Южная стена Лхоцзе

Бершов Сергей

Или вот такой случай. 1972 год, команда Пригоды делает первопрохождение по Северо-Западной стене Южной Ушбы. Этим восхождением выигрывает чемпионат СССР. Мы, команда взаимодействия и поддержки, шли левее, по маршруту Арцишевского 6-й категории сложности. Параллельно. Но спустились мы раньше, у них маршрут был еще сложнее. Хотя и у нас не поход выходного дня, весьма насыщенная шестерка, много разрушенных мест, особенно вначале. Просто маршрут Арцишевского тогда был более хоженый, известный. После восхождения ждем ребят на Южношхельдинском леднике. По связи узнаем, что на спуске Пригода с ребятами догнали группу немецких альпинистов, которые тоже возвращались с восхождения. А у тех несчастный случай. Они спускались спортивным способом, а не дюльфером, потому что склон был некрутой. Накинули петлю на ненадежный выступ, и когда один из альпинистов веревку нагрузил, этот выступ вывалился. Парень полетел вниз вместе с веревкой, но, к счастью, где-то зацепился и не погиб. Правда, получил травмы, не мог идти. Но, видно, очень везучим был тот немец. Потому что как раз в этот момент группу догнал Пригода с командой. Оказав первую помощь, харьковчане начали спуск пострадавшего.

После горы, после сложнейшего восхождения. Сами выработанные донельзя. Но… Это подразумевалось само собой: нужна помощь – помогаем. Как нас учили? Тот же Кирилл Александрович Баров в школе инструкторов (по-теперешнему – горных гидов) внушал, и это запомнилось на всю жизнь: вы должны быть подготовлены так, чтобы, спустившись после восхождения любой сложности, могли тут же снова выйти на гору на спасработы. Спасатель обязан быть подготовленным на голову выше других альпинистов, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Пригода по связи сообщил о неожиданной задержке. Они заночевали рядом с немцами. А мы сбегали ниже, к лесу, вырубили жерди, сделали носилки. Дальше были три дюльфера спуска. Потом команды встретились, мы положили немца на носилки и попытались нести по леднику. Это оказалось довольно тяжело. По снежным склонам решили тащить волоком. Парень весь в ушибах. Трястись по кочкам было так невыносимо, что он встал и пошел. Ну не так, чтоб совсем пошел. Ноги передвигал, а мы с двух сторон поддерживали, сменяясь. Но все равно это не носилки нести или волочь. Вывели парня к началу ледника. А дальше – слава авиации! – в больницу его доставил уже вертолет. Для нас это было огромным облегчением. Ведь обе группы, что ни говори, после трудных восхождений. Рюкзаки, веревки, «железо», остальное снаряжение – все это тоже нужно было на себе снести с горы. Этим мы и занялись…

Безусловно, Юрий Григоренко-Пригода был одним из лидеров советского альпинизма семидесятых. По большому счету, спортивный альпинизм в Харькове начался именно с него. Кроме неоспоримых лидерских качеств Юрий Иванович был наделен еще и особым восходительским талантом. Вспоминаю 1977 год. Первовосхождение на пик Советской Украины. Пригода – организатор экспедиции, но в руководители «вытолкнул» меня, заботился о росте «подшефного». Хотя, конечно, его слово, подкрепленное огромным опытом и невероятной интуицией, играло решающую роль. Взошли на вершину. Спускаемся. Вечереет. Я Пригоду первым спускаю. Народ сзади потихоньку ропщет: «Ну что там, виден путь или как?». Подхожу с тем же вопросом: «Ну что, Юра, видно?». Он весело, уверенно кричит наверх компании: «Да, все отлично, путь виден, спустимся без проблем». А мне: «Фиг его знает, что там дальше». И уходит вниз, вниз, вниз. Я его спускаю, за нами остальные подтягиваются. Внизу были уже ночью. Последний кусок веревки отрезали, не стали в темноте выдергивать. Переночевали. Утром просыпаемся. Мама дорогая! Слева сбросы, справа сбросы… Единственный логичный безопасный путь – тот, по которому мы спустились! У Пригоды был особый нюх на такие дела. Мог выбирать путь по наитию. Наитие у него было счастливое. И неизменная установка: подниматься первым, чтобы уж точно не заблудиться. По праву уже в 90-е годы он получил знак, установленный Федерацией альпинизма и скалолазания Украины, «Первовосходитель Украины» под номером 2. Каждый соискатель почетного титула должен иметь не менее пяти первовосхождений первой – пятой категорий трудности (из них три – в качестве руководителя) и не менее пятнадцати первопрохождений пятой и шестой категорий сложности (из них два – руководителем) в не менее чем пяти горных системах планеты, причем в классе малых гор допускается не больше двух первопрохождений. Первым обладателем знака стал автор идеи, известный украинский альпинист Григорий Полевой, вторым – Пригода, третьим – с 22 первовосхождениями и первопрохождениями – ваш покорный слуга. Сейчас обладателей почетного знака больше двух десятков.

