Yuruginaidesu
Шрифт:
– После всех тех событий вы и стали тренировать учеников, открыв свой собственный зал?
– Да, учить и наставлять других оказалось для меня гораздо сложнее и интереснее, чем продолжать совершенствоваться самому. Но я никогда не встал бы на этот путь, если бы мой прошлый выбор не был бы так грубо сломан, в прямом и в переносном смысле.
– Вы говорите о том человеке очень уважительно, даже, несмотря на то, что он с вами сделал, - заметил Гендо.
– Он сделал меня тем, кто я есть, здесь и сейчас, - пожал плечами Харада.
– К тому же, он был действительно великим мастером. Помнишь, я сказал, что уже видел однажды, как человек ловит пулю голой рукой?
– сенсей насмешливо дернул
– В ту самую ночь, когда внезапно сломалась вся моя жизнь, та пуля едва не пробила лоб одного очень дерзкого упрямца...
– Кстати об этом, - после паузы, ушедшей на то, чтобы осознать все услышанное, Гендо снова вернулся к главной теме беседы.
– Скажу еще раз откровенно. Моэ-кун ни за что не отступится, что бы вы ему теперь ни сказали. К тому же, может быть, он...
– Будет следующим великим мастером, изменившим мою жизнь?
– грустно улыбнулся Харада, закончив мысль своего ученика, так и не прозвучавшую вслух.
– Ну, он же... смог.
– Если бы не это, мы бы еще этим утром вернулись домой в Изясо.
– Если бы не это, то Моэ-кун не дожил бы до этого утра, - в оценке недавних событий Гендо был более реалистичен, нежели мастер.
– Мы ведь все равно вряд ли смогли бы предотвратить его стычку с теми бандитами.
– Верно. Но, тем не менее, это лишь еще один повод для меня, чтобы не желать для Моэ-куна такой же искалеченной судьбы, что выпала мне, - снова с печалью в голосе ответил Харада.
– И очень рассчитываю на твою помощь в этом деле, Гендо-кун.
– Если таково ваше решение, сенсей, то я буду ему повиноваться, - с той же тихой грустью отозвался собеседник.
– Что ж, значит, пора нам сказать об этом ему самому.
Войдя обратно в зал, сенсей и Гендо замерли почти у порога, с некоторым удивлением воззрившись на открывшуюся им картину. Одавара Моэясу, которого они ожидали застать за очередным комплексом упражнений, исполняемых в обход указания "отдыхать", сидел на татами в "позе лотоса" и... медитировал.
Это зрелище настолько поразило Хараду и Гендо, что они невольно переглянулись. О том, что Моэясу довольно предвзято относится к этой части учебной программы, а говоря по-простому, считает ее полной чушью, мастеру и его старшему ученику было прекрасно известно. Тем неожиданней было для них видеть за подобным занятием этого всегда порывистого и прямолинейного парня. Свет из высокого окна под потолком, падавший на замершую фигуру "прилежного" ученика желтыми косыми лучами, еще больше придавал происходящему какой-то элемент нереальности.
– Надо же, - вырвалось у Гендо.
– Поразительно, - не смог не согласиться сенсей.
При этом Харада отчетливо вспомнил, что до того случая, который переменил его жизнь, и о котором он недавно рассказывал Гендо, он сам тоже никогда всерьез не придавал значения таким вещам как медитации и прочие сложные техники, позволявшие работать с "внутренними энергиями" тела. Свою ошибку он осознал слишком поздно. И этого старый учитель тоже боялся, сравнивая Моэясу с собой. Но неужели, парень сумел сам во всем разобраться? А ведь как долго и, главное, безрезультатно пытался достучаться до него Харада все это время...
– Тот самый второй, ты сказал...
– Это вы сказали, сенсей.
