Юрий Андропов. На пути к власти
Шрифт:
В донесении Марии Мелентьевой сообщалось, что в финских газетах «Свободная Карелия», «Раннее утро», «Маленький вестник» писали, что в СССР люди умирают от голода, Ленинград взят, через две недели возьмут Москву. Финская администрация открыла школу на финском языке с преподаванием Закона Божьего, который преподавали финские попы в военных мундирах и с оружием. В школе дети подвергались телесным наказаниям: за малейшие проступки их избивали, били линейками по рукам и ушам, ставили на колени. В ряде мест финны пытались крестить детей, но встретили недовольство местного карельского населения. Учителей из этнических карел и вепсов насильно собирали и направляли на курсы переподготовки, в том числе в Финляндию. Мария Мелентьева отмечала, что молодежь Шелтозера, которой осталось очень мало, в большинстве своем ожидала прихода Красной Армии (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 186. Л. 165–173; Д. 187. Л. 65–71).
При возвращении с задания Анна Лисицына погибла. В тексте донесения Марии Мелентьевой этот эпизод звучит буднично: «<…> в 6 утра вышли на реку Свирь, где прождали до 12 ночи. В 24.00, построив плот, начали переправу, но плот разбило течением и мы вынуждены были вернуться
3
На явочную квартиру матери Анны Лисицыной в Житноручей позднее направлялась подпольщица Ульяна Догоняева (позывной Кэрту), разведчики.
Итогом подготовительного этапа в организации подпольной работы стало создание подпольных райкомов комсомола во всех оккупированных районах. Для обеспечения их деятельности формировались боевые дружины (3–5 человек). Задача дружин заключалась в проведении боевых действий диверсионного характера. В числе первых была создана такая группа в Шелтозерском районе в августе 1942 г. В ее состав входили финны Э. Аалто (командир) и И. Кайнулайнен, карел И. Тукачев. Группе было поручено проведение активных действий по уничтожению предателей. В частности, группа побывала в родном селе А. Лисицыной Житноручей (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 15; НА РК.Ф. 2730. Оп. 1. Д. 72. Л. 2). Осенью 1942 г. оформилась Калевальская боевая дружина ЦК ЛКСМ (командир карел Михаил Филатов).
Переход к новому этапу подпольной деятельности в тылу противника был связан с выделением ЦК ВЛКСМ дополнительных целевых финансовых и материально-технических средств для ее обеспечения. В августе 1942 г. Ю.В. Андропов представил в ЦК ВЛКСМ смету расходов ЦК ЛКСМ КФССР, связанных с выполнением заданий в тылу противника. В нее включались затраты на следующие мероприятия: обучение секретарей подпольных райкомов на случай оккупации прифронтовых районов (6 человек), содержание ходоков – связных при ЦК ЛКСМ (зарплата для 6 человек), подготовка подпольщиков (5 человек), обмундирование для ходоков (21 человек), питание ходоков (21 человек, включая боевые дружины), передвижение, ночлег ходоков (6 человек, боевые дружины – 15 человек). Общая смета расходов составляла 105 925 руб. Решением секретариата ЦК ВЛКСМ смета была одобрена и утверждена (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 6. Л. 15 а, 30). Выделение целевых финансовых средств позволяло направлять деньги близким и родственникам подпольщиков во время их командировок в тыл противника. Об этом свидетельствуют письма, полученные в ЦК комсомола республики.
19 октября 1942 г. был получен запрос с фронта от красноармейца Х.Е. Дудкова по поводу его дочери: «С 23 июля от нее нет писем. Жена пишет, что получила от нее 10 тысяч рублей, но адрес не указан». В ответном послании сообщалось: «Дудкова Дарья Харитоновна находится в длительной командировке. По прибытии известим» (цит. по: Шлейкин, 2014: 82). 26 ноября 1942 г. письмо с подписью Андропова было отправлено в Ленинград И.С. Тулину, мужу Татьяны Щербаковой, секретарю подпольного Шелтозерского райкома комсомола. Ответ содержал обычную формулировку военного времени: «Тов. Щербакова находится в длительной командировке. По прибытии известим» (там же: 83). Пришел запрос Андропову от жены Николая Бределева: «Последнее сообщение о его существовании я получила 8 августа 1942 года. Теперь же четвертый месяц не знаю о нем ничего <…> Деньги, посылаемые Вами, я получаю регулярно, за что Вас сердечно благодарю. П. Белова. Вологодская область». 3 декабря дан ответ с подписью Андропова: «Н.А. Бределев находится в длительной командировке» (там же). Подпольщик погиб при выполнении задания в январе 1943 г. 10 декабря 1942 г. поступил запрос от жены В.М. Новожилова, направленного в мае 1942 г. в партизанский отряд. Ответ: «ЦК ЛКСМ сообщает, что тов. Новожилов находится в длительной командировке. Он жив и здоров. При возвращении сообщим Вам. Андропов» (там же).
