За границей любви
Шрифт:
— Ну что, готов строить свои янтарные глазки русским девушкам? — Берк сам на себя сегодня не похож. Через него будто ток проходит — улыбается, шутит, глаза горят. Обычно до обеда он не то, что не улыбается, он почти ни с кем не разговаривает.
— Глядя на тебя, брат, боюсь, у меня не будет и шанса. — Отшучиваюсь и достаю из портфеля папку с документами.
Берк быстро водит сосредоточенным взглядом по тексту. Едем безмолвно почти десять минут.
— Всё отлично. — Выносит вердикт мой друг.
— Ещё бы! Мы уже миллиард раз всё проверили. — Никогда не понимал этой чрезмерной дотошности и сумасшедшей тяги к контролю. — Расслабься, всё пройдёт на высшем уровне, как и всегда.
— Ты же помнишь про прием вечером? Дома у моих родителей. — Напоминает
— Аллах помоги мне. — Закатываю глаза. — Да расслабься уже, брат. Всё я помню. Встречаем русских, проводим экскурсию, потом ты выступаешь с нашей презентацией, потом выслушиваем их сторону, заключаем договор и едем праздновать к твоим родителям. Выходи уже из машины, сколько будем тут сидеть? Приехали ведь.
— Я вижу. Просто хочу…
— Знаю я, что ты хочешь. — Отмахиваюсь, выходя на парковку возле центрального входа в здание. — Хочешь вести тоталитарный контроль.
— Очень смешно. — Кривится Аслан-младший и тоже выходит из машины.
В холле нас уже встречают секретарь генерального директора и главный бухгалтер. Отчитываются, что всё готово, зал конференций сверкает и блестит, документы и отчеты разложены на каждую персону. Для удобства, во время экскурсии всем выдадут планшеты с планами и наглядными схемами производства. Берк кивает головой на каждое их слово, после чего тащит меня за собой, чтобы ещё раз лично самому всё проверить.
— Брат, может тебе к психологу обратиться? Это уже походит на какую-то болезнь. С нашей стороны всё идеально. Давай пойдём, выпьем кофе!
Берк недовольно щурит тёмные горящие глаза и воинственно скрещивает руки на груди. Наверное, стоит, думает, можно ли отвлечься на кофе, или лучше опять всё проверить с самого начала.
— Ладно, пошли. — Неохотно соглашается.
— Аллах уже благословил этот день, не сомневайся. — Подбадриваю друга, как могу.
Конечно, я его понимаю. Ведь эта компания принадлежит господину Мехмету Аслану. А Берк занял свой пост генерального директора всего три года назад, причём у них тогда был большой разлад в семье. Господин Аслан-старший никак не хотел дать свободы своему сыну в управлении компанией, контролировал каждый его шаг. Берк всегда слушал отца, но в какой-то момент, он решил оставить компанию и начать своё дело, причиной назвав именно непомерный контроль и отсутствие какой-либо свободы в принятии решений. Он чувствовал себя не соруководителем, а секретарём. Господина Мехмета Аслана такое решение сына смертельно обидело, да так, что он и вовсе отказался от руководства компанией и ушёл с поста. Берку еле удалось его уговорить, не продавать «D.A.». Отец согласился, но с одним условием — что Берку удастся доказать, что он может руководить компанией лучше и сможет расширить производство. Иначе он пригрозил, что продаст «D.A.» с молотка и пустит неблагодарного сына по миру. С тех пор у них были достаточно напряженные отношения, и господин Мехмет всё чаще позволял себе повелительный тон в отношении Берка при их редких встречах. Я знал, что это оставляло раны на сердце моего друга, но я никак не мог на это повлиять. И я, и мать Берка, госпожа Айше Аслан, пытались смягчить сурового главу семейства, но всё без толку. Мне господин Мехмет всегда отвечал, что я слишком добр и наивен и не вижу, что на самом деле таится в сердцах у людей, какие мрачные бури там бушуют. Иногда мне казалось, что именно в сердце отца Берка и бушевали те самые бури. Но я мог ошибаться…
7. Елена.
