За двумя изумрудами погонишься…
Шрифт:
– Алло… Магазин «Ювелир»…
В трубке раздалось хрипение и какой-то скрежет, а потом сквозь эту какофонию звуков прорвался чей-то молодой, я бы даже сказала, задорный голос:
– Лина Болеславовна? Это вас с «Изумруда» беспокоят. Это Семен, с торгового отдела. Помните, вы на выставке оставляли заявку на серию наших украшений? Так вот, спешу вам сообщить, что ваш заказ готов. – Он на несколько мгновений замолчал, а потом, виноватым голосом, продолжил. – Только Линочка Болеславовна, вам следует их забрать, как можно скорее. Тут у нас… – Он замялся, словно решая говорить или нет, а потом совершенно другим тоном, официальной скороговоркой закончил. – Срок хранения заказа три дня. Так что поторопитесь. – А потом, неожиданно, заговорщицким шепотом чуть ли не прошипел в трубку. – Приезжайте скорее, все на месте объясню. У нас тут такое… – И тут же отключился.
Несколько секунд я слушала прерывистые гудки, глупо хлопая ресницами. Да что же это за день такой сегодня!? Все наперекосяк!! И что это еще за тайны Мадридского
Узнав, что замдиректора не стал подписывать со мной договора, попросил меня присесть и обождать. Не знаю каким чудом, но ему удалось добиться положительного решения моего вопроса. Договор был подписан, и я приобрела право несколько раз в году делать заказы на партию украшений ювелирной фабрики «Изумруд». Причем, юноша с негодованием отверг все мои робкие намеки на полагающийся ему процент от каждой сделки. Взяток я в своей жизни никогда не давала, да и не умела этого делать. Поэтому на мое смущенное бормотание, он с невообразимой галантностью поцеловал мне руку, и заверил, что сделал он это только для того, чтобы изделия фабрики узнали и в Сибири. Решив хоть как-то выразить Семену свою признательность, я пригласила его после закрытия выставки в кафе, которое располагалось тут же, рядом с выставочным павильоном в Сокольниках, на чашку кофе с пирожными.
Мы говорили обо всем на свете, и засиделись допоздна, когда в осеннем парке уже стали зажигаться фонари. Он обладал удивительно легким характером, хорошим образованием, и что самое главное, превосходным воспитанием. Несмотря на то, что он мне годился почти в сыновья (ну, не совсем, в сыновья, но разницу в двенадцать лет я сочла достаточной, чтобы не глядеть на него, как на поклонника) чувствовала я себя рядом с ним, как будто это он старше меня, а вовсе не наоборот. Он знал замечательно много о камнях. Был профессиональным геммологом 1 , окончив Уральский горный университет. Но знал он не только физические и химические свойства камней, но также множество различных сказов и легенд о камнях, которых великое множество бытует на Урале. В общем, мы подружились, и я нередко обращалась к Семену за помощью, когда мне требовалась какая-либо консультация, касающаяся драгоценных камней. Он из чувства уважения, неизменно трогательно называл меня по имени-отчеству и на «вы», а себя он просил меня называть по имени и на «ты». И вот сейчас он позвонил мне и повел себя в совершенно несвойственной ему манере. У меня сложилось такое впечатление, что дело было вовсе не в готовом заказе. В чем тогда?
1
Геммолог – Специалисты в области определения, оценки и сертификации драгоценных, полудрагоценных и поделочных камней
Голову я ломать себе не стала, а тут же позвонила в кассы Аэрофлота, расположенные довольно близко около магазина, и заказала билет до Екатеринбурга. Это был город моей юности, город приятных воспоминаний. И помимо всего прочего, почти все мои институтские друзья жили и работали в этом городе, либо в его окрестностях. И поездка в столицу Урала воспринималась мной, не как служебная командировка, а скорее, как небольшой отпуск, как встреча с собственной юностью. А, согласитесь, подобные встречи всегда будоражат кровь и поднимают настроение. Конечно, я тогда и предположить не могла, насколько эта поездка взбудоражит мою кровь! Но не стану забегать вперед.
Препоручив своего пса подруге и быстренько покидав вещички в дорожный чемодан, на следующее утро я была уже в аэропорту. Самолет, на котором мне предстояло лететь был из так называемой «малой авиации», ЯК-40. Всего лишь двадцать с небольшим пассажиров на борту. Конечно, за свою жизнь мне пришлось немало полетать на всяком разном. Не удалось покуролесить разве что только на метле, в чем мне мои друзья совсем не верили. Говорили, что этот вид транспорта я освоила еще в ранние годы. В нашей среде вообще любили друг друга подначивать. На то и существуют друзья! Но получалось как-то, что летать приходилось, либо на обычных самолетах «большой авиации», типа Ту, или аэробусов Ил, либо на совсем малюсенькой «авиации» десантного типа, а попросту, «кукурузниках» или вертолетах. Честно говоря, я не придала этому большого значения. Какая, казалось бы, разница? Самолет – он и есть – самолет. Но, как и в любой отрасли, у «малой авиации» были свои нюансы. Правда, при посадке через брюхо самолета, я
Частые командировки по городам большой страны мне были не в новинку, поэтому все у меня было по отработанной схеме. Усевшись в однорядное кресло, я достала толстую книгу, плеер, воткнула наушники в уши и мельком оглядела небольшой салон. Напротив меня, через проход сидел пожилой дедушка с палочкой, в огромных круглых очках со стеклами немыслимой толщины, которые делали его похожим на умного и грустного филина. Он мне ласково улыбнулся, и что-то сказал. По причине наушников, я мало что поняла, и, выдернув их из ушей, вежливо переспросив:
– Что вы сказали?
