Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом»
Шрифт:
Вот так у них семейная жизнь и не сложилась.
Кристина говорила, что за два дня до приступа, в воскресенье, двенадцатого февраля, Юра позвонил ей и сказал: «Я сходил в церковь. Меня поп отправил. Отпусти мне грехи, Кристина. Ты святая».
— Я не могу это сделать. Я же не священник Как я это сделаю?
А у него ещё за две недели до смерти просто какая-то мания началась.
— Отпусти мне грехи, Кристина.
— Юра, я же не могу. Я бы рада, но не могу. Я могу тебя простить за свои обиды, а грехи отпустить я не могу.
— Я много сплю последнее время. И сердце болит.
— Наверное, возраст уже.
А во вторник четырнадцатого
Если бы у Юры всё с Кристиной сложилось, не было бы моего места рядом с ним. А оно, значит, должно было быть. ДЛЯ ЧЕГО? Ведь, у нас с ним, по сути, тоже до конца так и не сложилось. Так ДЛЯ ЧЕГО же?
ЮЛЕЧКА
В ноябре 2003 года две Юли, две рыженькие подружки, сидели в Макдональдсе на Пушкинской. Одна Юля, высокая, тоненькая, с длинными, рыжими, пушистыми волосами, работала на Ипподроме и профессионально занималась лошадьми. Другой, тоже рыженькой Юле Панкратовой, с короткой стрижкой, только на днях исполнилось 17 лет.
Она жила в Зеленограде, окончив школу, поступила на вечернее отделение экономического факультета МГУ, не добрав всего один балл на физмат. Она вспоминает: «Что-то Юлька моя там рассказывала смешное, и мы смеялись, смеялись… Вдруг мужичок к нам подсаживается, посмотрел так на нас и говорит: «А почему вы один гамбургер на двоих взяли?» А у нас денег не хватало, и мы взяли один на двоих. Он пошёл, купил нам ещё один. Потом говорит: «А вы знаете, кто я?» Мы на него и так, и сяк посмотрели, говорим: «Нет». Мы вообще его не знали, в лицо даже. На известного человека мы не подумали. Спрашивает: «А вы интересуетесь магией?» Юлька интересовалась, а я нет, причем совсем. Я и сейчас не очень ей интересуюсь. Она отвечает:
— Ну, интересно, конечно, но не особо верим.
— А вот зря не верите, я 25 лет этим занимаюсь, достиг больших результатов. Подождите, я сейчас приду.
Ушёл, мы сидим. Думаем: «Ну, что мужика ждать, всё, уходим». Вдруг бежит и две книжки несёт, Юльке и мне: «Профессия — белый маг». Мы с Юлькой его спрашиваем:
— А что же Вы, такой известный человек, в Макдональдсе делаете?
А он говорит:
— Я сюда в туалет хожу, чтобы домой не подниматься.
Мы опять давай смеяться. Домой нас приглашал, он же рядом жил, но мы не пошли. Уже поздно было».
Вот так Юра познакомился с Юлей Панкратовой. Но на протяжении достаточно длительного времени, более года, у неё вообще к нему никаких чувств не было. Просто приезжала к нему на Пушкинскую, чай пили, книжки его смотрели, гуляли, иногда в рестораны ходили. Человек Юра был весёлый, интересный. Юля говорит: «В основном мы с ним хулиганили на улице. И один раз нам по шапочке чуть не дали. Обоим. Мы немного выпили дома и пошли на улицу. А Юра пьянел быстро. Он и так заводной был, а как выпьет, у него кураж начинался. А я, если выпью, у меня тоже кураж в сторону веселья. И вот видим, сидит себе компания панков на Пушкинской, такие все из себя. Он говорит: «Давай приколемся. Только придумай, как». А один панк-меломан какой-то, у него наушники; видно, музыку слушает. И раскачивается в такт. А вокруг него ребята сидят с гитарами. Я к нему подхожу и говорю: «Ну, что, от—шь?» Панк не расслышал из-за наушников, но, видно, догадался, и они все начали подниматься. Юра у фонтана стоял и махал мне рукой, чтобы убегала, а потом подскочил ко мне, схватил за руку, мы развернулись и побежали. А один панк побежал даже за нами. Здорово испугались. Он потом даже рассказывал всем про это».
«А однажды ночью, когда я осталась у него ночевать, — продолжала Юля свой рассказ, — мы прикалывались над одним мужиком из Нижнего Новгорода. Юра любил посмеяться над чем-нибудь, но чтобы приколы делал кто-то другой. Например: «Это секс-магазин? Мы хотим предложить вам самотыки». Я сама слово придумала, оно ему очень понравилось, он потом это моё слово эксплуатировал. А я ещё представилась Таней. Мужик говорит: «Таня, ещё раз позвонишь, я тебя из-под земли достану». Правильно, в двенадцать часов ночи самотыки предлагают. Мужик разозлился, просто в ярости был, а Юра лежал, смеялся, как резаный, по всей кровати катался, чуть с кровати не падал. Он потом ещё сам придумал очки-самотыки: надеваются, снимаются, надеваются, снимаются…
Юра любил посмеяться над людьми по телефону. Я слышала, как он со многими по телефону разговаривал, и заметила, что чем больше он людей отталкивал, тем больше почему-то они тянулись к нему».
А один раз Юра продемонстрировал Юле гипноз. Он подошёл к бабушке на Тверской, которая букетики продавала, достал мятую бумажку и внушил ей, что это сто рублей. Она взяла листок и отдала ему букет. «Вот это один из примеров того, что я могу», — сказал он. «Я стою и смотрю, что же он будет делать. Я же знала, что он ей сейчас бумажку будет давать. А он долго, скрупулёзно начал выбирать цветы. Минут двадцать рылся в её букетах. А их было всего штук семь. Видимо, внимание её отвлекал. Говорит: «Вот этот какой-то маленький, вот этот некрасивый, вот этот не так завёрнут, из газеты вынь, переложи в другую». Голову заморочил ей. Потом говорит: «Ну, ладно, этот беру», и даёт ей бумажку. Она кладёт в карман, передничек у неё с кармашком, и протягивает ему цветы. А я знаю, что это были не сто рублей, это была бумажка. Я спрашиваю:
— Зачем же ты так пожилую женщину обманул?
Он говорит:
— Ну, я тебе просто продемонстрировал свои возможности в качестве показательного примера.
Юля Панкратова полюбила Юру, и он был у неё первым и единственным мужчиной.
Зачем ему понадобилось говорить Никасу, что мой первый мужчина Гончаров? Зачем потребовалось так опошлять наши отношения? Но Юра часто не мог объяснить свои действия. Сказал, что Гена мне не понравился, и я перешла к нему.
Он меня один раз так толкнул, что я чуть с лестницы не упала. Ударил меня за то, что Гена Гончаров ко мне на дачу ездил. Я ему объясняю, у меня слёзы текут. Мы договорились вчетвером поехать. Юра свою машину гнать не хотел. Решили поехать на гончаровской, у него тогда здоровый такой Land Rover был. Юра говорит мне:
— Ты девочку обязательно возьми, подружку. Не возьмёшь подружку, я не поеду.
Утром звоню:
— Давай на Маяковке встретимся.
Он спрашивает:
— А подружка с тобой?
Я говорю:
— Со мной.
А он:
— Слушай, я себя плохо чувствую.
Он даже и не собирался ехать. А подружку взять просил, чтобы мы с Геной вдвоём не поехали. Да я и не собиралась с одним Геной ехать. А потом, когда вернулись, спрашивает:
— Ну, что, нормально съездили?
Я ГОВОРЮ: