Юся и эльф
Шрифт:
…дорогая Юстиана…
Охренеть, до чего дорогая… и этот почерк узнаю, с завитушками и идеальным наклоном. Не то, что мой. У меня буквы норовят расползтись, что тараканы на вольном выпасе…
…нас огорчает сложившаяся ситуация, которая порождает слухи самого нелепого толка…
Ага, значит, болтуны подруженьку довели.
В это верю.
Марисса всегда была слишком идеальна для нормального человека, а про идеал люди должны говорить
…и желая доказать их несостоятельность, я приглашаю тебя разделить нашу радость.
Третьей в койке?
Глен не откажется, только, боюсь, Марисса имела в виду не это.
…зная, что в настоящее время ты испытываешь некоторые затруднения финансового плана, я готова взять на себя все материальное обеспечение…
Паразитка.
Знает она…
…и я пойму, если ты сочтешь нужным отказаться.
Отказов Марисса и в прошлой жизни терпеть не могла.
…но смею напомнить, что мой дядя умеет быть благодарным.
Да уж… ее дядя, глава местного отделения гильдии некромантов меня и так недолюбливал по непонятной мне причине, а уж если единственная племянница нажалуется… нет, официально он ничего не сделает, но вот неофициально… испортить жизнь некроманту несложно.
А уж некроманту-неудачнику.
…надеюсь, дорогая, на твое благоразумие…
В общем, именно тогда у меня появилось вполне объяснимое желание кого-нибудь да убить.
…я встала.
Кое-как отерла склизким рукавом лицо. Сплюнула — во рту было горько, и хотелось бы думать, что исключительно нервное, но… останки нежити раскидало по кладбищу. А я запоздало подумала, что доказать присутствие гворха будет затруднительно.
С другой стороны…
Я выдернула из сапога иглу, которая, к счастью, увязла в плотной турьей коже. За нее дадут пяток золотых. Ишь, плотная, тяжелая, наверняка, с ядом… если поискать еще…
…искала я до рассвета. И добычей — полторы дюжины игл, пяток зубов, весьма острых и пусть алхимической ценностью не обладающих, но в сувенирных лавках им будут рады — осталась довольна. Пара шматков кожи, обрывок лапы с уцелевшими когтями…
…остаток ночи ушел на то, чтобы проверить разрытую могилку и поставить печати.
Домой я возвращалась в настроении одновременно мрачном и приподнятом. А потому маншулу почти обрадовалась.
— Привет, — сказала я, почесав тварь за ухом.
Не знаю, моими ли стараниями или мамочка Эля нашла некроманта поприличней, но выглядела зверюга ухоженной. Шерсть ее слегка потемнела, лоснилась, единственный глаз сверкал, что драгоценный камень. Драгоценные, впрочем, тоже сверкали.
На
— Доброго утра, — Эль церемонно поклонился. — Неправда ли, нынешний рассвет чудесен?
И платочек протянул.
— Просто охренителен, — согласилась я, но платочек приняла.
Потерла щеку.
Засыхая, слизь отчетливо стягивала кожу. Пренеприятнейшее ощущение.
— Вижу, ваша ночь прошла плодотворно…
— Ага…
— И могу ли я надеяться, что у вас найдется несколько м-минут д-для… разговора, — Эль судорожно выдохнул. И уши его привычно покраснели. — П-приватного…
И коробочку протянул.
С эклерами.
— Не вопрос, — я дернула дверь, которая беззвучно отворилась. Вот же… значит, Грета опять забыла закрыть ее. — Заходи… только подождать придется, а то ведь…
Если слизь застынет окончательно, волосы придется обрезать.
Знаю.
Уже проходила.
Эль поклонился, скрестив руки на груди. Церемонный он наш… со времени первого знакомства прошло несколько месяцев. Не сказать, что мы стали друзьями или даже приятелями, просто… вот у кого-то мыши заводятся, а у нас — эльф. Он приходил, приносил пирожные, я заваривала очередной Гретин сбор и мы просто сидели, не мешая друг другу разговорами.
Маншул играл с малиной.
Или она с ним.
В общем, на редкость удобные были гости.
Мылась я долго, выскребая из спутанных волос засыхающую кровь, слизь и куски чешуи. Некоторые выдирались с волосами, что не добавляло хорошего настроения.
Эль ждал на кухне.
— П-простите, я в-взял на себя смелость… вы н-наверное г-голодны, — он поставил на стол мою любимую кружку, над которой поднимался ароматный пар. — К сожалению, я не нашел здесь ничего, что бы…
…это да…
…на рынок давно следовало сходить, но все как-то… откладывала.
— Ничего, сойдет и так.
Имбирный напиток с лимоном и мятой.
Эклеры.
И корзиночка с цукатами.
И еще нечто донельзя хрупкое и воздушное, вызывающее определенные сомнения в своей съедобности.
— Мамин повар пробует новые рецепты, — Эль успокоился.
Я уже успела понять, что заикаться он начинал лишь в минуты серьезных душевных волнений. Махнув рукой, я велела:
— Садись и выкладывай.
И Эль подчинился.
Вздохнул.
Понурился.
И тихо спросил:
— В-вы… бы н-не м-мгли стать м-моей н-невестой?
Я даже подавилась.
Той самой хрупкой и воздушной хренью с персиковым ароматом и острым привкусом.
— Чего?
Сунула в ухо палец. Мало ли, вдруг его слизью залепило… или вообще, поцарапалась об иглу, а там яд, вот и пошли слуховые галлюцинации.
Эль же съежился еще сильнее и повторил:
— Невестой.
…дело было не в нежити.