Дедок с пониманием и сочувствием покачал головой.
– Такая молодая, а уже со слухом проблемы. – Я недоуменно хлопнула на него ресницами. А он продолжил, прибавив звука своему голосу, будто я и вправду была туговата на ухо. – Говорю, первый раз на самолете лечу. Страшновато…
Я попыталась как могла успокоить старичка, и, опять воткнув наушники на положенные им места, раскрыла книгу. Самолет затрясся, набирая скорость и взмыл в воздух. Внизу замелькали картины родного города, на которые, впрочем, я не обратила ни малейшего внимания. В книге развивалось стремительно действие, которое целиком меня поглотило. Ни пушистые клока белых облаков, ни сияющие сапфировой синевой небо, не могли меня отвлечь от чтения. Оторвалась я от любимого чтива, только когда самолет уже пошел на посадку. Мне показалось, что прилетели мы как-то быстро. Выключив плеер, с интересом посмотрела в окно, и с удивлением прочла на приземистом сером здании аэропорта название города – Омск. Мелькнула мысль, что меня угораздило сесть не в тот самолет, но металлический голос сверху, сообщил пассажирам, что полет транзитный. Пребывание в Омском аэропорту продлится сорок минут, а также, что всех пассажиров просят покинуть самолет. Народ, оставляя сумки, незамедлительно рванул к выходу. Оставив на своем сиденье книгу и плеер, а под креслом дорожную сумку, прихватив с собой только документы и деньги, я спустилась одной из последних из брюха самолета по небольшому трапу. Все двадцать человек, выстроившись гуськом за стюардессой, дружно направились к зданию аэропорта. Попав внутрь галдящего и гремящего муравейника аэровокзала , я (прошу прощения за интимные подробности) сразу направилась в дамскую комнату, так сказать, припудрить носик. Не успела я вымыть руки после этого самого «припудривания», вдруг с удивлением услышала объявление диктора. Безразличный женский голос сообщал, что посадка на самолет, вылетающий до Екатеринбурга окончена. Я слегка недоуменно посмотрела на собственное отражение в зеркало. Как, это, окончена?! Ведь со времени приземления прошло не больше пятнадцати минут! В следующий момент на меня напала паника. Мало того, что меня в аэропорту будет встречать друг, так в самолете остались все мои вещи!! Это было недопустимо. И, конечно, я рванула со всей возможной скоростью в сторону выхода на посадку.
В тот же самый момент, из смежной двери мужского туалета выскочил уже знакомый мне дедок, и заорал, что было мочи чуть ли не в самое мое ухо:
– Дочка!! Сейчас сказали, что посадка закончена!! Бежи бегом, ты молодая, может и успеешь! Попроси, чтобы подождали! Только не бросай меня, дочка!!
Я на бегу кивнув головой, устремилась по указателю, в сторону выхода на посадку. По пути несколько раз оглядывалась, и переминаясь с ноги на ногу, как застоявшаяся беговая лошадь перед стартом, проверяла, следует ли дедок за мной, не заплутал ли. Старик держался молодцом, бодро опирался на свою палочку, протискиваясь сквозь толпу пассажиров, словно раскаленный нож сквозь кусок подтаявшего масла. В его походке явно чуялась былая военная закалка и нешуточная подготовка, вызывающая мое невольное уважение. Наконец я добежала до открытой двери, возле которой стоял небольшой высокий столик, а рядом скучала стюардесса в полнейшем одиночестве, изредка позевывая, и деликатно прикрывая рот ладошкой. У меня все внутри так и похолодело. Неужели я опоздала?! Чуть отдыхиваясь после резвой пробежки по аэропорту, я протянула свой паспорт, и торопливо проговорила:
– Погодите, пожалуйста. Там еще дедушка за мной бежит.
Девушка с удивлением и неким недоумением молча воззрилась на меня, будто я ляпнула что-то в высшей степени непристойное, но паспорт с билетом взяла, и соответствующий штамп поставила. Тут и дедок подоспел. Протянул дрожащей рукой свои документы, и, вытирая вспотевший лоб, просипел довольно громко:
– Спасибо, дочка, что не бросила…
Лицо у стюардессы как-то странно вытянулось, по-видимому, от удивления, но штампик посадки она деду тоже поставила, все чин чином. Идя по узкому и короткому коридорчику, я слегка недоумевала, чем же было вызвано, такое удивление. Нет, конечно, дуэт у нас с дедком весьма колоритный получился, но ничего такого особенного, чтобы при виде нас потерять дар речи. Но уже в следующий момент всякие глупые недоумения меня совершенно покинули. Мы прошли в «отстойник», где пассажирам, прошедшим регистрацию, положено дожидаться дежурного служащего, который и сопроводит их непосредственно в самолет. Комната была пуста. То есть, совершенно, абсолютно пуста! Меня бросило в холодный пот. Неужели, опоздала?! Дед топтался рядом, постукивая клюкой, и с интересом вертя головой во все стороны. А на меня напала жажда деятельности. Ну уж, дудки!! Я должна была попасть в свой самолет! Любыми путями!