З.И.М.О.Р.О.Д.О.К.
Шрифт:
…часы показывали 34:19:47. Зимородок решил, что нужно сделать короткую передышку. Оправиться и ещё раз проверить снаряжение. Индикатор аномалий выдал предупреждение: на мосту возможны ловушки. Так что экипировка должна быть в полном порядке. Снял с плеча АКМС, а со спины СВД-С, проверил рабочие механизмы и наличие патронов в магазинах. Зарядку батарей генератора помех; в городах всегда много разной твари, могут быть и контролеры. Удобно ли сидит сталкерская куртка с кевларовыми вставками и антирадиационным покрытием. Свой прорезиненный плащ Л-1, как и устаревший респиратор, защищающий только от хим.загрязнения, он бросил в лесу у трёх трупов случайно встретившихся сталкеров. Провизия, боекомплект, необходимое на зоне оборудование – вовремя раздобытый трофей. Он заглянул в подсумок, в разных ли отделах лежат
…индикатор стал пищать громче. Можно списать повышенную активность на то, что бетон хорошо экранирует, не поглощает, а отражает излучение. Необходимо проверить. Прибор может врать, а может и не врать. На зоне доверятся одним показателям не следует, всегда нужно находить способы подтверждения фиксируемой информации. Чем больше источников подтверждения – тем уверенней будет продвижение.
…гайка полетела вперёд. Описав кривую по параболе, на полпути вдруг слегка приостановилась, на долю секунды зависла в воздухе. Затем до шлемофонов дошёл звук подобный тому, который слышится от падения камня в воду. Гайка словно прорвала тугую гладь вертикально стоящей жидкости. И неожиданно стала увеличиваться, продолжая движение по дуге уже вниз. Как будто удаляясь от гигантской линзы лупы. На другой стороне моста, сотрясая бетонное сооружение, с оглушительным грохотом упала гайка размером с легковой автомобиль. Асфальт немного вмялся и растрескался под исполинским шестигранником.
Зимородок едва удержался на ногах от сильного сотрясения земли. По площадке моста потянулся чуть заметный сизый туман. Даже сквозь систему полузамкнутого цикла дыхания СИЗа чувствовался горьковатый запах жжёного железа, как после сварочных работ в ремонтном цехе. Сталкер не сталкивался с подобной аномалией, хотя и слышал о ней. Знал по описаниям других бродяг характеристики «Лупы». Так она на их жаргоне и звалась. Знал, что из себя представляет, и знал, что нейтрализовать её невозможно. Её можно только обойти. В данном случае, в плавь. Лезть же в воду не хотелось. Берега и те представляли из себя мрачную картину, свидетельствующую о загрязненности. Ил – просто-таки сумасшествие цветов и оттенков. Красный, зеленый, фиолетовый, оранжевый… Всё говорило о том, что вода впитала в себя такую ядовитую химическую дрянь, что способна растворить любого, кто сунется поплавать. Так что не до купаний.
Зимородок чуть слышно застонал. У него не было такой роскоши как лишнее время на обдумывание, как форсировать реку. Объект находился в городе. До города подать рукой. Но это вовсе не значит, что тридцать четыре часа – хороший запас.
…ноги интуитивно искали опоры под собой, перебирали воздух. Руки без перчаток (от них он сразу отказался, решившись преодолеть препятствие таким образом) цеплялись за выступы арматуры, торчавшие из обсыпающегося бетона. Он висел над стоячей, отливающей черным мрамором водой, и, перехватываясь по краю моста, продвигался к противоположному берегу. Отмахать на руках каких-то тридцать метров… У него давно уже закончился допинг: мышечные стимуляторы, без которых не обходился ни один сталкер или боец спецназа. Весь путь предстояло отработать на собственной выносливости. А к своему весу – вес экипировки, автомата, снайперской винтовки и боекомплекта к ним. Порой на одних только пальцах, на кончиках.
На середине моста что-то выпало из кармана. Он посмотрел вниз вслед плюхнувшемуся предмету. И увиденное придало силы не срываться: на месте всплеска появилось множество белых пенных пузырей, вырывающихся на поверхность с шелестящим шипением. Точно предмет этот – кусок карбида. Что-то расплавилось в кислотной жиже, лежащей пятном под пролётом дорожного сооружения.
