Южноморск
Шрифт:
– Всё расскажу, родная, вот только ребятня угомонится.
Когда детей уложили, и в доме установилась тишина, Михаил привлёк к себе жену и начал рассказ.
– Я не хотел тебя пугать, тебе и так сложностей и забот в жизни хватает, но именно сегодня у меня настал критический момент: или сломаться, предать свои убеждения и включиться в преступную деятельность Степанова, или же бежать отсюда с вами, теряя всё. Да и то не уверен, что у меня бы получилось. Вот Генке не удалось.
– Ты что-то узнал?
– встревожилась Лена.
– Про Гену?
– Узнал, - горько вздохнул Михаил.
– Его убили, Лена. Убили по приказу Степанова, когда он не только отказался войти в его команду, но и по наивности решил его разоблачить, подал рапорт начальству.
– А как ты узнал?
– так же тревожно продолжила спрашивать Лена.
–
– Нет, нет, родная, не волнуйся, это не Степанов. И его угрозы мне, вернее, нам, - поправился он, - больше не страшны. В этом я твёрдо убеждён, вернее, меня убедили. Давай я всё по порядку расскажу, ладно?
– предложил Михаил.
– Рассказывай, - прижавшись к мужу, попросила Лена.
– Вот сегодня в обед Степанов поставил мне ультиматум: или с понедельника я участвую в крышевании местного бизнеса, или он меня разжалует в рядовые милиционеры. Потом, когда я уже уходил, решил поиздеваться и добавил, что есть и третий вариант. Если я сегодня уволюсь, то он меня отпустит, но с волчьим билетом, чтобы меня здесь даже на уборку мусора не брали. Вот эти его неосторожные слова и помогли мне с ним развязаться. Я пошёл на обед, а дома - Юрины приятели. Как ты знаешь, по их совету я и поехал в "Помощь". Слушай, - восхищённо воскликнул Михаил, - почему в городе про эту организацию почти ничего не известно? Это же такая Силища, я до сих пор в восторге. Принял меня директор этой "Помощи", Марат. У него такие возможности получать правдивую информацию, какие мне и не снились. Вот он мне и рассказал, вернее, показал видеозаписи, как Степанов поступил с Генкой, как он высказывался в отношении меня. Так что я понял, что одному мне от Степанова не спастись. Рассказал я Марату откровенно, что у нас творится. Вместе план составили. Прежде всего он порекомендовал меня новому директору детдома на должность начальника охраны. Отвёз меня в детдом, мы там с Верой Ивановной (это и есть новый директор, - пояснил он) подписали договор о найме. Так что уже с сегодняшнего дня я там работаю. Потом она выдала мне вот этот браслет - Михаил вытянул левую руку и на ней проявился неширокий ободок с разноцветными полосками.
– Не запомнил пока подробно, как он работает, но Марат мне показывал, как этот браслет оберегает его владельца и всех близких, да, да, - подтвердил Михаил, - всех близких от любой опасности. Проблема у меня была только с Юриком. Но Вера Ивановна меня заверила, как только Юрасик добровольно назовёт меня папой, он сразу попадает в зону охраны браслета. Вот почему я ещё так обрадовался, когда он сказал мне "папа". Ну вот, после оформления в детдоме я поехал к Степанову, подал ему заявление об увольнении. Ох, он разозлился! И деваться некуда. Он очень кичится тем, что если чего пообещал - не отказывается. Он же пообещал меня отпустить, если я уволюсь сегодня. Думал поиздеваться, а получилось не по нему.
– Это ты так долго увольнялся?
– спросила Лена.
– Почему раньше не пришёл?
– Нет, уволился я быстро, и расчёт сразу получил, - улыбнулся Михаил.
– Это я ещё в детдоме вникал в свои новые обязанности. Я же с сегодняшнего дня считаюсь приступившим к работе. Кстати, что мне нравится ещё в этом детдоме - там зарплату платят каждую неделю. Так что в следующую пятницу я приду уже с недельной получкой, а пока у нас деньги есть, которые я получил в милиции. Завтра решай, куда потратим.
– Миша, - озабоченно сказала Лена, - так девочек из очереди на детский садик теперь вычеркнули, если ты ушёл из милиции? А Алёшу не выгонят?
– Ой, совсем забыл тебе сказать, - спохватился Михаил.
– Девочки и Алёша с понедельника будут ходить в новый садик, который в соседнем квартале с детским домом. Я их уже оформил.
– Но говорят, что этот садик очень дорогой, мы сможем платить за троих?
– встревожилась жена.
– Мы платить не будем, - успокоил её Михаил.
– За детей сотрудников в этом садике платит детдом, через год и Ванятку туда отдадим. Всё, мать, кончились наши беды, начинаем новую жизнь. Самое главное, Ленок, что вся наша семья под такой мощной защитой, что нам ни Степанов, ни ещё кто-то другой не страшен. Мне даже самому ещё не верится, - смущённо признался он, - так и кажется, что проснусь, а всё по-прежнему.