Погиб Юрий Григоренко-Пригода в 2002 году. Несчастный случай во время высотных работ. Он с бригадой ремонтировал на Змиевской ГРЭС под Харьковом 180-метровую трубу. Подрабатывал, потому что на пенсию трудно прожить. Ребята из его бригады вылезли наверх раньше, а Юрий Иванович как руководитель внизу что-то оформлял. Покончив с бумагами, полез по лестнице на трубу. Ребята были уже на самом верху, а ниже, на площадке (там через каждые сорок метров площадки) работали еще ремонтники. Неосторожно орудуя веревкой, сдернули отломавшийся кусок бетона – труба была старая. Этот кусок рухнул Пригоде на голову. Он еще сам спустился. Внизу потерял сознание. Скорая помощь. Больница. Больше месяца в коме. Все надеялись, что Пригода все-таки выкарабкается. Молились за это, но…

Больно. Человек, который прошел столько сложных восхождений, столько раз бывал в опасных переделках и всегда, вопреки любым обстоятельствам, выходил победителем! Взять хотя бы пик Коммунизма в 1973 году. Новый маршрут по Южной стене. Много дней на горе. На высоте больше 7000 м руководитель восхождения Анатолий Кустовский умирает во сне. А у Пригоды начинается пневмония. Много работал первым – на высоте, в холод, ветер. А ночевали где? В гамаке. Вот и простудился. А что такое на высоте пневмония? По тем временам, когда эффективных лекарств у команд не было, это почти верная скорая смерть. Пригода все-таки смог подняться до вершины (путь вниз возможен был только через нее), а дальше ребята ему помогали спускаться. Те, кто там был, говорили потом – только Юрий Иванович мог выжить в той ситуации. Природой в него была заложена феноменальная, невероятная выживаемость. Был случай, когда на высотных работах (редкий альпинист не подрабатывает с помощью промальпа) он провалился в люк. Тяжелейший перелом руки. Врачи были единодушны: ампутировать! Но наши альпинисты-травматологи Витя Пастух с Лешей Боковым собрали Юрину руку по частям, по осколочкам, как пазлы. Вставили титановую пластину. Пригода поехал в Армению судить соревнования, поскользнулся, упал на руку, согнул пластину… Ребята поправили, рука зажила. Мы после всех этих передряг шутили, что наш Пригода, как петух, которому отрубили голову, а он по двору бегает.

Жизненные силы от Бога в нем были невероятные. На пике Шпиль, помню, уже пролезли стену, вершина рядом, утром передаем по радио наблюдателям: ждите, сейчас сбросим вам рюкзак с лишними веревками, железом… Пригода говорит: пока вы тут собираетесь, готовите кашку, я пройдусь выше. Вот этому тоже, кстати, я у него научился: не теряя времени, размяться заранее, веревочку провесить… Ну Юрий Иванович пошел наверх. Я – на страховке. Склон там уже некрутой, комбинированный – скалы со снежком. И вдруг Пригода вырывает камень, срывается и летит вниз. Мог вместо мешка с веревками 2 км пролететь к подножию стены. Там страховка была на крюке, но ниже. Неизвестно, выдержала бы рывок веревка или нет (нейлоновых у нас тогда еще не было). Но повезло: веревка зацепилась за крошечный, размером с палец, выступ. Пригода повис на этом «пальчике». Отряхнулся, улыбнулся и полез дальше, как ни в чем не бывало.

Что он любил? Любил жизнь. Горы. Своих троих сыновей. Вообще людей любил. И его любили – друзья, ученики, женщины. В Харькове Юрия Ивановича помнят. Каждый год в конце марта – начале апреля у нас на стенде физико-технического института проводятся Всеукраинские соревнования по скалолазанию – Мемориал Пригоды. Приезжают ветераны со всей Украины.

