За границей любви
Шрифт:
— Зови. — Киваю. Наверное, пришёл, чтобы уволиться.
В мой кабинет заходит Кемаль в джинсах и льняной белой рубашке. Он подходит к столу, кладёт на него свои солнечные очки и стопку бумаг. Я забрасываю ногу на ногу и, не скрывая удовольствия, разглядываю его припухшую бровь, заклеенную пластырем.
— Что, Елена тебя не дождалась? — меня так и подмывает поиздеваться над ним.
— Это моё заявление. — Тычет указательным пальцем на верхний лист, нависая над моим столом. — Под ним — отчёты по сверке. С этого дня мы прощаемся с тобой раз и навсегда.
— Ну что, безработный
— Не поеду, пока не помогу твоему отцу. — Отрезает он и идёт к двери. — К сожалению, за помощью к своему сыну он обратиться не может, поэтому просит меня.
Эти слова будто пощёчина. Я хотел ещё что-то сказать этому выскочке, но он уже ушёл. Я чувствую, как внутри меня уже всё подгорает. В смысле, мой отец попросил у него помощи? Возьмёт его в новую компанию? А мою разрушит? Я не позволю им!
Я подрываюсь с места, хватаю ключи от машины и бегом бегу вниз, опасаясь, что Кемаля уже и след простыл. Я выглядываю из-за угла на парковку — мне повезло, он стоит у машины и с кем-то говорит по телефону. Как только он садится в машину и отъезжает, я тут же сажусь за руль и неприметно следую за ним. В дороге мы проводим около пятнадцати — двадцати минут. Наконец-то машина Кемаля останавливается у высотного стеклянного здания с потрясающей архитектурой. Я помню его открытие, это было два с половиной года назад и произвело настоящий фурор в городе. Единственное, я даже не поинтересовался, кому оно принадлежит. После того, как Кемаль заходит в двери, я выхожу из машины и читаю вывеску: «AslanKCompany». У меня просто отвисает челюсть. К? К это кто? Кемаль? Это его компания? Они втихую сговорились за моей спиной и сколотили компанию, чтобы ткнуть меня носом в грязь? У меня такое чувство, что на мне всё вспыхивает, кожа просто горит. Я будто пылающий демон, залетаю в здание, расталкивая охрану, которая преграждает мне путь. Как назло у лифта стоит Кемаль и смотрит на меня круглыми глазами.
— Ты откуда здесь взялся? — говорит он и показывает охранникам, чтобы меня пропустили.
— Не твоё собачье дело! Где отец? — реву я на весь холл и мне плевать, что все смотрят на меня, как на ненормального.
— У себя в кабинете. Давай поднимемся и поговорим спокойно. Перестань позориться.
Эти слова вызывают у меня непреодолимое желание разбить ему вторую бровь, но меня останавливает прибывший лифт. Мы поднимаемся на двадцать седьмой этаж и выходим в просторный, светлый кабинет в стиле лофт. Мой отец с удивленным видом рассматривает меня, не в силах произнести ни слова.
— Я не понимаю, откуда он узнал. — Начинает оправдываться Кемаль.
— Да я проследил за тобой, тупица! — отталкиваю его я и несусь к столу отца. — Что это значит? Что ещё за Аслан и Ккомпани? Отвечай! — я хватаю какую-то стопку бумаг и подбрасываю вверх.
— Тебя это не касается! — подрывается с места отец, хватает меня за воротник рубашки и толкает на диван, на который я плюхаюсь и не могу подняться, потому что он стоит надо мной и трясёт меня за грудки. — Ты разрушил свою семью, ты запятнал наше имя, ты отказался от своего брата! Чего ещё ты от нас хочешь? Тебе
— Я хочу, чтобы вы считались со своим РОДНЫМ сыном, а не с ЭТИМ! — кричу я, пытаясь вырваться.
Отца оттаскивает Кемаль, и я наконец-то могу подняться.
— Родным? Но ты себя как неродной ведешь! — брызжет слюной отец, тыкая в меня пальцем, а затем указывает на Кемаля. — А ЭТОТ мне куда роднее тебя! Тебя, которому я отдал всё, что у меня было, но ты этого даже не видишь! Пришло время подумать и про второго сына, который никогда не подводил меня и не ставил свои интересы выше остальных.
— Так я и думал. — Смеюсь я и иду к выходу, наблюдая растерянное лицо Кемаля, который, судя по всему, даже не подозревал о планах отца. Экий простофиля, как обычно. — Хорошо, господин Аслан-старший. Мы ещё потягаемся. Ты пожалеешь о своих словах.
Я выхожу на улицу, рвано вдыхая раскалённый воздух и не понимая, как мне собраться с силами и вернуться в офис. Сегодня утром я проверял статистику и с негодованием обнаружил, что наши показатели несколько упали. Теперь я даже знаю, из-за чего — на рынке появился новый крупный игрок, который сможет помериться силами с «D.A.». Но ему ни за что не вырвать победу. Я этого не допущу, чего бы мне это ни стоило.
49. Елена.
За окном ещё совсем темно, а погрузиться в глубокий сон я так и не смогла. Делая пару потягиваний в своей кровати, я беру телефон и смотрю время, на часах ещё только 6.15 утра и судя по тишине в моей квартире, мой бывший муж мирно спит на полу в коридоре. Его вчерашний визит испугал меня и ещё больше поразил. Ещё месяц назад я бы многое отдала за простой разговор с ним, но сейчас, когда в моей жизни были отношения с Берком и … Кемалем, поведение Артёма мне кажется просто смешным. Головная боль снова смешивается с потоком мыслей о произошедшем в Турции.
Всё же отсутствие сна по причине секса намного приятнее, чем из-за пережитого стресса, отмечаю я и улыбаюсь сама себе. Я вспоминаю наши страстные ночи с Берком, и мою кожу начинает покалывать, я как будто снова ощущаю его приятные касания. Воспоминания о сексе с Берком, плавно сменяются картинками о ласках и встречах с Кемалем. О Кемале я грущу очень сильно, оправдывая свой побег благими намерениями.
Телефон начинает вибрировать, я сбрасываю будильник, бреду в душ и горячей водой пытаюсь смыть нахлынувшие воспоминания.
На моей кухне пахнет кофе, Артём по-хозяйски управляется с кофемашиной и уже ставит чашки на стол. Эта картина невероятно злит меня, и я не собираюсь скрывать своего раздражения.
— Гости в моем доме обычно уходят до полуночи, ты явно задержался! Пить с тобой утренний кофе не входило в мои планы, — демонстративно выливая одну чашку кофе в раковину, произношу я.
— Ленка… прости, не знаю что на меня нашло прошлым вечером! Ты же знаешь, я так много не пью. Я по тебе скучаю и… я хочу, вернуть все, что было у нас, — опустив голову, произносит Артём. Выглядит он плохо, волосы взъерошены, а под глазами появились серые круги. Вчерашний алкоголь еще не до конца покинул его организм и заметно, что его изрядно тошнит и каждое слово даётся ему с трудом.