За чужие грехи
Шрифт:
Я осталась наедине со своими мыслями. Нет ничего хуже, чем ожидание неизбежного. Меня продадут, и никто уже не сможет этого изменить. Никто не заступится и не помешает этим нелюдям. Никто. От всего этого, можно запросто сойти с ума. Страх парализует все тело. Слезы льются без остановки. Ноги и руки дрожат.
Какая же я дура, что убежала от Руслана. Уж лучше бы я оставалась в доме того сумасшедшего деда, чем в этой убогой комнатушке, в ожидании своего Ада.
Я понимала, что ничего хорошего меня уже не ждет. Карьера спортивная скорее всего на этом и закончится. Да что, карьера, жизнь скорее всего тоже. Мне прямо сказали, меня не пощадят.
Аукцион
Вот никогда не понимала людей, которые насильно заставляют спать девушку с кем-то. И никогда не пойму. Неужели не противно, когда знаешь, что тебя не хотят?!Когда на тебя противно смотреть, не то, что спать. Есть ведь такие мужчины, которым важен сам факт насилия. Чтобы жертва вырывалась, трепыхалась и молила сжалится. Я читала о таком. Такие мужчины не здоровы, это своего рода травма. И таким образом, через насилие, они чувствуют свое превосходство. Подпитываясь чужими страданиями. Им это сил придает. Но по факту, это как правило настоящие садисты и своего рода маньяки, у которых зачастую есть даже семьи и дети, но они все-равно такие. Я уверена, никто из них никогда не задумывался, что с их дочерью или женой может произойти точно такое же несчастье, как со мной. Вот тогда бы я на них посмотрела.
Я встала, и стала нервно расхаживать по комнате. От нервов, меня начинало тошнить и трясти. Время шло, и я все больше впадала в отчаяние. Я не знала, как для меня закончится этот день, эта ночь, но одно я знала точно. Все будет плохо.
Мне от бессилия хотелось на стены лезть, а потом от психоза, разгромить всю эту убогую комнату к чертям собачьим. Но как бы не остаться должной еще и за это.
У меня было настолько нервное и напуганное состояние, что руки без остановки тряслись, а ноги того и гляди подкосятся.
Я вздрагивала от любого шороха. Мне все время казалось, что за дверью слышатся шаги, и что вот-вот откроется дверь и меня уведут и продадут.
Я жалеючи обнимала себя за плечи и молила бога меня спасти, но ничего не происходило. Никто не ворвался в эту комнату и не спас.
Не знаю, сколько времени я пробыла в запертой комнате, но за мной все же пришли. На этот раз женщина, и два огромных охранника.
— На выход. — зло скомандовала женщина, посмотрев на меня оценивающе. — Тебя еще в божеский вид нужно привести.
— Я не пойду.
— Правильно. Не пойдешь, а побежишь. Не отнимай мое время. Пошла. — больно дернув меня за руку, выволакивая из комнаты-процедила женщина.
Она в прямом смысле волокла меня по коридорам, а амбалы плелись для подстраховки сзади.
Мои вырывания, совсем не помогали. Женщина лишь сильнее сжимала мою бедную руку.
— Да что вы делаете? Остановитесь. Ну вы ведь тоже женщина. Ну помогите мне. Я заплачу вам. Щедро. Только помогите. Я же умру там. Пожалуйста, не ведите меня туда-зарыдала я. — Я вас очень прошу, я умоляю. Ну хотите я на колени встану. Только не отдавайте-кричала я в слезах, но никого это не трогало. Никому не было меня жалко.
— Ой, сколько я таких как ты видела, и что?!Все так по первости. А потом рады, что попали в хорошие и щедрые руки. Ну что тебе, пизденки жалко?!Может старик какой попадется, так сколько ему там надо. Минут десять. Потерпишь. Зато потом озолотишься, если дурой не будешь.
От
— Пришли-сказала женщина и буквально впихнула меня в светлый кабинет, напоминающий гримерную, в которой большое количество молодых девушек, приводили себя в порядок. — Переодеть, привести в порядок и на сцену. Делайте что хотите, но она должна выйти на сцену конфеткой, от которой там все обкончаются. Задача ясна?
— Понятно-ответила одна из девушек и дверь гримерки с грохотов закрылась.
Я боялась и шаг ступить. Все обернулись на меня. Все они выглядели красиво, как с обложки, никто не плачет, а даже улыбается. Я уже ничего не понимала. Может надо мной так жестоко пошутили и здесь не продают людей.
— Как тебя зовут? — обратилась ко мне все та же девушка. — Проходи, не бойся. Мы не кусаемся.
— Света-ответила я.
— Свет, давай мы сделаем тебе холодные примочки на лицо. А то ты вся распухала. — спокойно как ни в чем не бывало сказала девушка и повела меня к одному из кресел.
— Что будет, когда меня приведут в порядок? Скажите мне честно?!Я думала здесь продают людей, а все девочки кажутся довольными. Я ошибаюсь? Меня обманули и здесь никого не продают.
— Эх Светачка. Многие из них здесь, чтобы выгодно продать себя, или свою девственность. Сейчас это дорого стоит.
— То есть как? Добровольно?
— Ну да. А что здесь такого? Мало того, что они не плохо заработают, так еще и спонсора себе богатого возможно найдут. На аукционе бедных нет. Мотай на ус.
— Вы так спокойно обо всем этом говорите. Это ведь незаконно. Кроме того, я здесь не по своей воле. Помогите мне-последнюю фразу я тихо прошептала. — Помогите мне сбежать. Я что угодно для вас сделаю. Не губите меня. Я всего этого не хочу.
— Ты с ума сошла, просить меня о таком. Здесь камеры кругом. Да и я тебе не помощник. Отсюда нельзя просто так уйти или убежать. Раз уж ты здесь, значит обратной дороги нет. Извини. — прошипела девушка-садись в кресло, нужно готовиться.
Под фразой готовиться, подразумевалось, помыть меня, накрасить и переодеть в нижнее проститутское белье. Все присутствующие были одеты в такой же наряд. Отличались лишь цвета. Никакие примочки моему лицу не помогли. Выглядела я, как побитая жизнью шлюха.
Я никак не могла понять лишь одного, что может заставить молодую девушку, тем более девственницу, придти в такое место добровольно. Все это от и до какой-то бред и кошмарный сон. Если бы меня сейчас разбудили, я бы была счастлива. Возможно, очень серьезно бы пересмотрела свою жизнь. Во всяком случае, я была бы уже без тех фиолетовых очков, через которые я смотрела на эту жизнь, не подозревая, что происходит вокруг меня, вмешивая меня в передряги, из которой мне уже не выбраться живой. Даже если мое тело и переживет эту ночь, душа моя будет покалечена и мертва. Я никогда не смогу принять то, что со мной сделают. Да и кто бы смог. Чуда не случится, подмоги ждать неоткуда. Все словно сговорились против меня. Считают меня виновной во всех чужих грехах. Именно за чужие грехи, отвечать буду я одна. И никому нет дела, что я не виновата. Хотя как не виновата. Виновата. Я смотрела ни туда и видела лишь то, что хотела видеть. Рядом со мной был Сергей, который был моим идеалом, я доверяла ему. Я так верила. Мне так тяжело это давалось, но в конечном итоге, я поверила ему. Но он ничего не сделал, для того, чтобы меня не тронули. И это его «прости». Бог простит. Простит ли?!