За две секунды до полуночи
Шрифт:
– Миссис Ким, вернитесь к себе в квартиру, - Дэннис рукой направил престарелую азиатку в открытую дверь, а сам достал пистолет и встал позади Букера. Генри тоже вытащил оружие. Дождавшись, когда старушка скроется у себя в квартире, он крикнул: "Мистер Моррис, мы заходим!" и ударил ногой по двери 5-b. Удар пришелся аккурат туда, где располагалась замочная скважина. Деревянная лудка треснула и щепки разлетелись во все стороны, как маленькие коричневые конфетти.
За мгновение до удара Генри сомневался в правильности своих действий. Показания старухи воспринимать серьезно станет далеко не каждый. Сколько таких сумасбродных баб он за свою карьеру повидал и по сути правы в своих обвинениях были лишь единицы. А запах? Запах был слишком слабым и мог оказаться лишь причудливым результатом
– Твою мать!
– крякнул Дэннис. Он закрыл нос и рот своей пухлой ладонью, борясь с подоспевшим к празднику рвотным позывом.
Так раздражавший Букера, запах рыбы отступил, прихватив с собой и сырое мясо и вонь старухи. Теперь балом правил новый король - сладкий смрад разлагающейся человеческой плоти.
– Есть кто живой?
– выкрикнул Букер и прислушался, ответа не было. Тогда он жестом приказал напарнику следовать за ним и зашел в квартиру.
Жилище Нормана Морриса, похоже, переживало не лучшие времена. Узкий коридор, проходивший через всю квартиру действительно напоминал типичный притон. На стенах вместо обоев наклеены обрывки газет, без какой-либо закономерности, иногда в два или три слоя. В некоторых местах на газетах баллончиком были нарисованы непонятные знаки. Будто кто-то начинал что-то писать, но тут-же терял интерес к своему занятию и не доводил до конца даже первую букву. Похоже, что тот, кто этим занимался был не в себе и не совсем понимал, что делает.
Букер не смог отыскать среди нагромождения газет выключатель и достал фонарик. Луч света пробил темноту коридора до его противоположного конца и уперся в запертую дверь. Генри уже тогда знал, что кто бы ни был в этой квартире, он мертв, и судя по смраду, мертв уже давно. Так же он был практически уверен, что мертвец находится именно за этой дверью, но правила поведения в таких ситуациях предписывали ему осматривать жилище постепенно. Тебе же не хочется получить ржавой отверткой в спину от какого-то бешеного наркомана, спрятавшегося в комнате, которую ты сам и не проверил.
Не сводя взгляда с закрытой двери в конце коридора, Генри подошел к ванной, аккуратно заглянул в нее и понял, что чистота хозяина волновала в последнюю очередь. Новым квартирантам понадобятся услуги профессиональных чистильщиков, потому как сантехника за слоем грязи не просматривалась, а на занавеске для душа черным мхом расползлась плесень. Парень явно был не из любителей понежиться в теплой воде с бокалом Шардоне.
Следующим шагом на пути к источнику вони была кухня. Здесь Букер наткнулся на нечто странное. Одна из конфорок на дешевой газовой плите была зажжена, а над ней стояла трехлитровая кастрюля с молоком. Точнее молока в ней уже почти не было. Оно превратилось в коричневатую, бурлящую массу, едва покрывавшую дно. Что удивительно, запах подгоревшего молока даже не пытался перекрыть трупный. Он проиграл этот неравный бой и скромно ютился вокруг плиты. Но Букера волновало не это, он думал о том, что даже если бы бедняга Моррис поставил молоко на огонь и тут же скончался, он бы не при каких обстоятельствах не успел начать так сильно пахнуть, пока оно выкипает. И что это значит? А то, что, либо труп в таком состоянии в квартиру принесли, либо здесь кто-то недавно побывал. В обоих случаях не обошлось без живого человека. Расслабляться не стоит.
Генри выключил конфорку и вышел в коридор, Дэннис уже стоял возле закрытой двери, возле последней двери в квартире.
Букер, предвкушая насыщенность смрада с которой ему предстояло столкнуться, глубоко вдохнул, задержал дыхание и потянул дверную ручку на себя.
