Южная пустошь 5
Шрифт:
Собственно так и началась история Монтийской епархии. Род Великого отца основал ректор академии. Он же сформировал основные порядки, по которым должна была жить епархия и которые остались практически неизменными с тех давних пор.
Как традиция встречать рассвет молитвой, призывающей Великую Мать, свидетелем которой я стала. Богиня редко отвечала на их призыв. За тысячу лет такое случалось всего несколько раз. Но всегда при Ее появлении приходила и магия, которой было слишком мало, чтобы всерьез надеяться на существенные изменения, но достаточно, чтобы слегка улучшить условия жизни. Например, создать магические сети, питавшиеся за неимением
Поскольку главной задачей была рыбная ловля возле непроходимых прибрежных скал, это не создавало никаких проблем. Помимо рыбы в сети часто попадали вещи из внешнего мира, благодаря которым жители епархии знали, что за стенами по-прежнему живут люди. Изредка в магических сетях находили глупых девиц, решившие покончить жизнь самоубийством, бросившись со скалы в морскую пучину рядом с натянутой сетью. Чаще всего их успевали вытащить до того, как сети выпьют всю жизненную энергию, хотя иногда девицы все же погибали.
Но были во всей этой истории момент, который меня смущал довольно сильно: почему маги Епархии знают, как призывать Богиню, а Хигрон не знал? Призрачный маг сказал, что эта тайна ведома только жрицам. Или он меня обманул, или Олира многое не знает об истории своей страны. Я бы поставила на второе. В закрытом сообществе, в котором вся власть безраздельно принадлежит одному человеку, непременно возникает искушение поиграть с историей, причесав ее в нужную сторону.
Возможно, сам Великий отец и его приближенные знают правду, а может быть и нет. Спросить было не у кого: Агор после того, как принес меня в келью и уложил в постель, пропал на весь день. Олира сказала, что он куда-то уехал… Эта новость неожиданно огорчила. И даже немного обидела. Я-то надеялась, что он навестит меня, и мы обсудим то, для чего я проделала этот путь.
Если Великий отец покинул епархию, то и мне незачем задерживаться надолго. Вообще, сегодня я сполна ощутила горечь этого провала. Провести в пути несколько месяцев и разминуться на несколько дней… Я тысячу раз пожалела, что провела седьмицу в охотничьем домике Вайдилы. Если бы отправилась в путь сразу, то успела бы встретиться с Великим отцом, но оставалось только кусать локти и думать, как побыстрее закончить здесь все дела и отправиться в обратно, пока еще есть шанс догнать обоз правителя Монтийской Епархии.
Собственно, именно это я и собиралась сделать. И в нарушение всех норм приличия и дипломатических протоколов не постеснялась бы провести переговоры в дороге, пока обоз не пересек границы Грилории. Но до того, как уехать, мне нужно поговорить с Агором. Ведь он для чего-то отправлял Венима ко мне в Южную пустошь. И даже отдал в качестве подарка Зеркало Великой Матери, которое хранилось в Епархии в качестве реликвии из прошлого… И я должна была узнать, что Агор хотел мне предложить.
Еще одна мысль, занимавшая мою голову, была про беременность Живелы. Мне совершенно не нравилась эта новость. Если Живела беременна от Фиодора, то ему грозит серьезная опасность. Его ребенок — наследник короны Грилории и крови Древних Богов. И решение Великого отца переселиться в Цитадель с случае рождения такого малыша становилось понятным и очень тревожным. Это значило только одно: он собирался править вместо моего брата. Когда твой внук — наследник короны, его отец погиб раньше времени, а главы Высоких родов, под действием магии, пляшут под твою дудку, устроить подобную передачу власти очень просто. К тому же это будет выглядеть правильно и даже
Но в то же время, я прекрасно помнила слова Алиса о том, что Фиодор пользуется травками, чтобы избежать зачатия. И то, что видела короля спящего в супружеской постели в одиночку. Где и с кем была в это время Живела? Не с тем ли, кто стал отцом ее ребенка? Возможно ли, что Великий отец так сильно давил на свою дочь, требуя немедленно забеременеть от моего брата, что она решилась на обман? Я склонялась к тому, что именно так и происходило. Не только потому, что к этому меня подталкивала логика, а еще и потому, что я сама очень хотела, чтобы все было именно так. Тогда у Фиодора еще был бы шанс… Если он докажет Великом отцу, что этот ребенок не его, то правитель Епархии оставит его в живых. Скорее всего, конечно, мой брат лишится свободы, но сохранит жизнь.
Думала я и о девочках… Зеркало я оставила на хранение Арраму и не могла увидеть их. И от этого на душе было тревожно. Куда вез их Гирем? Дворец Эбрахила располагался намного севернее южных окраин султаната. Но, возможно, обоз, в котором ехали мои дочери с детьми просто был еще слишком далеко до пункта назначения. От этих мыслей тошнота подкатывала к горлу, и хотелось все бросить и рвануть к ним.
Довольно большую часть моих мыслей занимал сам Агор… И его предстоящая женитьба на Олире. Я пыталась сформулировать вопросы, которые помогли бы понять, что именно зацепило меня в этой новости и вызвало тревожную боль. Но ничего логичного в голову не приходило. Мне просто было плохо от того, что он станет мужем глупой, наивной девчонки. И будет несчастен. Ему нужна другая женщина, а не этот ребенок.
А еще это проклятое пламя в сердце, которое по-прежнем обжигало, стоило только представить, как Агор входит в мою келью… Если бы мы давно знали друг друга, я бы подумала, что он мне не безразличен. Но еще не прошло и суток с тех пор, как я увидела его. Не может же быть, чтобы он с первой нашей встрече вызвал во мне такие бурные чувства? Да, он довольно красив, но, во-первых, он враг, а во-вторых… Во-вторых, с чего мне, вообще, влюбляться? У меня есть Дишлан… Был… И я до их пор чувствовала отчаянную тоску по нему. Стоило мне вспомнить как он обнимал меня. Нежно и сладко. И сердце заходилось в груди, а на глазах появлялись слезы.
Мне так не хватало его поддержки, а спину до сих пор холодило от того, что его там нет… Раньше я могла закрыть глаза, откинуться назад и расслабиться, абсолютно уверенная в том, что Дишлан подхватит и не даст упасть. А сейчас я совсем одна…
Я закрыла глаза и представила, что он рядом. Медленно откинулась на подушки, точно так же, как раньше на его грудь. И почти услышала его тихий смешок, прямо в ухо:
— Елька… Родная… Любимая… Ты моя, королева… Навсегда…
От неожиданности вздрогнула. Даже в моем воображении Дишлан произнес эти слова голосом Агора…
— Как вы себя чувствуете? — Агор не исчез вместе с распавшейся фантазией, а продолжал говорить.
Я открыла глаза и ошеломленно уставилась на монаха, который стоял прямо надо мной, глядя глазами, в которых снова отражалось пылающее светом окно. Маска холодности и безразличия, которую он держал на лице по привычке, казалась настолько чуждой этому взгляду, что я ни секунды не усомнилась в его настоящих чувствах. Его беспокойство было настоящим. И это оказалось неожиданно приятно. Улыбнулась… Не только я чувствую странное, не поддающееся никакой логике влечение… Если бы у нас было больше времени…