ЕЩЕ ЧАТЫН. БЕЗ ПРИГОДЫ, НО С ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ

После водных процедур в связке с Пригодой я бывал на Чатыне не раз. На многих маршрутах. Маршрут Болижевского по левой стороне Северной стены Ромба. Маршрут Снесарева – очень популярный. Один из первых маршрутов по центру Северной стены Ромба. Он ходовой – то есть, на нем много лазания. Прекрасный маршрут! Мы с Игорем Свергуном, Мишей Бадыгиным и Максимом Робуком прошли его в 2001 году. Выдалось довольно жаркое лето с сильным таянием снегов. Тогда я впервые видел Ромб сухим. К началу августа, когда шли на гору, наверху все стаяло. Нет, ну не так, чтоб совсем уж. Но не душ, не «вешние воды», а слабые подтеки. По сравнению с обычным состоянием – курорт. Я не уставал удивляться: «Ребята, такого еще не видел. Это не Чатын!». Привык, что там постоянно течет вода.

Самый памятный для меня – маршрут Черносливина по диагонали Северной стены Ромба. В 1984 году мы с Мишей Туркевичем организовали команду альплагеря «Эльбрус» и заявили этот маршрут на первенство СССР. Во время восхождения такая непогода началась – «ховайся!», как в Украине говорят. Но памятен маршрут не разгулом стихии. Журналисты часто спрашивают, что меня больше привлекает в восхождениях – процесс или результат? Процесс, конечно. Но так как цели у нас спортивные, то процесс венчает результат – вершина. А результат невозможен без процесса. Впрочем, знаю случай, когда и процесс был, и результат – мы стали чемпионами Союза. Не было только… вершины! Невероятно, но факт.

А произошло вот что. Вышли, как обычно, ночью, в три часа. Погода прекрасная. За день прошли Ромб… На том восхождении по маршруту Черносливина именно процесс доставил огромное удовольствие. Команда ровная, слаженная. Мы подготовились тактически грамотно. Все звенело буквально! Витя Автомонов первым пробежал по льду. Приготовился, взял эти крючки, фифы, на них – раз! – пробежал. Дальше «солирует» Миша Туркевич, проходит скальный участок. За ним первым выхожу я. Остальные тоже отлично могут, но мы как более опытные первыми идем по стене, задавая темп. Все отработано до мелочей. Отлаженный механизм восхождения работает без единого сбоя. То, что в начале нашей альпинистской карьеры команды преодолевали, минимум, за неделю, проходим за день. Перед выходом за перегиб Ромба навесили еще сто метров веревки, но выбраться наверх не успеваем – начинается непогода. На полке под Ромбом устраиваем бивуак.

Надо сказать, это был не обычный заочный чемпионат – соревнование отчетов о восхождениях. Мерились силами в очном классе. Несколько команд вышли на Чатын по разным маршрутам – Мышляева, Снесарева, Черносливина и другим. Одновременно. Тут, как всегда «кстати», непогода дунула, до полок наши соперники не дошли, пришлось спуститься. А мы, команда альплагеря «Эльбрус», – на узенькой полочке. У нас ночевка. И провешенные веревки. Утром раненько поднимаемся по закрепленной веревке, которую вчера обработали, – надо пройти «крышу», чтобы успеть в тот же день спуститься. Стена вся белая – она вертикальная и даже отрицательная, но льда, снега налепило – ужас! Судьи в обмороке. Как рассказывал один из арбитров, Костя Клецко: «Смотрим, а они по этим белым отвесам лезут наверх!». У нас же план был – одна ночевка. Мы до перегиба не дошли немного. И тут на восьмичасовой связи по радио слышим: «Ребята, спускайтесь вниз! Вы – чемпионы». Как это вниз? У нас фактически пройденный маршрут. Главное – Ромб – пройден. Остальное – дело техники. До вершины всего ничего. Чемпионы, не чемпионы – мы взойдем на нее. Для чего, в конце концов мы ходим в горы? Для чего упирались на Ромбе, на отрицательных, залепленных снегом и льдом отвесах? Мы заряжены взойти на эту гору, мы все для этого сделали. И вдруг – опа! – спускайтесь. Это еще хуже, чем прерванный в самом разгаре секс. Обидно, унизительно и… незабываемо.

Но судей наши аргументы не убеждают. Они спешат вниз, в лагерь – рассчитаться с бухгалтерией, не опоздать на свои рейсы в аэропорту Минеральные Воды. Но главное – непогода никуда не делась. Она многократно увеличивает вероятность трагических ЧП. А отвечать кому? Да и что изменится от нашего финиша на вершине, если и так все ясно, другие команды уже спустились. Потому голос в эфире непреклонен: «Ребята, вниз! Не спуститесь – не будете чемпионами!». Убедили. В нашей команде трое ребят этим чемпионством выполняют нормы мастеров спорта. После недолгих препирательств успокаиваем себя тем, что это были как бы соревнования по прохождению Ромба. Мы единственные его прошли полностью, быстрее всех. Опять же, у кого еще в биографии есть такой парадокс – чемпионство без вершины?