За Байкалом и на Амуре. Путевые картины
Шрифт:
Начальство предполагало отправить два парохода. На одном отправлялся генерал-губернатор, а другой назначили для частных пассажиров. Мест оказалось мало и опоздавшие достать билеты должны были дожидать неделю или две до следующего парохода; некоторые с горечью на сердце выпрашивали себе места на купеческих баржах, отправлявшихся с товарами на Амур.
Первого мая река совершенно очистилась ото льда и вслед за ним тронулся первый пароход, на котором поехал генерал-губернатор со своим штатом. Конечно, не может быть и речи о том, чтобы на том пароходе, на котором изволил отправиться его высокопревосходительство, — могли быть частные пассажиры… Через несколько часов и мы отправились в путь. По Шилке мы проплыли превосходно, но у станицы Покровской, при слиянии Шилки с Аргунью [15] , нас встретил аргуньский лед и отчасти задержал наше плавание. У этой станицы мы догнали тот пароход, на котором плыл генерал-губернатор. Несмотря на то, что этот пароход уже снова отправился в путь, — мы остановились у берега: это сделано было для того, чтобы дать время губернаторскому пароходу уйти подальше, так как наш пароход был гораздо быстрее на ходу, а обгонять начальство и уйти вперед капитан не решился…
15
Амур, как известно, начинается от соединения Шилки и Аргуни.
Путешествие до Благовещенска не представляло ничего замечательного, кроме пустынности и малого заселения берегов. Более или менее похожие одна на другую станицы поочередно сменялись, оставляя по себе воспоминание своим казенным видом, одинаковым и всегда большим расстоянием одной избенки от другой и отсутствием прочной оседлости. На пути от Сретенской станицы до г. Благовещенска всего две-три станицы более других населены и, видимо, их экономическое положение лучше. Албазинская станица, например, смотрится настоящим русским селом: раскинулась она на высоком берегу, на месте прежнего города Албазина; деревянная, весьма порядочного размера церковь построена на первом плане, на самом возвышенном месте, вблизи окопов прежнего города. Кроме Албазинской станицы, только одна станица Черняева имеет нечто напоминающее об оседлости; в ней тоже во время нашего проезда строилась церковь; а остальные станицы, как я сказал выше, сливаются в общую массу казенных поселений, плохо устроенных и зачастую не на месте поставленных…
На пятый день пути, подплывая к Благовещенску, мы опять догнали пароход, на котором ехал генерал-губернатор, и, таким образом, подошли к берегу в одно время с пароходом начальника края. На берегу теснилась небольшая толпа любопытных, палили пушки, народ ждал выхода на берег генерал-губернатора… Лишь только пароход остановился против губернаторского дома и начальник края вышел на берег, как толпа закричала: «Ура!». Генерал-губернатор сделал толпе под козырек и отправился, вместе с благовещенским губернатором, в коляске, осматривать молодой город.
Наконец пришла и наша очередь пристать в берегу. Вышли мы, стали осматриваться кругом, отыскивая глазами извозчиков, но не видели ничего подобного им. Таким образом, первое впечатление было самое невыгодное для г. Благовещенска.
Стали мы наводить справки и оказалось, что в Благовещенске об извозчиках, конечно, никогда не было и помину; на берег, для перевозки багажа, явилась только одна телега. Я пошел отыскивать сначала пристанище и попал на квартиру к одному чиновнику. Возвратившись к пароходу, я увидел весь берег преобразившимся: на расстоянии сажен ста лежали груды чемоданов, подушек, узелков, картонов и всякой дорожной всячины, ожидающей перевозки с берега на квартиры. Одинокая телега, принадлежавшая, как оказалось, переселенцу молокану [16] , уже совершила несколько переездов от парохода в пустынные улицы города и обратно. Только что она возвращалась к пароходу, как ее снова заваливали снизу доверху багажом и усталая лошадь снова плелась по пустынным улицам молодого города. Перед окончанием перевозки явилась на выручку какая-то колесница, служившая для перевозки бревен, и таким образом способ передвижения улучшился. С грехом пополам наконец дошла очередь и до моего багажа и кое-как я перебрался на квартиру.
