Юркины Дожди
Шрифт:
Само течение жизни обрело для Юрки весомость и материальную ценность-каждый прожитый день. Приближал его к тому мигу . когда он войдет в "АТЕЛЬЕ" МАРГАРИТА". И прекрасная Маргарита вспорхнет со стула, обронив на пол , соскользнувшую с её тонких, каких-то пугливо детских плеч - ажурно вязанную шаль. И поднесет ему одну из своих расшитых шелками, разноцветными узорами - завитушками тюбетейку.
И протянет он ей свои "без сдачи" по цене двух бутылок без закуси... Мечтая об этом , он так и чувствовал, что каменеет его язык, что и повернуться-то от волнения он не сможет, чтоб тюбетейку спросить, чтоб -"отспасибкаться" на прощанье. Пока он ждал дня, когда настанет день выплаты пенсии, он вдруг заметил, что скоро наступит зима.Что рассветы красивы размашисто растеленым по небу красным пылающим плащом. Что сумерки, подкрадывавшиеся, заволакивают комнату синевой, что молчание ночи полно скрипов и вдохов,
*****
В то раннее утро, когда улица была еще пуста, Марат увлеченно лепил. Пока вдруг не заметил, бесцеремонно поставленную мужскую ногу в роскошном и вычурном лакированном , двухцветном желто-черном ботинке в стиле парафраза "Чикаго" 30-годов на облупленный бортик песочницы. Шнурки левого ботинка болтались по бокам желто-черного лакированного гламура.
Мальчик настороженно рассматривал смешной ботинок , явно ощущая его враждебность. И тут на лице мальчика проявился внезапный испуг, потом его сменила волна удивления на лице Марата. Незнакомец тоже внимательно рассматривал вылепленные мальчиком фигурки, стоящие за его спиной. И тотчас в них стремительно , как в мишень вонзились тонкие с разноцветными рукоятками ножи.
Человек в лакированных ботинках , криминально-богемного облика в шляпе в дорогим шелковым шарфом , небрежно завязанным , как шейный платок, метал ножи прицельно, как град. Марат привстал , опираясь рукой о край бортика песочницы .
И ножи впились в дерево песочницы метко между его пальчиками, не задев , не оставив ни одной ранки.
Ужас сменился восторгом на лице Марата..
И Марат, как завороженный прошептал-" Дай мне...я попробую!"
Человек рассмеялся. Неожиданный поворот его развеселил. Смеясь , он обернулся и подмигнул , кому-то . сидящему в "Бугатти". В машине дремала компания, явно славно круто повеселившаяся ночью. Человек за рулем, явно БОСС, затягивает косячок, неодобрительно покачивая головой по поводу затей своего приятеля. Он всегда не одобрял этих игр , как нечто "Не по делу", но относится снисходительно. Две очень яркие девицы, но потрепанные ночной жизнью , спали на заднем сиденье.
– Стилет! Не пугай мальца!
– крикнул Босс из-за опущенного бокового окна.
Но Стилет не отреагировал, а обратился к Марату: "Ну, давай покажи класс!"
А Марат успел проворно схватить все ножи , выдернув их из песочных дворцов. И молниеносно пригвоздил оба шнурка Стилета ловкими прицельными движениями. Одним прыжком выскочил из песочницы и отметил каждым , ловко посланным ножом, контур тени Стилета. Стилет был потрясен таким проворством. Он внимательно рассматривал "работу" и довольную мордашку Марата. Но это произвело впечатление не только на СТИЛЕТА , но и на БОССА и проснувшихся девиц.
Стилет протянул руку Марату в знак признания его способностей:
– О! Талант!Кто научил?-спросил Стилет, наклоняясь к Марату.
– Не знаю...они сами вылетают, как птички...-ответил Марат
Я думаю - там их гнездышко. Они радуются , что сейчас полетят в гнёздышко.Я их отпускаю. И они летят туда сами.
Стилет повернулся к сидящим в машине и выкрикнул им:
– Слышь? Говорит : "сами вылетают, как птички"! А цель- это у них:гнездышко.Ха-Ха!Здорово!
Сидящего за рулем Босса, тоже развеселило откровение Марата. И он повернувшись к девицам:
– Как птички...ха! Сами вылетают... Ну, всё ,Стилет! Размялся и хватит! Пора!
Стилет засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда купюру.
Бросив, купюру в 100 евро на бортик песочницы, он весело подмигнув Марату , сказал ему:
– На! Вся стая твоя! Заработал!
Не собирая ножи, повернулся и пошел к машине. Открыл дверцу И,...усмехнувшись и передразнивая детским ,писклявым голосом: "сами вылетают", сел в машину..ВЕЧЕР того же дня. МАРАТ уединился среди своих сокровищ. Он достал книгу сказок, в переводе его отца с таджикского . Раскрыл ее . И с восторгом долго расматривал заложенные между страниц разные фантики от Чупа -чупс, еще от чего-то с ковбоем, Марат встает в ту же позу , что и ковбой . Потом так же бережно достал купюру . Разглаживал её. Скручивал кулечком.Расправлял. Заложив ее посередине между вытянутым указательным и средним пальчиком , вытянув руку, помахивал над своей головой, представляя, что колыхающиеся края купюры- это крылья птички. Потом положил ее , как фото в семейный фотоальбом, признаваясь самому себе, что картинка на лежащем рядом фантике от "ЧУПА-ЧУПС"-нравится ему гораздо больше, чем эта слишком строгая и взрослая картинка. Потом закрыл, погладив книжку ладошкой, с нежностью и к книжке , и к её "содержимому". Но тайна не давала покоя, вернее - Марат уже насладился удовольствием обладания этой тайной . И захотелось поделиться восторгом нежданного подарка. И он понес книгу матери , сидящей поближе к лампе и вышивающей тюбетейку.
