Южный шторм
Шрифт:
К вечеру памятного дня, утро которого она встретила в койке князя, девушка поздоровалась без малейшего смущения или даже намёка на ночное событие. Она перехватила его между карьергардией и пиршественным залом, похоже – поджидала неслучайно.
– Лорд эвиконунг обещал, и вы не отказывали…
Обещание обучить полёту совершенно вылетело из головы. Сначала его вытеснил стыд, затем текущие дела. Толстый пират начал загружать поручениями. По его разумению, Алекс был обязан в поте лица муштровать флибустьерское воинство, не дожидаясь прихода эскадры с детьми.
– Синьорина… В вас же есть тейская кровь?
– Минимум половина.
То есть она точно не знает, насколько благородны её родители. Как здесь всё… Алекс оборвал себя на этой мысли. Ему уж точно не нужно заниматься морализаторством перед молодой девушкой.
– У вас есть крыло?
– Конечно.
– А ваш ходатай, он не пробовал?
Хели иронически улыбнулась.
– Теперь и поверить трудно, что он был способен подняться в воздух.
– Верховный лорд летал мощно, как настоящий пеликан! Так, вы умеете концентрировать Силу? Напрягитесь.
Девушка закрыла глаза и надула щёки. Лицо покраснело. Тренированным внутренним взором князь уловил – Силы она не лишена, только та гуляет по юному телу как ветер по роще, неподвластная разуму. Нужно желание, упорство. Алексайон прочитал целую лекцию о концентрации, о прелестях полёта в качестве награды за усилия. Он был готов поклясться, что Хели усвоила каждое его слово. Но не прониклась, не поверила.
Это подтвердила утренняя проба с крылом. Ни разбег, ни прыжок с повозки в дворцовом дворе не дали ни малейших результатов: после планирующего полёта дальностью в пять шагов синьорина мягко спружинила ногами на песке. Наставник решился на следующий шаг.
Над городом и бухтой поплыли два крыла – чёрное и белое.
В имперские времена над Леонидией парили тысячи теев. До сотни – над столицами герцогств, главные пути между городами непременно были отмечены цепочкой таверн на удобных для посадки и взлёта площадках.
Многое изменилось. Крылатое воинство утратило значение непобедимой вооружённой силы, густая сеть железных дорог ускорила путешествия. В небе остались лишь настоящие теи, благородные по духу, а не только по происхождению. Им не нужно объяснять, зачем подниматься в небо. Скорее они огорчатся необходимости возвращения на землю.
Пространство над Леонидией по-прежнему принимает людей с крылатыми душами, пусть их меньше. Пара крыльев над Фроной вызвала шок.
Тей Йоргос осмеливался отдаться ветру только по ночам, не тревожа пиратские нервы, так же поступали другие обитатели Фроны, обладающие даром полёта. Алекс не рискнул дожидаться темноты. Хели неопытная, она держит равновесие на крыле во время смешных подскоков, но и только. Конечно, парение на длинной бечеве вслед за наставником не требует серьёзных навыков. Более того, Сила князя позволила бы опустить девушку мягко, даже если она вообще отстегнёт крыло. Вот только… Небо прекрасно, но строго и бескомпромиссно. Оно охотно принимает в объятия и столь же легко обрушивает кару, если хватило беспечности отнестись с пренебрежением к его правилам. Поэтому ночь закрыта для новичков.
Наплевав на предупреждение Йоргоса, князь провёл над центральным островом архипелага около часа. Возможно, слишком долго для первого вылета Хели. Дебют чреват головокружением, боязнью высоты. Наконец, наверху просто холодно по сравнению с нагретыми улицами Фроны.
На земле девушка буквально вцепилась ему в камзол. Вся её фигурка, упакованная в белый обтягивающий костюм, излучала волны неподдельного восторга.
– Потрясающе! Когда сможем повторить?
Тей хитро улыбнулся.
– В следующий раз – сама.
Сияющее лицо погасло, словно выключили электрический свет.
– Не получится… Я – не настоящая синьорина. Да, во мне есть немного от… И он хорошо летал, говорят.
– Не важно, был ли благородным ваш отец, дед или даже дальний родственник. Я чувствую в вас Силу. Нужно только поверить в себя, собрать её в комок и выпустить в нужную сторону. Ничего сложного.
– Ничего. Для чистокровной. Но не для меня.
Князь принялся горячо объяснять, что это – не самое главное. Гораздо важнее искренно полюбить небо – оно поможет. Оно даст стимул овладеть внутренним огнём. Неужели прогулки над Фроной недостаточно?
– Я хочу. В самом деле, честно. Но не верю, что мне доступно.
Тупик. Не желая признавать поражение даже в столь малозначащем деле, Алекс решился попробовать последнее средство, его он не применял много лет. Отказаться от попыток не позволяло смутное чувство вины. Затащить молодую девушку в постель он горазд, а помочь решить существенную проблему не смог?
После непродолжительных колебаний они уединились в комнате князя, немой свидетельнице его конфуза. Хели доверчиво уселась на кресло. На вид – сама невинность, откровенно и мило улыбается, но при этом оставляет очень странное впечатление, будто стороннему наблюдателю открыта лишь часть её натуры, обманчиво мелкая. За ней скрываются неведомые глубины, за которыми может быть всё, что угодно – разочарование, боль. И даже затаённая злость, требующая расплаты. Или это игра воображения?
Заплатил бы любую цену, чтобы узнать об обстоятельствах той ночи. Увёл девушку силой? Но рядом был Терон, так сказать – покровитель, а она, вполне трезвая, сопротивлялась бы принуждению. На теле не осталось царапин от женских коготков, как и синяков на её запястьях, если бы тянул за руки помимо воли. И вряд ли бы она столь безмятежно напомнила об обещании заняться упражнением, если подверглась бы надругательству.
Для неё нет ничего необычного, чтобы провести ночь с немолодым, изрядно пьяным мужчиной? По невинно хлопающим глазкам не определить.
Нелепая, противоестественная ситуация.
Как же трудно с другим поколением, особенно с противоположным полом! Алексу казалось, что собственную дочь он изучил насквозь, с другими молодыми девушками уже не общался лет двадцать. Хели представляла собой загадку без малейшего ключа к разгадке.
– Так кто всё-таки ваши родители? Пусть не все из ваших предков… - он хотел сказать «благородного происхождения», но осёкся. Всё-таки противоположное выражение, «неблагородные», звучит слегка оскорбительно. – Пусть не все из высшего икарийского сословия. Но кто?