За гранью добра и зла
Шрифт:
– И чего у тебя такое выражение лица, будто дядюшка-миллионер, о котором ты никогда не слышал, умер и завещал тебе наследство, а потом оказалось, что всё имущество списали за долги и тебе придётся ещё и оплатить налоги?
– Потому что примерно так я себя и чувствую, - хмыкнул я.
– Если вернёмся в нашу реальность - в клочья разорву всех авторов фэнтези, рекламирующих подобные миры.
– А тебе подавай волшебные мечи, принцесс...
– Для начала мне не помешал бы переводчик, не начинающий сразу огрызаться и бить мне по морде за вполне естественные мысли, которые во мне вызывает, - проворчал я.
– Если дальше
– И что, будем изображать благородную даму с телохранителем? При том, как мы одеты, этот номер не пройдёт, да и в приличные заведения нам лучше не соваться.
– И что же ты предлагаешь, какую легенду?
– с подозрением поинтересовалась она.
– Единственно возможную в данном случае - чужестранный наёмник, снявший девицу на ночь.
– Я поднял руку, пресекая возражения.
– Я тебя не собираюсь силой тащить в постель, но на людях притворяться придётся. Или расходимся, но ты дойдёшь только до встречи с первым мужиком, с менее приличными манерами, чем у меня.
– Ты о манерах знаешь только из словаря, - съехидничала она.
– А большинство местных жителей даже словарей не читали, - парировал я.
Вряд ли именно этот довод её убедил, но моя точка зрения всё же восторжествовала. Честно говоря, даже не знаю, как поступил бы, если б мог говорить на здешнем языке - развернулся бы и ушёл, оставив её на личном опыте понимать, что представляет собой средневековое патриархальное общество? Наверное, всё-таки нет. Кого-то другого - оставил бы без малейшего сомнения, и потом даже не кольнуло бы. Но не её... Глупо, конечно, и я первый готов повесить себе на шею табличку с надписью "Кретин" или того хуже - "Романтик". В конце концов, я и видел-то её вживую впервые в жизни, и никогда там, в прежнем мире, не подавала она мне никаких надежд. А всё ж вдвойне обидно - перенесли в этот мир вместе со мной именно её, а получил я только пощёчину. Впрочем, это уже однозначно говорило о том, что попали мы сюда не случайно - таких совпадений не бывает. Значит, есть кто-то, кому я могу оторвать голову за то, что последние куцые остатки моих светлых иллюзий утонули в придорожной канаве этого "волшебного" мира. Пожалуй, это и ещё пара кувшинов доброго эля вполне позволит мне примириться с действительностью. И чего уж таить, реалии средневековья мне были куда больше по вкусу, чем прежняя жизнь.
– Ну что, пойдём кабак искать?
– обернулся я к девушке.
Она стояла над трупом и бормотала какие-то непонятные слова. Похоже, вздумала попытаться его воскресить - она и в нашем мире интересовалась магией, особенно некромантией. Но даже если её теоретические знания верны, это ещё не значит, что они будут действовать на практике. Да и вообще, сейчас не время это проверять, только топающего следом покойника нам не хватает.
– Не надейся, на магию нам не расщедрились, - хмыкнул я.
– В том числе и на некромантию. Пойдём, пока стража не объявилась и не поинтересовалась, по какому праву я возомнил себя наследником имущества покойного.
Я взял её за руку... и в этот момент мертвец шевельнулся. Неужели я его не добил? Схватив тесак, я рубанул его по шее. Как я и ожидал, голова не покатилась в сторону, а лезвие застряло в шейных позвонках.
– Он шевелился!
– Больше не будет, - пообещал я, наступая окончательно покойному на грудь и вытягивая клинок.
– Ты идиот, у меня получилось поднять зомби, а ты его упокоил!
– Даже если так, в чём я сомневаюсь, в компании с зомби мы дойдём только до костра на центральной площади, - указал я.
– Проку от твоей некромантии, даже если она работает? Соберём армию мертвецов и пойдём власть захватывать? Да один хороший лучник, подобравшись к нам с тыла или фланга, парой стрел оборвёт все завоевательные планы. И вообще, пока ты поднимешь достаточное количество зомби, первые уже протухнут.
– Почему это?
– Потому что, прежде чем воскресить мертвеца, надо кого-то убить. А если устроить резню посреди города - толпой задавят, с крыш расстреляют, а где-нибудь на лесной дороге не так много путешественников.
– А сама идея перерезать толпу народа тебя не напрягает?
– уточнила она.
– Для пользы дела и ради тебя - могу, - совершенно серьёзно заверил я.
– А просто от природной кровожадности - не буду. Я прагматичный мизантроп, но не маньяк.
– Слова, достойные стать эпитафией, - покачала головой девушка.
– Для начала нужно дожить до возможности заказать надгробный камень, - заметил я.
– Так что пойдём.
– Тронулись...
– Ага, давно уже, - не удержался я.
– Шут гороховый, - фыркнула она.
– Точно. Так и буду зваться здесь - Джестер. Для тебя - просто Джест. И тебе тоже надо прозвище подобрать. Я нареку тебя...
– я ненадолго задумался.
– Меня вполне устроит то прозвище, которое я использовала в качестве ника в Интернете, - поспешно проговорила она.
– Ладно, Мирэ.
– Она собиралась возразить, но я перебил: - А произносится твой ник именно так, я даже со словарём как-то сверялся.
– Сгодится, не занудствуй. Ты просто ходячая мигрень, - пожаловалась девушка, театрально схватившись за голову.
– Давай лучше договоримся, как будем себя вести в таверне, - предложил я, меняя тему ближе к бытовым надобностям.
В моём понимании "договоримся" всегда было синонимом "я тебя проинструктирую". Мирэ спорила, возражала, но в итоге всё решилось почти по-моему. Всё-таки доводы по типу: "Если ты так сделаешь - нас прирежут", весьма эффективны.
Я решил, что нам всё же стоит немного опуститься в менее респектабельную часть города - по мне, лучше провести ночь в не слишком роскошном заведении, чем нарваться на вызов стражи. Я отметил в памяти утром непременно прикупить приличной одежды, чтобы не выглядеть настолькоподозрительно. Ещё не помешает нормальный меч - а лучше пара, полуторных, - вместо той дрянной железяки, добытой по прибытии. Ну почему на меня не напал человек, не пожалевший деньжат на хороший клинок? Хотя, богачи обычно трусоваты, так что всё логично, а у остальных наличие качественного оружия идёт об руку с умением им пользоваться - возможно, лучше, чем я.
Я выбрал весьма непритязательную забегаловку, в качестве вывески на которой красовался трёхногий табурет - когда-то в незапамятные времена имевший и четвёртую ногу. Оставалось уповать, что практичность хозяина не подразумевает перерезания глоток постояльцам, если он решит, что их не будут искать.
– