За двумя изумрудами погонишься…
Шрифт:
Я махнула рукой.
– Долгая история. Ты вот что. Езжай на свою встречу, а потом закинешь меня к одному старичку. – Я подняла в руке пакет, демонстрируя продукты. – Он болеет. Навестить обещала. Пока я там у него побуду, ты свои дела решишь, а после, мы куда-нибудь сходим, посидим, поужинаем, и я тебе все расскажу. Лады?
Он с минуту подумал, и согласно кивнул головой. Но в его глазах застыла настороженность. Он явно пытался углядеть за моими словами какой-нибудь подвох. Я улыбалась во все оставшиеся свои тридцать зубов, а глаза при этом отливали честной синевой. Но, это, судя по всему, его не успокоило, а насторожило, почему-то, еще больше. Но, времени на полноценные разборки у него не было, и, вовремя вспомнив
Я чуть ли не вприпрыжку помчалась к своей гостинице, и, не поднимаясь в номер, прямо от администратора, сделала срочный заказ в течение часа фельдъегерям. Ну вот, что-то с места, кажется, сдвинулось. Поднялась в свой номер, решив в ожидании службы, попить чайку. За сегодняшний день ничего, кроме двух чашек кофе у меня в желудок не попало. Правда, есть совсем, почему-то не хотелось, а вот чайку выпить, было в самый раз. Табличка с броской надписью «не беспокоить» по-прежнему болталась на ручке моей двери. Сняв ее, отперла двери и вошла в номер. И на пороге замерла, будто настороженный зверек. Мое шестое чувство просемафорило мне желтым светом. Сделала несколько осторожных шагов и внимательно оглядела комнату. Вроде бы все на месте, все как я и оставляла. Не сдвинут ни один предмет, и в шкафу одежда висит в прежнем порядке. Но что-то же меня насторожило! Через несколько секунд, я поняла, что именно. Запах.
Ну, конечно! В комнате витал слабый, едва ощутимый запах табака и мужского одеколона. Еле уловимый, почти на грани исчезновения, но мой нос почуял его. Я, не удержавшись, тихонько присвистнула и, не разуваясь, медленно опустилась в кресло, стоявшее у самого входа. Да, Семен прав. Эти ребята не шутят. Значит, моя доморощенная конспирация никого не обманула. Если так дело и дальше пойдет, впору записываться на курсы этой самой конспирации, блин! Мысли сразу заскакали блохами, и ловить я их даже не пыталась. Так, нужно успокоиться и взять себя в руки. Паника – плохой советчик. Умом я все понимала, а вот чувствами… Хотелось схватить вещички в охапку, и, давай, Бог, ноги! Не могу сказать, что мне было страшно. Скорее, противно. Ощущение грязи присутствовало почти осязаемо. Хотелось все вокруг промыть как следует хлоркой, и себя в том числе. Меня даже затошнило. Но мы все знаем из школьных уроков физики, что чем сильнее действие, тем больше противодействие.
Я поднялась с кресла, готовая разорвать каждого, кто посмеет… Что? Да хоть что!!! Чай пить мне, почему-то, расхотелось. Подошла к окну и открыла его настежь. Холодный и сырой осенний воздух ворвался в комнату, наполняя ее горьковатой свежестью и вытесняя этот чужой и грязный запах. Эх… Сейчас бы в лес! Побродить с корзинкой, собирая поздние грузди, в чашечках которых ранним утром от первых морозцев застывает скопившаяся вода. Вдохнуть полной грудью запах хвои и прелых листьев, увидеть бездонную головокружительную синь осеннего неба над головой! Или даже пускай дождь! Шорох капель, пробирающихся сквозь еще не облетевшие золотые листья берез. Никакой жалкий металл не заменит этого сияния даже под хмурыми тучами! Прижать бы влажные листья к лицу, вдыхая их угасающий аромат! А вместо всего этого, я сижу в этом городе и думаю, как намотать хвост лисы на нос каким-то бандюганам, чтоб их всех…!
