За голубым порогом
Шрифт:
— А я Жорку не отдам! — и спряталась за изгородь. Мы все засмеялись.
— Как он к ним попал, этот Жорка? — спросил Николай.
— Егерь нашел при объезде участка. Вероятно, что-нибудь случилось с матерью, потому что он нашел косуленка уже полумертвым от голода. Недалеко от того места, где найден был Жорка, проходит граница заповедника. Мы предполагаем, что мать попала под выстрел браконьера, когда вышла из зоны безопасности. Знают ведь, что у косуль в это время есть телята, и все же бьют их. Жорке было два или три дня от рождения, и, конечно, он бы погиб. В этих случаях остается только самим выкармливать найденышей, — ответил Александр Георгиевич.
— Вы думаете, он потом убежит?
— Рано или поздно, но так и будет. Что может заменить ему свободу? Тем более что под боком лес и дикие косули. Дичают выкормыши сравнительно быстро и в этом их спасение. Если он будет бояться людей, останется цел.
Машина опять ныряла по ухабам едва видной в траве проселочной дороги. Спустя некоторое время впереди показалась полоска шоссе. Прежде чем мы выехали на него, пришлось преодолевать последние преграды в виде глубоких ручьев и канавы с вязким, глинистым дном.
На шоссе машина сразу набрала скорость. Мимо мелькали купы деревьев, пыльные кусты, глинистые откосы. Большие черные птицы лениво перелетали над полями или сидели на телеграфных столбах. С первого взгляда их можно было принять за грачей, но клювы у них черные, да и форма тела несколько иная. Присмотришься и видишь, что это просто вороны, только черного цвета. Черные вороны — типичные обитатели Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Воронам было очень жарко. Они широко раскрывали клювы и, чтобы освежиться, приподнимали и оттопыривали крылья, проветривая «под мышками». Казалось, было бы умнее забраться в густую тень среди ветвей деревьев, но вороны имели свою точку зрения на этот счет.
На одном из поворотов из канавы выскочил полосатый бурундук. Он понесся впереди машины, держа высоко, как флажок, пушистый хвост. Вскоре зверек нырнул в спасительную канаву. Пропустив мимо себя машину, он опять выскочил на шоссе и тем же аллюром помчался назад, к тому месту, где мы его нагнали, В клубах пыли, поднятой машиной, он казался маленьким перекати-поле, подскакивающим на неровностях гравийной дороги.
Река Кедровка, широко разлившаяся между галечными отмелями на множество рукавов, была последним препятствием на нашем пути к дому.
На ее берегу, у самой границы заповедника, среди кустов стояли три палатки. Здесь устроились туристы. Их маленький лагерь был образцом аккуратности и порядка. Площадка присыпана песком, канавки отрыты как по линейке, парусина на палатках туго натянута и даже колышки выкрашены в красный цвет, чтобы не терялись при переносе лагеря. Ни бумажек, ни консервных банок вокруг,
Я заметила у палаток связку длинных удочек. Значит рыба в Кедровке есть. Что ж, проверим это поближе к вечеру.
Чок летел нам навстречу со всех ног. Он прыгал вокруг, тыкаясь в руки холодным носом. Казалось, он подрос и еще больше отощал за время нашего отсутствия.
Николай набрал в лугах растения, которые ему хотелось нарисовать, В его букете были и великолепные цветы и метелки злаков. Среди них торчал какой-то длинный, мясистый стебель с желтоватой шишкой на конце. Еще утром, до отъезда, я наловила под камнями в Кедровке мелких раков, величиной с палец. Вместе с бокоплавами, рачками со сплющенным с боков горбатым телом, пленники дожидались в ведре с водой нашего возвращения. Их тоже надо было нарисовать.
Попозже зашел Александр Георгиевич. Пока мы рисовали, он рассказывал нам о заповеднике.
Это один из старейших заповедников Советского Союза. Он был организован в 1916 году. Площадь заповедника невелика, всего 16 000 гектаров. Но его растительный и животный мир на редкость разнообразен и богат. Здесь произрастает свыше семисот видов цветковых растений (то есть около половины всей флоры громадной территории Дальнего Востока). Некоторые представители южной флоры — рододендрон Шлиппенбаха с крупными розовыми цветами, цветущая диервилла, громадная лиана аристолохия, пушистый дуб и другие — встречаются только в этом районе. Совершенно уникальное дерево — клен Комарова. Его нет нигде в мире, кроме заповедника Кедровая падь. Есть в заповеднике и такие южные ценные древесные породы, как железная береза и калопанакс, а цельнолистная пихта образует леса. И в то же время Здесь можно увидеть и выходцев с далекого севера — каменную березу, белокорую пихту и аянскую ель, но они находятся у самых высоких вершин северных склонов.
Среди животных, населяющих заповедные угодья, наряду с типичными обитателями юга, встречаются северные пришельцы, оставшиеся здесь с незапамятных времен, когда наступление ледников оттеснило их с прежних мест обитания.
Когда мы там были, в заповеднике имели «постоянную прописку» три барса (леопарда), черные гималайские медведи, рыси, дикие дальневосточные коты, волки серые и волки красные, лисицы, енотовидные собаки, барсуки, выдры, непальские куницы. Бурые медведи изредка заходят из соседних районов, но постоянно не живут.
Интересно, что две пары серых волков, обосновавшихся в заповеднике, живут и охотятся, придерживаясь своего, очень ограниченного участка.
Из копытных здесь преобладают косули. Их стадо насчитывает примерно пятьсот голов. Пятнистых оленей значительно меньше — штук тридцать. Встречается кабарга. Кабанов не слишком много, но для такого небольшого заповедника вполне достаточно. Часто сюда заходят кочующие стада кабанов с соседних участков.
Кроме различных мышевидных грызунов здесь водятся маньчжурские зайцы, бурундуки, крысовидные хомяки, уссурийские белки и летяги. Эти последние — ночные зверьки-были знакомы мне только по рисункам, фотографиям и музейным чучелам. Днем летягу можно увидеть лишь в том случае, если что-то выгнало ее из гнезда в дупле дерева, где она проводит дневные часы. Живую летягу нам показал Александр Георгиевич. Ее поймали накануне, когда обследовали дупла, выясняя места гнездований птиц. Летягу принесли в лабораторию, взвесили, измерили, сфотографировали и выпустили, когда на землю стали опускаться сумерки.
Это маленькое, нежное существо значительно меньше обычной белки. У него пепельно-серая шкурка и громадные выпуклые черные глаза на короткой тупой мордочке. Широкая перепонка по бокам тела между передними и задними ногами складывается в мягкие складки, когда летяга сидит, а при прыжках служит своеобразным парашютом, дающим ей возможность планировать. Рулем служит длинный, пушистый хвост.
Очень богат мир птиц заповедника. К сожалению, многих из них нам так и не пришлось увидеть, хотя