВЛКСМ, самолета «Карельский пионер». Построенные на собранные средства боевые самолеты и танковая колонна сражались с захватчиками в воздухе и на земле.
Особой формой помощи фронту являлась работа школьников в свободное от учебы время в военных госпиталях, шефство над госпиталями. С начала войны началось формирование и обучение специальных школьных санитарных дружин. Пряжинский райком комсомола направил для работы в полевых госпиталях несколько учащихся Пряжинской средней школы, в их числе – ученицу 8-го класса Марию Мелентьеву. Именно тогда Ю. Андропов обратил внимание на будущую карельскую героиню. О ней он написал в своей брошюре «Карело-финские комсомольцы в Отечественной войне» (Андропов, 1943b: 15). В брошюре Андропова названы одноклассники Марии Мелентьевой по Пряжинской средней школе – Кирсти Эло (участница карельского комсомольского подполья), партизан-орденоносец Сергей Жиганов, снайпер-разведчица Карельского фронта Дора Копра и др.
В период Великой Отечественной войны получило широкое развитие тимуровское движение, зародившееся еще в довоенное время. Тимуровцы считали, что в военное время нет малых дел – любое дело, пусть то будет поделка колец для лыжных палок, сбор металлолома, заготовка веников – все это дело большое, важное. Шефство над семьями фронтовиков, помощь эвакуированным детям, дежурство и уход за ранеными в госпиталях, работа на полях, в огородах, заготовка дров, покос и уборка сена, сбор книг, теплых вещей и подарков для бойцов на фронте – множество полезных начинаний было связано с деятельностью тимуровцев. Большое значение имел организованный тимуровцами сбор бутылок: маленьких – под лекарство, больших – под горючую смесь: эти «пионерские» бутылки, в которые наливалась горючая смесь, успешно использовались бойцами на фронте для истребления танков.
Работа школьников в помощь фронту осуществлялась в сложных условиях: Карелия до лета 1944 г. была прифронтовой республикой. Делегации школ часто бывали в гостях у воинов Карельского фронта, проводился обмен договорами, в которых школьники обязались учиться на «отлично», а бойцы – стойко сражаться с врагом. В частности, Авдеевская школа Пудожского района установила связь с партизанским отрядом им. Тойво Антикайнена. Бойцы этого отряда в ответ на обращение к ним школьников сообщили школе, что уничтожат не менее, чем по фашисту на каждого учащегося школы, и после очередного рейда в тыл врага отчитывались, как идет выполнение этого обязательства (НА РК. Ф. Р-1192. Оп. 2. Д. 15/152. Л. 4).
В условиях прифронтовой полосы особенностью являлась непосредственная во многих случаях помощь школьников армейским частям. Об этом говорят следующие примеры: однажды подростки задержали диверсанта, в другом случае спасли жизнь раненому советскому летчику, который совершил вынужденную посадку на неокрепший лед озера; в третьем – подготовили и расчистили площадку для взлета самолета, совершившего вынужденную посадку. Был даже такой случай: малолетние разведчики ночью на лыжах перешли Онежское озеро, проникнув сквозь финляндские заставы и патрули. Вернувшись обратно, они сообщили военным ценные сведения и даже указали на карте огневые точки противника, размещенных в деревнях.
В июле 1942 г. ЦК ЛКСМ республики создал фонд помощи детям фронтовиков в размере 186 тыс. руб. С целевого счета средства перечислялись в распоряжение райисполкомов для оказания материальной помощи детским домам, детским учреждениям, детям фронтовиков и партизан. В каждом отдельном случае расходы из полученных средств согласовывались с райкомами комсомола и органами народного образования. После получения денег райисполкомы представляли ежемесячные письменные отчеты о расходовании средств. В школах была организована переписка с бойцами и воинскими частями на фронте, в т. ч. с фронтовиками, дети которых учились в школе, а также с бывшими учителями-фронтовиками. В марте 1944 г. решением ЦК ЛКСМ в школах республики для детей фронтовиков и партизан были установлены 100 комсомольских стипендий размером 100 руб. каждая. Стипендии назначались в первую очередь нуждающимся детям фронтовиков, но только «имеющим отличную успеваемость и дисциплину» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 259. Л. 17).