– Мама...посмотри...новый фантик...
Но Маргарита была слишком занята и погружена в свои невеселые размышления, и поэтому не услышала сына. На плитке варилась еда, она шипела, заглушая его голос. Да и для него же включенный телевизор, работал слишком громко. О все же причиной было не это, а тревожная ситуация с Нарзикулом Давроновым. Последние их встречи, оставили гнетущее впечатление от ощущения полного погружения в глубину его воспоминаний и неприятия реальности. Воспоминания его детства в Бишкеке, его юности-всё больше напоминали хрупкий домик улитки , в котором спешит спрятаться улитка. Казалось, что только любовь к сыну еще связывает его с этой жизнью. Когда , не дозвонившись ему по телефону, они с Маратом приехали в Московскую квартиру, она сразу поняла, что он не был в квартире больше недели. На видном месте, под высокой пустующей хрустальной вазой, лежали тщательно собранные в прозрачном пакете; короткая записка " Поехал проведать родные места! Целую! Люблю! Береги Марата!Твой старый Нарзикул. Здесь же лежало завещание на квартиру на имя Марата, разные документы, его фотографии времен поэтического фавора и ксерокопия его паспорта, заверенная у нотариуса. Об этом Нарзикул Давронов позаботился за день до своего отбытия в Бишкек. Он шел налегке, ему было легко. Он был одет в синий довольно потертый ,стеганный халат- народный костюм. Тот самый, что был преподнесен ему в дни чествования Таджикской культуры в Москве 1990 года вместе с Госпремией. На которую он купил немыслимую в те годы роскошь- машину "МОСКВИЧ" и даже на золотой перстень с кроваво красным рубином. С которым не расставался, точно прирос этот перстень, словно пуста рука без него. Он никуда не спешил, он ничего никому не был должен. Ему не было одиноко на перроне вокзала, да и какое уж там одиночество, когда под одной тюбетейкой уместились и он-Нарзикул Давронов , Облакум Узылтуев, и Джанибек Тогай, и даже автор лирических песен -Гюльджамал Ултамаева ,под именем которой, он написал несколько шлягеров 80-х. Боковым взором он отмечал про себя, что люди поглядывают на него. Но , приглядевшись в надежде, что быть может узнают в нем некогда популярного поэта-понимал, что они не узнают его. А скорее на секунду удивляются:-"И зачем такой старый гасторбайтер примотался в Москву? Куда уж ему работать, ведь молодым работы не хватает!"
И , конечно, легко читалось на их лицах-"Хорошо, что отваливает!" Усевшись в купе вагона, он поприветствовал вошедших в попутчиков- молодых гасторбайтеров, так же располагавшихся в купе. Потом он повернулся к окошку,чтобы не мешать им устраиваться поудобнее. И с удивлением для себя отметил, что совсем не печалится , расставаясь с Москвой. Нисколько, даже понимая , что видит суету Московского вокзала в последний раз. Вспомнилось , как с жадностью молодого любопытства, рассматривал он этот вокзал , подъезжая к нему в первый раз И спросил присевших отдохнуть спутников, помнят ли они песню Гюльджамал Улматаевой "Тюльпан улыбка" . И он напел её срывающимся тихим , по-стариковски хрипловатым голосом. " Красные тюльпаны весны цветут твоей улыбкой. Я сорвал тюльпан , но твоя улыбка осталась с тобой, с той весной..."
– А, помню этот "медляк"- рассмеялся один из парней- "Моя мама её пела"Да, это очень старый "медляк""!
– Как ты сказал? "Медляк"?- смеясь , поразился Нарзикул Давронов.
– Ну, да! Старые песни, они все такие - " медляки". Теперь такие не нужны! И парень представился ,протянул руку, чтобы познакомиться. И обратился к Облакуму:
– А как Вас зовут, уважаемый?
– Я-"Медляк", просто- старый "Медляк"!- смеясь ответил Нарзикул Давронов, протянув руку с блеснувшим переливом крупного рубина в перстне на среднем пальце. Парни насторожились, но приняли правильное решение - лучше не переспрашивать. Человек знает, почему себя не называет.
****
Маргарита с того, дня, когда уже сделала два запроса об исчезнувшим в милицию с того дня, как нашла тот пакет под вазой на столе в Московской квартире, каждую ночь почти не спала. "Ушел и не вернулся" , как неотвратимый диагноз вошел в её жизнь. Став темой, интонаций, призмой всех этих дней. Ответ приходил одни и тот же, четкий и беспощадный в своей неопределенности. "Выехал на поезде в Бишкек . Далее исчез. Свидетелей нет". Возможно поэтому, измученная бессонницей и угрызениями, что оставила его одного в квартире, поддалась на его уговоры; дать ему возможность творческого уединения, Маргарита была совершенно измотана тревогой за него. И, именно в то утро уснула так глубоко, что не услышала, как Марат собирался и ушел лепить в песочницу.