Юрий Андропов. На пути к власти
Шрифт:
«Агентурная цепь» в карельском подполье работала эффективно в самостоятельном режиме. Первые ходки в тыл врага обычно проходили успешно. Однако в дальнейшей работе появились объективные трудности: сказывался недостаток оружия, обмундирования и одежды, питания, отсутствие собственной радиосвязи. Эти трудности, по признанию Андропова, «заставили нас пересмотреть методы засылки» (там же. Д. 187. Л. 112). Пришлось перейти к засылке нелегальных «ходоков», как правило, в составе т. н. партийно-комсомольских групп. К тому же организаторы партийного подполья испытывали хроническую нехватку кадров подпольщиков. Нередко молодежь забирали в партийные группы по указанию сверху. Если проанализировать деятельность этих групп, все они существовали недолго. Практически каждый житель в селениях находился на учете в полиции. Когда в малолюдных карельских селениях неожиданно появлялись взрослые земляки, информация об этом быстро доходила до оккупационных
Руководство подпольем интересовала информация о ситуации в оккупированных районах республики, отношение населения к оккупантам. После возвращения с задания Дарья Дудкова (позывной «Даша») подготовила и представила Андропову подробное донесение. В нем сообщалось, что с 1 сентября 1942 г. в Заонежском районе финские власти сократили выдачу хлеба работающим до 200 г в день (до сентября выдавалось 300 г). Старикам и детям полагалось всего 150 г. Масло, крупа, чай, сахар вообще не выдавались. Оккупационные власти отобрали у населения скот, хлеб. Продовольствие отправлялось в Финляндию. Скот резали или угоняли в Финляндию. В район планировалось заселение финского населения и наделение его землей. В августе 1942 г. в Заонежском районе на уборку урожая пригнали 200 человек из концлагеря, в основном детей школьного возраста. В самом районе дети не могли учиться: школа не работала. Выдача финских паспортов производилась по этническому принципу: оставшаяся часть русского населения получила паспорта розового цвета, карелы, финны, вепсы – голубого (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 98—102). В других районах цвет финских паспортов был иного цвета: местным этническим народам выдавались паспорта зеленого цвета, немногочисленному русскоязычному населению – красного.
Из Шелтозерского района осенью 1942 г. разведчики сообщали сведения, которые подтверждали и дополняли более раннюю информацию Марии Мелентьевой: школы работали только до 6-х классов, на финском языке преподавались арифметика, география, история, основной предмет – Закон Божий. Телесные наказания являлись обычным делом – отмечались случаи, когда детей избивали до полусмерти, без сознания их увозили домой к родителям (там же. Д. 187. Л. 154).
Политическая работа подпольщиков в тылу врага заключалась в проведении, как правило, индивидуальных бесед с молодежью (реже – с небольшими группами), распространении листовок. Проводилась разведка, организовывались диверсии. Вместо термина «боевые дружины» стали использоваться другие названия: диверсионные и разведывательные группы, «гранатометчики» и пр. Увеличилось снабжение вооружением и специальным снаряжением для проведения подпольной работы в тылу врага. Спецотдел поставлял в Карелию рации, пистолеты ТТ, браунинги, компасы, сапоги, зажигалки, фонари и пр. (там же. Д. 188. Л. 42).
В целом за два года Великой Отечественной войны ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР направил в тыл противника 15 человек в качестве секретарей райкомов и организаторов ЦК, 13 связных, 21 разведчика и диверсанта, 17 радистов разведывательных групп. Подпольщиками в тыл врага направлялись инструкторы ЦК ЛКСМ Э. Аалто, А. Питкянен, Т. Щербакова, М. Мелентьева, М. Бультякова, Н. Лебедева, А. Эртэ (зав. военным отделом ЦК). Так, Нина Лебедева в мае 1943 г. совершила «ходку» в Ведлозерский район (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 112, 136, 139). Одновременно, в качестве подстраховки, были определены подпольные райкомы комсомола на случай прорыва фронта: в Кемском райкоме первым секретарем планировалась Привалова, вторым секретарем – Русанова, в Лоухском соответственно Орсич и Королева, в Беломорском – Грибнев и Ефимова, в Медвежьегорском – Матвеева, в Пудожском – Лебедева (там же. Д. 187. Л. 112).
