За что и с кем мы воевали
Шрифт:
Балто-Черноморская дуга — это старый проект XVI века, отрезающий Россию от выходов к морю, а Косово поле — единственная природная равнина на Балканах, где танки НАТО могут пройти к Салоникам. Папа Иоанн Павел II, назвавший только украинцев наследниками святого Владимира и последовательно насаждавший католические епархии в России, продолжил дело Папы Урбана VIII, взывавшего после Брестской Унии 1596 года: «О мои русины! Через вас-то я надеюсь достигнуть Востока». Наконец, торжествующие англосаксы вступают «миротворцами» в Кабул и Месопотамию — вожделенный приз Британии еще в Первую мировую войну.
Одна из главных целей сегодняшнего передела мира — контроль над природными ресурсами: за это ведутся войны современности. В этом процессе важнейшую
Южная кривая, начинаясь оттого же Средиземного моря, призвана соединить англосаксонские позиции в Турции через Персидский залив — Ирак и Иран — с Пакистаном. Эллипс замыкается в Афганистане. Заметим, что этот регион примыкает к Украине, Молдове, Кавказу и Закавказью. Это объясняет втягивание в атлантическую орбиту территорий от Балтики до Черного моря, истерическую травлю Белоруссии — недостающей части мозаики, — борьбу за вытеснение России из Крыма, вовлечение Грузии в американскую орбиту и придание чеченскому уголовному мятежу ореола национально-освободительного движения.
Задача евразийской стратегии Вашингтона — обеспечить себе решающий контроль над мировыми ресурсами и необратимо отстранить от рычага управления этими ресурсами все потенциальные центры силы. Обеим целям служит чеченский конфликт после того, как он из обыкновенного уголовного мятежа превращен в инструмент мирового проекта.
Но исламский экспансионистский импульс всегда имел неисламского дирижера. Британскую шхуну Виксен в 1835 застигали у берегов Кавказа, где она выгружала оружие для черкесов. И разве комический лорд Джадд, создающий «чеченские комитеты» при Совете Европы, не повторяет лорда Пальмерстона, который создавал «черкесские комитеты» на Парижском конгрессе 1856 после Крымской войны? Нам же все твердят о борьбе за демократию.
Подобно тому, как «идеологическая борьба» коммунизма и «свободного мира» после мая 1945 года заслоняла борьбу против Ялты и Потсдама и территории исторического государства Российского, нынешняя демагогия призвана заслонить дальнейшее оттеснение России на Северо-Восток Евразии, где обустройство рабочего места в 6 раз дороже чем в Европе, глубина промерзания — 3 метра, отопительный сезон 9 месяцев.
И все же, защищая свои рубежи и присутствие, свое историческое и национальное достоинство, ограждая от глумления нашу Победу, мы предлагаем считать это общим праздником и общим историческим уроком и еще раз, хотя уже не наивно, предлагаем руку Европе и миру.
Европа весьма способствовала формированию однополярного мира и праздновала утрату Россией ее позиций на Балтике и на Черном море. Российское великодержавие в конце XX века было объявлено угрозой и Европе, и идеалам прогресса — суверенитету, самоопределению, равноправию, демократии, правам человека. Но, когда Россия самоустранилась, в тот же миг именно эти основы были попраны.
Поддержанная Европой агрессия против Югославии — суверенного государства, основателя ООН и участника Заключительного акта Хельсинки знаменовала упадок целой эпохи европейской истории. Начавшийся далее поэтапный передел мира с почти ежегодными интервенциями в суверенные страны не только имеет неевропейскую конечную цель, но и неизбежно влечет перегруппировку сил в самом Западе, что стало вполне ясным после приема в НАТО восточноевропейских и прибалтийских государств.
И в тот момент, когда Россия окончательно утратит обретения Петра Великого, не дававшие покоя «старушке Европе» с XVIII века, «закат Европы» и утрата ею положения центра всемирно-исторических событий станет свершившимся фактом.
Специфика нынешней ситуации в том, что стратегические потери России не перейдут на этот раз к ее прежним континентальным соперникам или соседям, сохраняя европейскую направленность исторического импульса и геополитического проекта. Возвращение Прибалтики, Венгрии, Чехии, Польши, балканских государств в западный ареал вовсе не будет реваншем «старой» Европы, даже если она бы еще и ощущала в себе зов предков от крестоносцев до Бонапарта. Все геополитические сдвиги встраиваются в совершенно иные конфигурации, и чем больше этих новых перемен, тем меньше эти конфигурации служат самой Европе.
Они служат в эпоху технократического глобализма глобальному управлению и евразийскому проекту.
Старая Европа, похоже, только сейчас ощутила, но неизвестно, осознала ли, что одно из следствий этого передела — это неизбежное падение ее собственной роли в мире и как союзника Вашингтона. США вышли на такие рубежи, где «старая Европа» уже не стержень интересов Вашингтона, а всего лишь обеспеченный тыл, в чем она убедилась слишком поздно, как и в том, что не российское великодержавие угрожает ее роли в мировой политики, а, наоборот, его упадок.
Тезис Рамсфелда о большей важности «новой Европы» — антирусских Польши, Чехии и Прибалтики, — действительно отражает принципиальные изменения в геополитическом мышлении части американского истэблишмента, которое устремлено в Евразию, нацелено на глобальное управление и структуризацию под американской эгидой куда более широкого региона. «Укрепление с помощью трансатлантического партнерства американского плацдарма на Евразийском континенте» нужно Вашингтону вовсе не для обороны западной части континента от угрозы с Востока, а для того, чтобы «растущая Европа» стала для США «реальным трамплином продвижения в Евразию». Так сформулировал З. Бжезинский. [36] Почему это не насторожило Европу?
36
Бжезинский Зб. Великая шахматная доска. М. 1998.
«НОВАЯ» ЕВРОПА
Для глобального управления миром сегодня важнее «новая» Европа — не ее, конечно, «мнение», которое никто не спрашивает, а ее расположение в сплошной меридианальной зоне от Балтики до Черного моря. Эта зона — стратегический подступ к протянувшемуся в широтном направлении «евразийскому геополитическому эллипсу».
Президент США Дж. Буш произнес в высшей степени знаменательные слова, которые мы уже приводили: «Мы знали, что произвольные границы, начертанные диктаторами, будут стерты, и эти границы исчезли. Больше не будет ни Мюнхена, ни Ялты». В России это высказывание предпочли не заметить, однако в нем — квинтэссенция атлантической геополитики в Старом Свете. В устах американского президента формула «ни Мюнхена, ни Ялты» буквально означает: «Восточная Европа не будет отныне сферой влияния Германии или России — она будет сферой влияния США».
Противопоставление Д. Рамсфелдом «новой» (Восточной) Европы — Европе «старой» подразумевает перемещение геополитического центра континента на восток, в страны — новые члены НАТО. Эти высказывания обнаруживают глубокую удовлетворенность Вашингтона достижением одной из главных целей всей геополитической стратегии англосаксов XX века — овладением Восточной Европой, значение которой превосходно выразил выдающийся русский политический географ В.П. Семенов-Тянь-Шанский: это ключевой регион между «двумя Средиземными морями — Балтийским и Черным», и тому, кто контролирует этот регион, обеспечена роль «господина мира». [37]
37
Семенов-Тян-Шаньский В.П, О могущественном территориальном владении применительно к России. Очерк по политической географии. СПб. 1915 г.