Мои размышления прервал звонок телефона. Красивый и вежливый девичий голос сообщал мне, что прибыли фельдъегеря, и попросил спуститься вниз. Прихватив документы, я поспешила в холл гостиницы. Через полчаса все формальности были улажены, и прихватив мою коробку с изумрудами, служивые отбыли. А я, вздохнув от облегчения, что одной головной болью меньше, решила посидеть в баре гостиницы, и, наконец-то выпить чаю с каким-нибудь бутербродом. Есть по-прежнему не хотелось, но силы могли понадобиться. Ох… Если бы я знала тогда, сколько сил мне может понадобиться, я бы заказала здоровенный кусок мяса с гарниром, а не жалкий кусочек хлебца с сыром.
Я сидела за небольшим столиком у самого окна, и задумчиво жевала бутерброд, припивая его горячим и сладким чаем. Мысли мои блуждали где-то вокруг Малышевского рудника. С этим местом у меня было связано одно воспоминание моей далекой студенческой юности. И воспоминания не особо приятные. И сейчас опять в моей жизни мелькает этот рудник, чтоб ему! Вот я и сидела, размышляя над вывертами судьбы, и гадала, к чему мне она посылает такие повторы. Правда, сейчас, вроде бы, печалиться особо не по чему было. Ничего такого, сногсшибательного не произошло, и дай Бог, не произойдет. Но вот предчувствия у меня были не очень хорошими. Аккуратность, с которой они обыскали мой номер впечатляла. Работали они профессионально. А профессиональная работа стоит недешево. Значит…? Серьезные ребята, вот что это значит!! Но пройдясь по десятому кругу в своих рассуждениях о возникшей ситуации, я пришла к выводам, что мне, собственно, опасаться вроде как бы и нечего. Камень я их не брала, и даже в глаза не видала! Так что, по большому счету, претензий ко мне никто не должен иметь, но… Вот именно, что «но». Правда, причины этого самого «но» я обнаружить так и не смогла, как ни старалась.
Вот в это-то время, время моих душевных метаний, и появился Алеша. Он подошел тихо и уселся напротив меня за столик. Погруженная в свои размышления, сразу его не заметила. И только когда он загремел стулом, словно очнувшись от пребывания в каком-то другом месте и другом времени, я опять слегка подпрыгнула от неожиданности. Алексей с легкой насмешкой посмотрел на меня, и проговорил:
– О чем мечтаем? Ты так глубоко задумалась, что даже не заметила, как я минут пять тебе махал, стоя под окном. Может к дедуле позже съездим, а сейчас ты мне все расскажешь?
Тяжело вздохнув, я ответила ворчливо:
– Не мечтаю… Скорее, вспоминаю. Молодость нашу вспоминаю, приключения все. Так… Навеяло что-то… – Я неопределенным жестом покрутила рукой в воздухе. Тяжело вздохнув, проговорила уже более бодрым голосом. – Думаю, твое предложение не пойдет. К деду надо ехать сейчас, потом поздно, ночь уже будет. Сам понимаешь, старый человек, да еще больной. Спать, должно быть, рано ложится. А мы с тобой пообщаться и ночью можем. – И я ему, непонятно с какого такого перепуга, лихо подмигнула.
Алеша посмотрел на меня долгим взглядом, от которого у меня вдруг загорели уши. Проклиная свой глупый язык, я опустила взгляд. Объяснять ему, что я имела ввиду вполне невинные вещи, делом было зряшным. Только бы еще больше запутала бы ситуацию. Поэтому, изображая деловую активность, я поднялась из-за стола, и скороговоркой выпалила:
– Ты пока здесь подожди. Я быстренько сбегаю за сумкой с продуктами. Они у меня в номере остались.
И, не дожидаясь ответа, я поспешно ретировалась из бара, чувствуя затылком, как Алексей пристально мне смотрит вслед.
Быстро поднялась в номер, и не проходя далеко внутрь, схватила пакет с продуктами, свою сумку-рюкзак, и быстро вышла обратно. Находиться в комнате по которой совсем недавно кто-то шарился, трогая мои вещи, не было никакого желания. А ведь мне здесь предстояло еще ночевать. При мысли об этом меня слегка передернуло. Придется съезжать или просить администрацию переселить меня в другой номер, сославшись на «мешающий мне шум улицы», или еще что-нибудь придумывать. Ладно… С этим разберемся позже.