Осенью 1942 г. в оккупированных районах Карелии в основном сложилась подпольная организация. В качестве комсомольских организаторов в Петрозаводске находились В. Киселева (после ареста она была освобождена финскими властями из-за отсутствия доказательств), А. Державина, Н. Бределев, А. Антипина, К. Сало, К. Эло. В 1942 г. финны собрали из деревень молодых учителей – карел и открыли в поселке Хюрсюля Ведлозерского района «курсы по переподготовке учителей». На эти курсы собрали и привезли в принудительном порядке более 80 человек. Молодежь окрестила данное заведение «учительский концлагерь». На курсах молодых учителей удалось создать комсомольскую группу до 30 человек, организаторами которой были карелка Надежда Гагарина – бывшая заведующая детским садом в деревне Панила, ее сестра Анна, а также связная подпольщица Мария Дерягина. Активными участниками группы были Павлова Мария, Силина Ольга, Пекшиев Михаил, Бояринов Михаил. Благодаря их изобретательности была сорвана попытка администрации по принудительному обращению молодых учителей в лютеранскую веру. Во время молитвы полагалось стоять смирно, опустив глаза в землю. Однако девушки смотрели прямо в глаза пастору. Ничего особенного, чтобы обвинить их в неповиновении, не происходило, но молитва срывалась. Придраться было не к чему, в результате пастор вынужден был просить девушек не мешать молиться другим. В день Октябрьской революции 1942 г. восемь девушек лагеря явились на занятия в платьях и кофтах красного цвета. Они отказались уйти с занятий, несмотря на приказание учителя. Это произвело огромное впечатление на всех остальных. Троих арестовали, но остальных оставили в покое (там же. Д. 187. Л. 137–138). В 1943 г. учительский лагерь перебазировали в финский город Раума.
В Олонецком районе организаторами ЦК ЛКСМ являлись Петрова, Терентьев, в Заонежском – Вархуева, в Прионежском – Яковлев и Маунумяки. Все они прошли спецподготовку при НКВД КФССР, разведотделе Карельского фронта и ЦК ЛКСМ. В сентябре – октябре 1942 г. ЦК ЛКСМ создал резерв из 45 человек для отправки в тыл врага. В осенне-зимний период 1942–1943 гг. в тыл противника были направлены 12 разведывательных и 4 диверсионные группы (Онуева, Лекнева, Филатова, Иванова, Конти и др.). Работа по заброске 6 групп проводилась совместно с разведотделом Карельского фронта, 2 групп – совместно с НКВД. Разведчики и диверсанты собирали и передавали в Беломорск ценную информацию, минировали автомобильные дороги, совершали диверсии на железных дорогах (там же. Д. 187. Л. 94 а, 112 об., 139).
Подготовка и отправка групп в тыл противника осуществлялась в тесном контакте с разведотделом Карельского фронта. Заброска проводилась самолетами с десантированием на парашютах. Две группы разведчиков были заброшены далеко за линию фронта – на территорию «внешней Финляндии» в район Рованиеми и на Ухтинское направление с целью сбора разведывательной информации. Первая группа (командир Филиппов) в районе Рованиеми изучала дороги и коммуникации для транспортировки военных грузов на северный участок фронта, были установлены базы заправки машин и склады грузов. Вторая разведгруппа (командир Иванов) была заброшена в район Ухты (совр. Калевала). Группа установила магистрали, по которым подвозились грузы на Ухтинский участок фронта, были определены координаты складов боеприпасов, горючего, обмундирования, фуража, а также базы снабжения гарнизонов, расположенных на этом участке. После проведенной разведки в Ухтинский район была направлена диверсионная группа (командир Михаил Филатов, бойцы Морозов, Никкаринен, Денисюк, радист Архипов). Группа работала за линией фронта на глубине 120 км за линией фронта (там же. Д. 187. Л. 94 а, 95).
Осенью 1942 г. ЦК ЛКСМ организовал подбор кадров для разведотдела Карельского фронта – более 400 человек было направлено на работу в разведку и в диверсионные группы, в том числе секретарь Кестеньгского райкома комсомола Архипов, работник этого же райкома Колпова, член бюро Зарецкого райкома Новожилов. Группа Виктора Новожилова работала более 5 месяцев в лесном районе Ругозеро – Реболы. По радио сообщалась информация о продвижении воинских частей в тылу противника (там же. Д. 187. Л. 112 об.). Немало участников разведывательно-диверсионных групп, заброшенных в тыл противника на самолетах, после выполнения задания погибали. Обратная дорога домой и пересечение линии фронта представляли множество опасностей: преодоление многокилометрового пути в трудных климатических и погодных условиях Севера, отсутствия продовольствия и недостатка боеприпасов, в зоне дислокации частей противника, минных полей, часто в условиях преследования со стороны финских патрульных отрядов. Использование гидросамолетов в небе противника ограничивалось действием немецкой и финской авиации и противовоздушных сил.
В конце 1942–1943 г. сложившаяся организация подпольной работы в оккупированных районах Карело-Финской ССР работала достаточно эффективно. Положительную оценку можно увидеть в резолюции секретаря ЦК ВЛКСМ по военной работе А.Н. Шелепина, написанной красивым и разборчивым почерком на документе, который назывался «Контрольный список на комсомольских работников, действующих в тылу врага». Этот документ в сентябре 1943 г., содержавший около десятка позиций по каждому из подпольщиков, несомненно, был бы просто мечтой для контрразведки противника! Шелепин написал резолюцию: «Очень много комсомольских работников, давно уже находящихся в тылу и до сих пор не награжденных. Стоило бы ходатайствовать о их награждении». Действительно, из 25 человек в данном списке (19 из которых были карелы, финны, вепсы) лишь один имел награду – медаль «За отвагу» (Виктор Новожилов, связной ЦК ЛКСМ).
Конец ознакомительного фрагмента.