Едва они снова стронулись с места и подошли к медитирующему Одаваре, как Моэясу открыл глаза. Но не потому, что услышал шаги, а потому, что почувствовал рядом появление знакомых людей. Внимательно изучив сначала хитрую улыбку Гендо, а затем, переведя взгляд на Хараду, парень подозрительно прищурился.
– Харада-сенсей, я надеюсь, вы пришли не за тем, чтобы пытаться отговорить меня от участия в финале? А то, если
– заявил Моэясу с заметной ноткой вызова в голосе, продолжая без тени улыбки буравить наставника тяжелым угрюмым взглядом.
– Никакой почтительности к старшим, - закашлялся Гендо, с трудом сдерживая смех.
– Ты, по-прежнему, становишься очень дерзким, Моэ-кун, когда чувствуешь преграду на пути у своих собственных желаний, - покачал головой сенсей.
– Такая наглость когда-нибудь обязательно обернется против тебя.
– К этому я готов, Харада-сенсей. Моя короткая, но богатая на события жизнь, приучила меня нести ответственность за проявления своей наглости без отговорок. Равно как и за данное мною слово, вроде того, что вы получили от меня недавно, - Моэясу потянулся, делая вдох, и вскочил на ноги одним рывком из сидячего положения.
– А, кроме того, я привык заставлять других нести такую же полную ответственность за их действия. Причем вне зависимости от того, желают они этого или нет.
– И сейчас у нас речь идет о конкретном человеке, - протянул Гендо, уловив явный намек в словах своего кохая.
– Да, - кивнул Моэясу.
– И поэтому я очень надеюсь сейчас на то, что он не пожелает сбежать, просто снявшись с участия перед самым финалом.
– Вижу, у тебя прекрасный настрой, - вздохнул в ответ на это Харада, и Гендо заметил, как губы учителя изогнулись в улыбке, сочетавшей в себе в равной мере довольство, гордость и благодарность.
– И ты действительно по-настоящему готов, Моэ-кун. А мне, наверное, на старости лет будет простительно еще раз попытаться поверить в чудо...
– Спасибо, сенсей. А то не хотелось грубить вам в такой важный день.
– Чую, будет в этом финале занятное зрелище, - Гендо подвел итог так и несостоявшейся на словах, но все-таки случившейся здесь беседы между мастером и человеком, ставшим для последнего чем-то большим, чем "первый и лучший".
* * *
В плотном окружении из охранников и "синепузых" наша троица с немалым трудом протолкалась сквозь солидную толпу журналистов, подкарауливших нас у самых дверей на главную арену. Прежде мне еще никогда не приходилось сталкиваться с настолько назойливым вниманием к своей персоне, и не скажу, чтобы в этом было хоть что-то приятное. Слепящие вспышки множества фотокамер и бессмысленный гвалт из вопросов, ни один из которых невозможно разобрать при всем желании, определенно были не тем, чего мне хотелось бы в такой момент. К счастью, поблизости был Гендо-семпай, который сразу заметил мою мрачную физию и, наклонившись к моему плечу, быстро шепнул:
– Она взяла победу на второй минуте, семнадцать-два по очкам.
Несмотря на то, что этот поступок нарушил нашу с Гендо договоренность, ничего не сообщать мне о результатах финального матча Тацуэ, пока я сам не завершу последний поединок на этом чемпионате, удержаться от невольной улыбки у меня не получилось. Да и настроение, действительно, как-то заметно улучшилось.
– Спасибо, семпай. Но потом я с вами поквитаюсь...
– Само собой, Моэ-кун, само собой.
Зрительские трибуны встретили нас ревом и громом оваций. В отличие от предыдущих дней в зале не было сторонних участников, и единственное подготовленное татами в самом центре огромной площадки выглядело как-то немного сиротливо. Но зато вся остальная обстановка и общая атмосфера соответствовали важности мероприятия на все сто процентов, включая пьедестал, убранный пока в угол арены. Церемония награждения участников должна была состояться лишь после того как завершаться финальные схватки во всех возрастных группах и боевых категориях.