Кисти рук немели. Зимородок уже не чувствовал пальцами; они были словно алюминиевые крючки, которыми он скрёб бетон, ища ложбинку для зацепа. Винтовка била цевьём по пояснице, не больно, но частые удары настолько стали раздражать, что он готов был расстаться с ней. Впрочем, как и с автоматом. Но только умалишённый бросит такое богатство на зоне. Бросить оружие сталкера могло заставить лишь крайняя необходимость. Он уже жалел, что что-то выронил, хотя и не знал ещё, что именно. Любая потеря на зоне – это потеря превосходства, пусть даже незначительного.
От напряжения кружилась голова. Благо он снял шлем перед этой «эквилибристикой», снял и превязал к поясному ремню сзади. Благо – потому что съеденная недавно каша подкатила, и он выблевал «лишний груз», повиснув на одной руке. Блевотина запачкала край куртки и правую штанину.
…пять метров. Осталось всего лишь пять метров – и он спрыгнет на берег. Пусть даже в разноцветный зыбучий ил, но не в кислоту.
Берцы ушли в трясину по щиколотку. И из всасывающих вмятин в иле пошёл зловонный дымок, как от пригашенной сигары. Зимородок прыжками что есть сил, сколько осталось сил, выбежал и упал.
…оплавившиеся подошвы немного раскисли, и сами берцы походили теперь больше на чуни, чем на армейскую обувь. Он сидел на земле, расставив широко ноги, и смотрел на изуродованные ботинки, то на один, то на другой. Всё тело трясло от слабости.
Приводя себя в порядок, он не досчитался пистолета. Магнум растворился, стал частью гнилой реки.
…любопытство один из главных пороков человека. Может быть, и самый главный. Он не удержался от того, чтобы подойти к артефакту-гиганту. «Лупа» заняла средину моста, а значит, и здесь на другом его конце не представляет опасность. Гигант с внутренней резьбой, в борозды которой легко помещался кулак, покрылся изморозью. Многотонная гайка – идиотизм, на который способна только зона. От нёё исходил морозный воздух, свежий, чистый воздух с лёгким привкусом металла. Точно всё зловоние зоны отступило перед своим же созданием. Да и счетчик Гейгера вблизи артефакта замолчал… любопытство… Оно отняло ещё несколько драгоценных минут. Непозволительно.
Дорожный указатель проржавел и облупился, но при желании ещё можно было разобрать название города, куда спешил сталкер. (…) Но он только скользнул взглядом по металлической табличке, ему было всё равно. В радиусе пятидесяти метров аномальных зон не было, дальше прибор не «пробивал».
…всё чаще по пути стали попадаться деревянные домики. Черта города обозначилась дачными поселениями. Безлюдные, пустые дома казались только что покинутыми. Во дворах кое-где стояла техника: автомобили, мотоциклы, минитракторы. На окнах занавески и почти везде целые стёкла. Удивительно, что мародеры не тронули здесь ничего. Хотя сталкеры, они же самые мародеры, «бомбили» всё в зоне, несли всё, что можно унести, продать или выменять на что-то. После эвакуации зона стала Клондайком брошенного имущества. И им, этим стервятникам, не брезгующим ничем на отравленной земле, было абсолютно плевать, что притащенное из зоны заражённое, ядовитое, а порой и смертельно опасное.
В одном из дворов стоял МАЗ. Как только что вымытый хозяином, несмотря на то, что так он стоит больше пяти лет. Даже не просел на болонах. В ветровом стекле отражался кусок неба, перечёркнутый дворниками, с маленькими заплатками пройдённого когда-то техосмотра и стикеров страховки на краю растрёпанного облака. У колеса автомашины лежало развёрнутое брезентовое «полотенце» с кармашками для гаечных ключей и отверток. Там же эти слесарные принадлежности и находились, сверкающие, словно недавно из магазина, без малейшего следа ржавчины. Здесь фонило много больше, и Зимородок перевёл режим системы дыхания на замкнутый цикл. Режим, рассчитанный на два часа работы.
Всё в этом дачном посёлке было странным. Сталкер решил держать автомат наготове, снял с плеча и передёрнул затвор. Чутьё подсказывало, улица вымерла не полностью, чьё-то присутствие чувствовалось в этой пустоте. Дверца кабины МАЗа отворилась. Зимородок тут же присел на одно колено и приложился щекой к АКМСу, взяв на мушку грузовик.
Сперва показалось, большая белошёрстая псина выпрыгнула из кабины и мягко приземлилась на четыре лапы. Оскалилась и начала рычать на чужаку. В прицеле же автомата сталкер увидел лицо человека, обозлённое и свирепое. Хотя в нём мало было что от человеческого, скорее морда обезьяны или общего предка всех приматов. Совершенно голый мужчина стоял на четвереньках, но не на коленях, а на носочках, задрав высоко зад, и рычал.