16
Секта молокан переселена на Амур из Таврической губернии.
Жена чиновника, моего квартирного хозяина, просила извинения, что не успела в мое отсутствие привести в порядок комнаты: на полу, на столе и на окнах валялись кусочки лент, обрывки кружев и разные принадлежности дамского туалета. Оказалось, что хаос происходил от предстоящего бала: в городе заранее знали, что начальник края должен быть на первом пароходе, и бал, в ожидании его приезда, был, как говорится, на чику [17] , — в день нашего приезда он и устроился. Перед вечером муж чиновницы принарядился в полную форму, пригладился и принял праздничный вид; только одно не гармонировало в его фигуре с общим праздничным видом — это тревожные и частые посматривания в окно на небо.
17
На чику — на часах, на страже, поджидая кого; наготове; то же, что начеку (Толково-фразеологический словарь Михельсона) (прим. ред.).
— Что это вы так тревожно посматриваете в окно? — спросил я, занятый его озабоченностью.
— Видите, в чем вся суть, — отвечал чиновник, — нам с женой непременно нужно быть сегодня на бале, нельзя — служба: бал дается в честь главного начальника края и манкировать таким приглашением конечно никак невозможно.
— Ну так что же тут общего с вашим беспокойством?
— Да вот небо что-то хмурится, как бы дождь не прыснул; извозчиков ведь у вас нет, а явиться на бал мокрым опять нехорошо…
— Жаль мне вас!
— Что делать, — нельзя!..
Через несколько времени чиновник с супругой отправились на бал пешком, и так как туча действительно подвигалась, то они и спешили скорым шагом, не переставая ежеминутно посматривать на небо и вероятно подумывали, какую-то Бог даст погоду на обратный путь.
На следующий день в девять часов утра на берегу снова громыхали пушки, возвещая об отъезде начальника края. Он уехал далее вниз по Амуру…
Теперь скажем несколько слов о самом городе.
Благовещенск, как и все вообще поселения по Амуру, очень растянут вдоль берега; сразу видно, что город за уши вытянут в длину, чтобы казался многолюднее; но несмотря на это, он еще долго не дотянется до своей цели. Цель эта — устье реки Зеи, впадающей в Амур с левой стороны, в двух верстах от города. Препятствием к достижению этой цели служит главным образом, во-первых, ошибка при основании города, застроенного в 4-х верстах от устья Зеи, а во-вторых, малочисленность населения и в-третьих — станица Нижнеблаговещенская, построенная при самом устье Зеи.
Описывать Благовещенск я считаю совершенно лишним, потому что с того времени, как писал о нем г. Максимов, город почти нисколько не изменился, — прибыло два дома на берегу, да уничтожилось несколько землянок, замененных лачугами, построенными на второй улице.
Вслед за пароходами стали приплывать к Благовещенску и баржи с товарами. Интересно и поучительно это плавание барж. Отправляются они из г. Читы тотчас же по вскрытии р. Шилки и выгода каждого купца, конечно, проплыть по Амуру первым, — лучше поторгует. Сколько усилий употребляет каждый, чтобы плыть впереди, сколько затаенных желаний неудачи своему собрату кипит на его сердце! Стечение этих неуклюжих барок сильно оживляет город, в особенности по набережной улице.
Около берега стоят пять-шесть барж и идет в них торговля. Чиновники с супругами, казаки, казачки, маньчжуры и маньчжурки, — все спешат к баржам и производят в них нечто подобное толчее. Только к полудню около барж толпа редеет и делается посвободнее.
Я пошел посмотреть на торговлю, зашел в одну из барж, — покупателей было очень немного, да и те, видимо, зашли полюбопытствовать; только маньчжур со свой женой засматривался на занимавшие его часы с кукушкой; как на грех часы начали бить двенадцать и кукушка, припрыгивая, начала куковать. Маньчжурка раскрыла рот от удивления и дергала за полы своего мужа; маньчжур, заметно, и сам изумился кукушке и хотел приобресть ее в собственность, но чувствовал, что она должна стоить недешево.