За дверью завтрашнего дня. Часть 2. Диагноз
Шрифт:
– Да, несколько часов. Не могу уснуть, голова как чугунная и предчувствие нехорошее. – Кудрин со вздохом посмотрел на Руслана. – Надо ехать в лагерь.
– Ну ты чего бабка-гадалка, что ли, чтобы предчувствиями жить? – успокаивающе сказал Руслан, ломая сухие ветки на мелкие палочки.
– Движение на девять часов, – вдруг сдавленно сказал Иван. – Сиди, не шевелись. – стараясь не подавать вида, что заметил того, кто прячется в кустах, проговорил мужчина и потянулся за пистолетом.
– Мужики, – из кустов раздался лающий кашель, и сквозь раздвинутые ветки кустов вывалилось окровавленное
– Твою дивизию, – подскочил на месте Кудрин и ломанулся напрямую к еле дышавшему человеку. – Ромыч, ты чего? Кто тебя? Долбики? ГМОшники?
– Люди. – плюнув кровью сказал мужчина. – На засаду нарвались. Они шли в сторону Центрального. – кашель выкатил наружу крупный сгусток крови изо рта мужчины, Рома странно дёрнулся, губы совсем посинели, и он поманил Ивана к себе, – Кириллу удалось в лес уйти, но жив или нет, не знаю. Машину они забрали, я полдороги на квадрике доехал, они у них были, я одного скинул и рванул за вами, потом топливо кончилось, и я так дополз. Мы километров десять не доехали. Береги Эмму. – за этими словами рванул фонтан крови, оросил лицо Кудрина, и Рома, откинув голову назад, уставился в небо стеклянными глазами.
Несколько секунд Кудрин и Руслан не могли оторваться от страшного зрелища, потом Иван аккуратно уложил мужчину, которого поддерживал на руках, на землю и, бросив быстрый взгляд вокруг, коротко сказал:
– Брезент принеси из машины и несколько камней. Надо укрыть его и мчать в лагерь.
– Сейчас, сейчас, – несколько суетливо забегал Руслан, бестолково перенося к страшному залитому кровью месту камни, – сейчас, всё сейчас сделаю.
– Да не елозь ты, – зло гаркнул Кудрин, – быстрее давай.
Он вырвал из рук Руслана брезент, последний раз посмотрел на застывшее тело товарища и, бросив на него испачканную машинным маслом ткань, побежал к кабине.
– Слышь, надо как-то похитрее обойти, – чуть ли не на ходу заскакивая внутрь, проговорил Руслан, – он какой дорогой ехал?
– Обычной. Мы с тобой пойдём по дебрям.
Дебрями Кудрин называл непролазный бурелом леса, где они с Русланом вручную разобрали хорошую полосу дороги. И хотя Руслан всё время ворчал и не понимал, зачем это делать, Кудрин каждую свободную минуту гонял его и ещё несколько ребят на растаскивание и распил брёвен. Выезд из лагеря был замаскирован, и со стороны можно было подумать, что это просто лес примыкает к забору, а въезд в лесополосу преграждало несколько брёвен и кустарников, глядя на которые точно бы не захотелось возиться с расчисткой, потому что создавалось впечатление, что дороги дальше нет, хотя укатанная колея и могла натолкнуть на такую мысль.
Примчавшись за час к лесополосе, Кудрин затормозил, перешёл на самый тихий ход и потихонечку вкатился в лес, подальше от расчищенной дороги.
– Ты куда? – спросил Руслан.
– Оглядеться. – тихо отозвался Иван, напряжённо вглядываясь в заросли. – Ты сиди здесь, а я пойду посмотрю вокруг. – нащупав позади себя автомат, сказал Иван. – Сядь за руль, на всякий пожарный.
– Ну сяду я и что? На юг отдыхать поеду? – рявкнул Руслан. – Я с тобой. Какой с меня понт, если я здесь останусь?
– Машину береги.
– Для кого? – не унимался молодой человек.
– Иди лесом. – отмахнулся Иван. – Это приказ старшего.
Кудрин, сняв автомат в предохранителя, зашёл за широкий ствол дерева и, казалось, растворился в зелёном теле леса.
Кирилл лёгким шагом, стараясь не шуметь всё ближе и ближе подбирался к лагерю, обойдя дорогу со стороны чащобы. После нападения ему пришлось бежать подальше, чтобы спастись и теперь, возвращаясь, он прошёл уже не один километр, абсолютно ошарашенный произошедшим. Кирилл только на половине дороги вспомнил, что краем глаза увидел, как по пыльной дороге убегает Романыч, который успел ему крикнуть, что нужно прятаться. И теперь, когда Кирилл уже более-менее пришёл в себя, он перебирал в памяти страшную картинку того, что случилось ранее.
Они с Ромой уже почти подъехали к лагерю, как вдруг, вздымая облака пыли, прямо перед ними встал кусок дороги, и они со всей скорости в него врезались. Сейчас он понимал, что это было какое-то устройство, скрытое и припорошенное грунтом, но было явное впечатление, что мир перевернулся, и наезженная тропа просто встала вертикально. Затем послышались автоматные очереди, к грузовику со всех сторон полетели квадроциклы и улюлюкающие люди на них. А дальше всё было как в страшном сне.
Кирилл вдруг услышал какое-то движение, замер и боялся даже вдохнуть, потому что многие из гомошей активно лазали по стволам и нападали сверху. Хотя возле лагеря таких замечено не было, но, видимо, сегодня был день полный страшных сюрпризов.
– Олька? – выдохнул Кирилл, глядя на крепко охватившую толстую ветвь замершую женщину.
– Кирилл, это ты? – дрожащим голосом прошептала она. Какое счастье. Кирюшечка, помоги мне вниз спрыгнуть, я уже застыла вся, я не могу больше, а отпустить тоже не могу, руки не слушаются.
– Но как ты здесь? – охнул Кирилл и в быстро вскарабкался по стволу. – У тебя руки судорогой свело? – прощупывая окаменевшие конечности, спросил он.
– Ага. Больно так, что силов нет.
– Потерпи, – сказал Кирилл и, достав нож, быстро нанёс несколько проколов в разные места на руках.
Буквально через секунду Олька глянула на него удивлённым взглядом и свалилась с дерева вниз, так как судорога прошла, но онемевшие руки теперь не слушались.
– Тьфу ты, – плюнул Кирилл и стал оперативно спускаться, чтобы помочь женщине.
Рывком поставив Ольку на ноги, мужчина проводил её к поваленному дереву и, устроив рядом с ним, стал растирать руки.
– Оля, как ты здесь оказалась?
– Мы ж думали в живых тебя нет. – обливаясь слезами сказала Олька. – Как ты оттуда выбрался?
– Всё потом, потом, Олька. Ты скажи откуда ты здесь?
– Кирюшечка, спаси Вольку, спаси его. Я умоляю тебя, – роняя голову Кириллу на плечо, сказала женщина, – спаси Вольку, – твердила она, размазывая по лицу часто бежавшие слёзы.
– Олька, да как ты как здесь? Откуда?
– Нас с Мединским в лагерь ваш послали, чтобы мы двери в ночи открыли, чтобы если убьют, то не их, а кого-то из нас. Но мы не открывали, я не знаю, что там случилось.
– Олька, хватит руки заламывать. Ты толком можешь сказать, что происходит. Где Мединский?