В октябре 1942 г. Ю.В. Андропов направил зав. спецотделом О.А. Сысоевой заявку на выделение 11 видов вооружения и снаряжения для проведения спецработы в тылу врага: автоматов – 20 штук, пистолетов – 10, раций – 1, часов отечественных – 5, фонарей электрических – 50, зажигалок – 50, сапог и валенок – 40 пар, ватных фуфаек и брюк – 40 пар, плащ-палаток – 10, финских
Переход к новому этапу подпольной работы в тылу врага был связан с организацией специальной подготовки комсомольских работников в составе отдельных специализированных групп. При спецшколе ЦК КП(б) в Беломорске 20 марта 1942 г. было создано комсомольское отделение. Целью определялась 3-месячная подготовка кадров «коренной национальности» (карел и финнов) (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 14. Д. 52, 56). В конце 1942 г. в спецгруппе комсомольских подпольщиков обучалось 18 человек. Андропов постоянно контролировал процесс подготовки, присутствовал на занятиях. Тематический план спецподготовки включал практику работы в условиях подполья (20 часов лекций и 20 часов семинаров – всего 40 часов), изучение конспирации, легализации, составление легенды – 10 часов лекций, ознакомление с разведывательной работой – 6 часов лекций, с методами работы финской контрразведки – 12 часов лекций. Почти половина занятий отводилась истории ВКП(б) на финском языке – 50 часов лекций, а также истории революционного движения в Финляндии – 4 часа. Данное условие не обсуждалось: темплан спецподготовки утверждался первым секретарем ЦК КП(б) КФССР Куприяновым Г.Н. (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 186. Л. 135–136).
В своих докладных записках и справках в адрес Н.А. Михайлова Андропов анализировал состояние и условия подпольной работы в тылу врага, нередко критически оценивая собственную роль в качестве руководителя. Накопленный опыт позволил Андропову настойчиво ставить вопрос и доказывать руководству ЦК ВЛКСМ необходимость учета специфики Карело-Финской республики, отличия подпольной работы в условиях Карелии от других территорий (Белоруссии, Украины, Брянской, Орловской, Смоленской, Калининской, Ленинградской областей). Это было связано с объективными обстоятельствами в Карелии: относительно низким количеством населения, оставшегося после эвакуации на оккупированной территории (около 86 тыс. человек, в основном женщины, старики, дети, почти половина которых составляли этнически родственные финнам народы – карелы, вепсы, ингерманландцы), преобладанием мелких сел и деревень, основная часть русскоязычного населения (русские, украинцы, белорусы и др.) были выселены в концентрационные (переселенческие) лагеря, включая Петрозаводск. В конце 1941 г. оккупационные власти провели перепись жителей сел и городов. Отсутствие партизанских баз в тылу противника, рейдовый характер деятельности партизанских отрядов в карельских условиях заставили отделить подпольную работу от деятельности партизанских отрядов.
Данные обстоятельства обусловили необходимость внести коррективы в организацию подпольной работы. В специфических условиях Карелии сначала ориентировались, как и требовал ЦК ВЛКСМ, на создание подпольных комсомольских организаций (3–5 человек), но Андропов отказался от создания первичных комсомольских организаций на оккупированной территории из-за угрозы провалов. В результате перешли на индивидуальную работу с молодежью оккупированных районов. Отказались также от обычных форм легализации и «оседания». Нелегальная («берложная») работа оказалась более эффективной: она позволяла подпольщикам продержаться в тылу врага до 3–4 месяцев. Поскольку продовольствие выдавалось финскими властями местному населению по карточкам, приходилось обустраивать продуктовые базы в лесу: продукты, как правило, сбрасывались на парашютах. Связь с подпольными райкомами поддерживалась через организаторов ЦК ЛКСМ. Складывалась «агентурная цепь», как определил эту схему Андропов, основанная на конспирации: секретаря подпольного райкома знал только организатор, организатора – только комсомольцы, с которыми он непосредственно работал. Так, в Шелтозерском районе секретарем райкома являлась Татьяна Щербакова, организаторами – Курганова, Лисицына, в Заонежском районе секретарем райкома была назначена Дарья Дудкова, заброшенная в тыл врага в августе 1942 г. с группой разведчиков (А. Орлов, С. Гайдин, Т. Куйвонен и др.). Она работала с организаторами: Спиридоновой, Ермаковой, Ржанским.
Схема нелегальной работы по принципу «агентурной цепи», которая создавалась и внедрялась в карельском подполье под руководством «Могикана» – Андропова, во многом напоминает методы нелегальной и конспиративной работы организаций Коминтерна, апробированные во многих странах (этому мастерству обучали в секретной школе Коминтерна, располагавшейся в Москве, – она называлась Международная Ленинская школа). Это свидетельствует о том, что кроме ума, таланта, молодой комсомольский руководитель обладал еще и даром ученичества, способностью к овладению богатым коминтерновским опытом нелегальной работы в конкретных условиях оккупированной территории Карелии. Опыт старого коминтерновца О.В. Куусинена воплотился на практике благодаря его достойному ученику – Юрию Андропову. Причем надо заметить, что в работе подполья использовались не только коминтерновские методы, но и приемы нелегальной работы времен старой финляндской социал-демократии, чтобы не оказаться в руках «охранки». Примечательно, что этот устаревший термин неоднократно употреблялся в донесениях Андропова в Москву. Под охранкой понималась финляндская контрразведка, которая работала в Карелии профессионально и порой изобретательно (примеров этому можно привести множество: группы псевдомонтеров на улицах А"anislinna, завезенная из Финляндии в карельские деревни и села агентура из бывших беглых белогвардейцев и прочих антисоветских элементов, и др.).