Южный жаркий воздух обволакивает с первой секунды, горячими струйками проносится по моей нежной коже, подарив первое прекрасное впечатление. Делаю глубокий вдох и медленно вхожу в аэропорт. Всегда пытаюсь прочувствовать первые минуты в другой стране, они особенные, они дарят предвкушение чего-то нового, они, несомненно, сильные, могут с легкостью перечеркнуть воспоминания о неудачном перелете. Перелёт утомил меня, Катюша, решив отомстить нам с Тимуром, забронировала билеты эконом-класса, и по закону жанра моим соседом оказался
— Сейчас отправляемся в отель, у нас будет несколько часов перевести дух, — объясняет Тимур. — Пожалуйста, не смотри на меня так, эта девчонка получит сполна. Я понижу её до поломоек, лишу её карманных денег и организую комендантский час!
— Думаю, наказание соответствует тяжести преступления, — иронично резюмирую я.
— Какое счастье, что господин Аслан прислал за нами автомобиль, такие мелочи подкупают, — устало пробормотал Тимур.
Тимур — пятидесятилетний тучный мужчина, состояние здоровья которого желает лучшего. Бизнес вскоре придётся кому-то передать, и не приведи Господь, если это будет Катюша. Старшему сыну Тимура бизнес отца совсем не интересен, он врач, работает в обычной больнице, спасает других людей. Тимур необычайно горд своим мальчиком, он так ласково зовёт его, когда они разговаривают по телефону. На людях же он сокрушается, что тот предал его, и дело.
Чёрный мерседес останавливается возле главного входа пятизвездочного отеля известной сети. У меня есть пару часов, чтобы привести себя в надлежащий вид. Выгляжу я замечательно и это не только мнение моей мамы и Машки, я действительно так считаю. Никогда не страдала ложной застенчивостью. Молодое подтянутое тело, длинные светлые волосы и большие глаза голубого цвета, я вижу себя в зеркале каждый день, и я люблю отражение в нем. Люблю девушку, которая сделала себя сама, пробила себе путь в мир больших возможностей и сейчас наслаждается этим.
Отражение в зеркале сейчас прекрасно. На мне черный деловой костюм, лёгкий макияж, и просто уложенные волосы. Я молода, умна и красива. Я готова работать, готова делать что-то новое и интересное, готова и дальше менять свою жизнь.
Тот же автомобиль спустя три часа доставляет нас в самое сердце компании «D.A.», огромное стеклянное здание, которое не может не восхитить. Тимур нервничает, это заметно, он становится багровым и бесконтрольно начинает тереть лоб. Напрасно. В своём деле я профессионал, не терплю опозданий и безалаберного отношения даже к мелочам. Ведь из маленьких частиц по итогу и состоит наше мироздание. Мой мир состоит из огромного числа документов и принятия сложный решений.
Я же просто чувствую небывалый прилив уверенности и силы. Не теряя ни минуты, мы следуем в зал для переговоров, секретарь сообщила, что нас готовы принять и с нетерпением ждут.
8. Берк.
Всё идеально, досконально и безупречно организовано. Мы с Кемалем еще раз всё обошли и обсудили план, после того, как выпили кофе. Так почему я всё ещё чувствую отголоски волнения?
Спускаемся в холл, чтобы встречать русских. Они подъедут с минуты на минуту, сообщила нам секретарь.
— Берк. — С укоризной смотрит на меня друг, видя, что волнение не отступает.
— Ты знаешь, что скажет мой отец, если запорем такую сделку… — я наконец-то признаюсь самому себе в причине дрожи моих рук. Опускаю взгляд на свою печатку на среднем пальце левой руки с изображением головы льва. Наш родовой герб, так сказать. Кольцо мне подарил отец на совершеннолетие. Однажды я уже разочаровал его, попытавшись уйти из компании. Как я могу подвести его снова? Ведь он столько для меня сделал.
— Идут. — Прерывает череду моих мыслей Кемаль.
Двери главного входа распахиваются и в холл проходят достаточно полный и весь взмокший мужчина с толстым портфелем и в сером льняном костюме, который по впечатлению ему немного мал, и молодая стройная блондинка с кукольным личиком: большие распахнутые небесно-голубые глаза, гордо вздёрнутый курносый носик и пухлые соблазнительные розовые губы. О, Всевышний, я что, засмотрелся на эту женщину? А одета как! Строгий черный приталенный костюм хорошо подчеркивает изгибы подтянутого тела, а пиджак едва удерживает упругую грудь. Под пиджаком что, ничего не надето? Сглатываю слюну и слышу тяжёлый вздох рядом. Кажется, Кемаль тоже сполна оценил красавицу. А девчонка-то уже звонко стучит высокими каблуками прямо в мою сторону и смело улыбается. Уже нравится…