– Ни хрена себе, - рука Дэнниса, крепко сжимавшая пистолет, медленно опустилась, - Ты когда-нибудь такое видел?
Генри отрицательно мотнул головой. Патрульным полицейского департамента Нью-Йорка частенько приходится наведываться во всякие злачные места. Ночлежки, притоны, самодельные лаборатории по производству дешевой и низкокачественной дури, все это и еще больше, служи и защищай приятель. Но к такой обстановке быстро привыкаешь, потому, что в каждой норе,
Двое полицейских стояли на пороге небольшой комнатушки и не решались зайти внутрь. Их смущало несколько вещей. Первой из них было то, что жилым это помещение назвать не поворачивался язык, а учитывая то, что это единственная комната в квартире - становилось совершенно непонятно, как бедняга Моррис мог обитать в таких условиях (жизнью это точно не назовешь).
Комнату по задумке архитектора должно было освещать высокое, узкое окно, но оно, как и стены в коридоре было заклеено толстым слоем старых газет. Плотные, уже грозовые, тучи на улице делали освещение еще хуже. Дэннису даже на миг показалось, что они находятся на пятом этаже, а в каком-то подвале.
Второй вещью были часы, десятки их. Они были буквально везде. Большие и маленькие, старые и новые, электронные и с маятниками. Стены комнаты настолько плотно покрывала армия разнообразных часов, что за ними невозможно было разглядеть цвет обоев, если они, конечно, были. На полу же в хаотичном порядке были разбросаны будильники и даже несколько наручных "casio". Скорее всего хозяин купил их оптом, по дешевке. Все часы (по крайней мере те, которые Генри успел рассмотреть), даже электронные, не шли. Время в комнате остановилось за две секунды до полуночи, судя по "PM" на одном из будильников.
Третьей вещью оказался сам хозяин квартиры, или же то, что от него осталось.
Питер Дэннис не всегда был толстяком. Первые пару лет службы он ходил в тренажерный зал, соблюдал режим питания, и вообще, был подтянутым молодым человеком. Но на одном из рутинных вызовов ему пришлось увидеть то, что изменило его, сделало дыру в душе таких размеров, что ни один здоровый завтрак не мог ее заполнить до конца. Он увидел труп. И не такой, которые ему попадались частенько, свеженький, только из перестрелки. Нет, этот бедняга провалялся на дне Гудзона как минимум неделю. Парня раздуло газами, и он всплыл на радость прогуливавшейся по берегу влюбленной парочке. Питу до сих пор иногда снятся сморщенные, молочно-белые ладони и лицо, на котором всю неделю пировали раки и прочая речная живность. Но между этим раздутым утопленником и Норманом Моррисом не было ничего общего кроме сладкого гнилостного запаха.
В дальнем углу странной комнаты в квартире 5-b, в окружении будильников и наручных часов, на старом паркете лежал грязный матрас без простыни. На матрасе, раскинув руки и ноги покоился голый Норман Моррис. Его голова свисала с края "постели", а глаза были плотно закрыты.
Попав в подобную ситуацию, полицейский в первую очередь должен проверить человека на наличие признаков жизнедеятельности, но сейчас в этом не было никакой необходимости. Хозяин квартиры был определенно мертв.
Доселе безликим мистером Моррисом, плохо пахнущим соседом, оказался мужчина лет тридцати - тридцати пяти. Его черные, состриженные машинкой, волосы явно были в плохих отношениях с владельцем и, судя по большим залысинам, спешно покидали череп. Распространенная проблема мужчин его возраста, но ему об этом волноваться уже не стоит.
Тело мистера Морриса покрывали многочисленные следы от укусов. Даже не имея медицинского образования Генри узнал в этих следах отпечатки человеческих зубов. Один раз, в молодости, он подцепил в каком-то клубе сумасбродную девицу, так она во время секса на одну ночь искусала ему всю руку, чтоб ей пусто было. Красные следы человеческих зубов плотно засели в его памяти, после того как он все утро обрабатывал их перекисью водорода.
Но раны, которые оставил человек кусавший Нормана, были так же похожи на укусы пьяной девицы, как раздутый утопленник на самого мистера Морриса. Конечно, это были несомненно следы человеческих зубов, но повреждения, которые они оставили не шли с ночными приключениями Генри ни в какой сравнение.