Южный шторм
Шрифт:
Широкая физиономия Терона раздвоилась, потом подёрнулась туманом. Он что-то говорил, говорил, смеялся…
Последнее, что отпечаталось в сознании – внимательные серые глаза Хели под светлой чёлкой с рыжим отливом.
Глава восьмая
– Нашла время и место!
Пока Рикас массировал кисти рук, затёкшие от кандалов, Айна занялась собой. Она расплела волосы, неухоженные с отплытия, и принялась их расчёсывать. Инструментом послужил скелет какой-то рыбы. Торчащие рёбра девушка держала как гребень. Роль зеркала в этой пьесе исполнила солёная лужица.
Они лишь фыркнула.
– Если хочешь смотреться оборванцем, ничего не имею против. А благородная синьорина обязана принимать усилия, чтобы выглядеть достойно.
Рик помянул всех демонов ада. Через сутки, а то и меньше, обнаружится бегство. Если на островах найдётся эфирная станция, способная принять приказ с корабля, их поиски начнутся немедленно. Вдобавок, не на шутку замучила жажда.
– Идём! Нужно искать людей. Или лодку. Если только уже не привлекли внимание стрельбой.
Айна забрала волосы в узел, но не от строго голоса младшего брата. Импровизированный гребень рассыпался, не выдержав схватку с колтуном. Она вынужденно отложила процедуру до более удобных условий.
– Да, синьор субалтерн-офицер. Как скажете, офицер. Вы, конечно, точно знаете, куда нам идти?
Солнце в зените, палит нещадно, почти не отбрасывает тени. Рикас вертикально воткнул палочку в камни.
– Примерно там – север. Мы плыли на юг. Думаю, проскочили остров, упомянутый Орвисом Далматисом. Нам вдоль пляжа – туда. И не улыбайся ехидно… Мне трудно принимать решения за двоих.
Айна изобразила удивление.
– Вот как? Трудно? А в армии – за целый отряд?
– Не путай разные вещи. Армия – это армия, ты – сестра… - Рикас запнулся. Выразить словами очевидные для себя вещи он не сумел.
– Тем не менее, дважды сделал выбор за обоих. Когда открыл капитану, что я – княжеская дочь, и когда принял предложение бежать.
– По-твоему, в Арадейсе было бы лучше промолчать? Ты шутишь? Тебе надели бы ошейник, обесчестили и продали в рабство!
– Обесчестили… Как вы, мужчины, любите рассуждать о чести вообще и женской в частности. Если женщина побывала в чьих-то объятиях до брака, она опозорена, погублена, растоптана, да? Знай же, любая в состоянии симулировать первый раз. Следы грязных лап можно смыть, синяки заживут, плод насильной любви ничего не стоит вытравить. Потеря чести – это другое. Предательство, подлость, недостойный поступок. Если есть совесть, память о таком не смоешь и не вытравишь, - увидев ошарашенный взгляд спутника, Айна рассмеялась и добавила. – Коль так важно, твоя сестра всё ещё хранит честь в самом дурацком смысле этого слова.
Может она и права… Рикас предпочитал надеяться, что его невеста на брачном ложе впервые познает мужчину, подарив девичью честь супругу.
Сестра умолкла, задумчиво поглядывая в сторону моря. Молодой человек поймал себя на мысли, что за последний месяц здорово переменил к ней отношение. Раньше она воспринималась как часть незыблемого мира, построенного взрослыми, хранительница традиций, верная дочь родителей. И непременно отравляющая жизнь бесчисленными шпильками. Наверно, её колкости послужили не последней причиной, когда убегал из отчего дома.
Теперь девушка раскрылась с неожиданной стороны. Ни разу до этого не пролив ничью кровь, без колебаний умертвила двух пиратов, когда здоровые мужчины испуганно жались к противоположному борту. Феноменальным образом обуздала двух хищных дельфинов… хотя обычные тоже хищники…
Тут Рикас сбился с мысли, не слишком подкованный в морской зоологии, и вернулся к рассуждениям о прекрасном поле.
Айна безропотно выносит тяготы очень неприятного путешествия. За всю жизнь молодой человек знал только одну женщину, способного к роли боевого товарища – свою мать. Иана, выращенная дядюшкой Лукасом как боец и наёмный телохранитель, в странствиях с отцом познала массу невзгод, но вряд ли была обузой.
Все барышни, предъявленные княжеской семье будто невзначай по мере приближения Рикаса к совершеннолетию, принадлежали не к прекрасному, скорее – к декоративному полу. В тейских семьях мальчики непременно осваивают полёт, а для девочек это искусство уже не считается обязательным. В моду понемногу входят пышные формы. Благородные синьорины выглядят как обычные горожанки, богатые или не очень.
Лет в пять, как и многие другие дети, на вопрос: на ком женишься, когда вырастешь, Рикас исправно заверял – на маме. Айна никогда не называлась претенденткой в жёны, так как шпыняла братца с пелёнок.
Лет в шестнадцать он пережил первую влюблённость, бурно возникшую, безответную и столь же быстро растворившуюся. Тогда и понял, что детский выбор был правильным, только жениться нужно не на маме, а на девушке, обладающей схожими чертами. Из Рикаса, вероятно, получился бы образец домашнего тирана, заставляющего жену походить на свекровь.
Добровольная ссылка в Арадейс внесла коррективы в мировоззрение. Все люди разные, и вторую Иану, только подходящего возраста, ему не найти. Но хотя бы такую, чтоб была спутником по жизни, а не балластом… И неожиданно именно это качество проявилось в Айне.
Больше почти не разговаривали, пересохшие губы не располагают к общению, а по пути не встретилось ни единой речки или ручья, впадающих в море. Наконец, обогнув мысок, наша пара увидела рыбацкие лодки на берегу.
Где-нибудь на материке естественным порывом было бы бежать к людям, просить воды и помощи. Но на южных островах живут люди, привыкшие к пиратскому окружению. Не исключено, что, завидев путников, сначала стрельнут, потом спросят фамилию.
Айна и Рик дождались сумерек. Тропическое солнце зашло резко, словно упало за горизонт. Стемнело за каких-то четверть часа.
Они обошли полукругом деревеньку из двух дюжин хижин. У лодок суетились непонятные личности. Похоже, готовились к выходу в море ставить сети на ночь. У каждого из представителей этой мирной профессии за спиной висела винтовка, на поясе нож.
– Беру на себя крайнего. Держи револьвер, вроде как страхуешь меня.
Айна кивнула. Она примостилась за пальмой, ненадёжным укрытием, если начнётся стрельба. Они смогут ответить только щёлканьем курков над пустыми барабанами.
Рыбак облегчил задачу. Он крикнул что-то гортанное коллегам, потом резво двинул к крайней хижине. Рикас перехватил его в тени у стены, шум прибоя скрыл короткий хрип.