5 апреля, суббота.
Утром,
– Женечка, после завтрака зайди в мой кабинет.
– Хорошо, Вера Ивановна, - ответила Женя.
Её, конечно, встревожило это приглашение, но, во-первых, она чего-то такого и ожидала, а во-вторых, её успокоил ласковый голос директора. Так не зовут для наказания. А Женя ничуть не раскаивалась за содеянное. Вчера она убедилась, как это здорово, когда ты сам себя можешь защитить.
Так что в кабинет директора она отправилась с лёгким сердцем. Веру Ивановну она уже видела за завтраком, когда та вручала подарки очередным новорожденным. Поэтому сейчас легонько стукнула в дверь, открыла её и, заглянув, спросила:
– Можно?
– Заходи, заходи, народный мститель, - улыбнулась ей Вера Ивановна.
– Присядь, у меня серьёзный разговор. Не бойся, воспитывать и читать нотации не буду. Что сделано, то сделано. Я тебя по другому поводу позвала. Как ты считаешь, ничего, если сегодня ты школу пропустишь?
– Ничего, - озадаченно ответила Женя.
– Я у девочек потом задания узнаю.
– Я хочу съездить сегодня с тобой к твоим родным, - объяснила Вера Ивановна.
– К каким родным?
– испугалась Женя.
– Вера Ивановна, миленькая, не выгоняйте меня, пожалуйста. Я больше не буду никого наказывать, честно, честно, - затараторила она, с ужасом представляя, что все её надежды на волшебную жизнь так резко обрываются.
– Тихо, тихо, Женечка, - Вера Ивановна поспешила обнять расстроенную девочку.
– Ты всё неправильно поняла, маленькая. Никто тебя ни выгонять, ни наказывать не собирается. Ну, успокоилась?
– она ласково заглянула в наполненные слезами глаза Жени.
– Так я остаюсь здесь?
– поспешила увериться Женя.
– Вы меня никому не отдаёте?
– Женечка, всё будет так, как ты захочешь, - заверила её Вера Ивановна.
– Просто я закончила сбор сведений о твоих родных. Вот хотела сегодня тебя с ними познакомить.
– Но я же отказная, - изумилась Женя.
– Если они от меня тогда отказались, наверное, и сейчас не захотят знакомиться.
– Всё не так просто, моя девочка, - вздохнула Вера Ивановна.
– Я выяснила, что они не только от тебя не отказывались, они даже не подозревали о твоём рождении.
– Это как?
– удивлённо спросила Женя.
– Твоя мама была очень вспыльчивой, а беременность эту черту ещё усиливает. Вот когда она в очередной раз вспылила и поссорилась с твоим папой и его родителями, она решила их "наказать". А получилось, что наказала тебя. Папа твой, он спокойный, уравновешенный, как и его родители. А мама была импульсивной, несдержанной. Оксана, твоя мама, часто устраивала скандалы, во время одного из них собрала свои вещи и ушла, пригрозив: "Вы ещё обо мне услышите, умолять будете, чтобы вернулась". На что твой дедушка ответил: "Мы и сейчас тебя не гоним". Она не сказала никому из них, что у неё уже 3 месяца беременности, решила родить и вернуться с ребёнком, заранее представляя, как все с ней будут носиться. Оксана уехала в соседний город к бывшей однокласснице, которая жила в отдельном просторном доме. Попросилась пожить полгода, когда родит - уедет к мужу. Приятельница не знала, кто её муж. В роддом Оксану привезла скорая, она, когда почувствовала схватки, вышла из дома с паспортом и страховым полисом, из магазина вызвала скорую. Мама твоя умерла во время родов. Пуповина захлестнула ребёнку шейку, пока врачи занимались младенцем, не заметили, что роженица умерла. А умерла она от асфиксии, проще говоря, задохнулась, поскольку у неё получился отёк горла от укола. У твоей мамы была аллергия на многие лекарства, а этого в роддоме не учли. В больнице не знали, где она жила, по паспорту сообщили в милицию станицы, где жили её муж и его родители. Андрей, твой папа, приехал, в морге получил тело, никто не сообщил ему о ребёнке. Ребёнка отдали потом в дом ребёнка, а потом ты и попала в этот детдом. Поэтому твой папа ничего не знал о твоём рождении. В свидетельстве о смерти твоей мамы была просто указана причина "асфиксия от лекарства", а то, что она произошла после родов, ему никто не сообщил. А медики ещё возмущались: "Подумать только, забрал тело жены, чтобы похоронить, а о ребёнке даже не заикнулся!" Вот тебе в медицинской карте и написали "отказная" и отправили в дом ребёнка. Поэтому я тебе и предлагаю, если хочешь, пропусти сегодня школу. И мы поедем к твоим дедушке и бабушке.