За что убили Кени?
Шрифт:
Второй: где это он в бизнесе видел эту самую «социальную справедливость».
Психология толпы (или дружного здорового коллектива, если хотите) везде одинакова. В толпе люди творят то, чего никто в отдельности никогда не совершил бы: «не мы одни».
В ночь на 4 августа 1789 года французская аристократия в едином порыве отказалась от всех своих привилегий.
Добровольный отказ не повлек за собою вспышки любви народной.
Наоборот.
На
Притеснения множились и скоро вылились в конфискацию имущества, в изгнание, в падение монархии.
И многие из тех, кто бежать не успел, поднялись вскоре на кровавые доски высокого помоста на площади Согласия.
За аристократией под ножи матушки Гильотины пошли полицейские и чиновники, матросы и офицеры, печники и лавочники, булочники и колбасники, воры и проститутки, крестьяне и грузчики – все те, кто еще вчера ревел от восторга, когда публично рубили голову королевскую.
И полетели головы в корзины.
Кто знал, что раз в неделю придется менять корзины для сбора голов.
Головы отрезанные имеют странную тягу пожить еще самую малость и этим дивным миром любоваться.
Кто бы мог подумать, что срезанные головы не умирают сразу.
Кто мог предположить, что головы могут еще ругаться, шипя.
Что могут кусаться.
Что могут вращать глазами.
Всего этого предвидеть в деталях, конечно, было нельзя. Но можно было предполагать, что отказ от привилегий завершится чем-то ужасным.
И это аристократы предвидели.
И они это знали.
И ни один не мог потом объяснить, зачем надо было делать самоубийственный шаг.
Ни один из тех, кто с восторгом отрекался от привилегий, не сделал бы этого, если был бы один. Каждый в отдельности, вроде бы как – против, все вместе, вроде бы как – за.
Как у нас на общем собрании.
Если самый главный будет высказывать свое мнение первым, то нижестоящие будут мнение начальственное иметь в виду и свое мнение с начальственным сообразовывать и соразмерять, а то и вовсе нос будут по ветру держать, поддакивать, главного хвалить за мудрость и с ним соглашаться.
Какой тогда прок от совещания?
Жизненный поток понесет его совсем в другую сторону.
И вряд ли тот поток правильно назвать жизненным.
Так бывает в жизни народа: тысячу лет карабкается вверх, вверх, вверх. И надоело карабкаться, ломать ногти и задыхаться.
Устал.
Остановился народ. А на высоте удержаться можно – карабкаясь. Остановился народ и заскользил.
Заскользил и сорвался.
И так хорошо вниз лететь, никакого напряжения, ничего делать не надо, летишь, воздух свежий, думать не надо, ни о чем заботиться не надо.
И всем видно: народ в движении.
С ускорением. Аж в ушах свистит.
Потом удар.
Для некоторых народов удар бывает смертельным.
И исчезают народы.
Но некоторые не погибают, не исчезают. И чудовищная боль, боль хуже смерти переполняет тело и душу народа.
И сознает: переломаны руки и ноги, возможно, хребет и шея, все в крови, все болью пропитано.
И боли
Карабкаться снова?
Игра продолжается. Не закончится она и завтра.
Компании, которые забывают об этом, могут уповать только на то, что матч отменят из-за дождя.
ГЛАВА 5.3 БЫЛОЕ И DOOM
или
ВОТ БАРИН ПРИЕДЕТ, БАРИН НАС РАССУДИТ
«Когда близко – покажи, что далеко.
Когда есть – покажи, что нет.
Когда силен, покажи, что слаб.
Когда не хочешь – покажи, что хочешь.
Когда показываешь – покажи, что не показываешь все это».
Будьте хозяином, а не гостем.
Не я иду, ко мне идут.
Хозяин – тот, кто может разрешить войти, а может и не разрешить. Кто может расспросить гостя.
Гость – тот, кто должен просить разрешения войти. А если войдет не спросясь. встретит самый неожиданный прием.
Кто вынужден отвечать на расспросы хозяина, если не хочет с ним поссориться.
Выбирая время и место встречи, стремитесь по возможности оказаться в роли хозяина: я нужен ему, а не он мне – пусть ко мне и придет!
Равные встречаются чаще на нейтральной территории.
Другое дело, если нет даже намека на конфликт, даже легкого столкновения интересов – тогда место встречи не играет роли.
Гость не только тот, кто приходит. Гость и тот, по чьей инициативе состоялась встреча. Поэтому, иногда встречу долго откладывают, хотя в ней нуждаются обе стороны.
Гость и тот, кто первым поднял новую тему. Тот, кому она предлагается, может начать расспрашивать, а, расспросив, отказаться ее обсуждать под каким-нибудь предлогом.
Гость всегда рискует. Он вынужден ответить на все вопросы, хотя хозяин может дать ему отворот поворот.
Информацию же обратно не заберешь!
Чтобы снизить степень риска – выбирают посредников, которые должны заручиться согласием обсуждать интересующие гостя вопросы, или прямо обсудить распределение ролей.
Опытный гость предпочитает поменяться с хозяином местами – даже если встреча состоялась по его инициативе. Наверное, догадываетесь, спрашивает он, почему я хотел с вами встретиться...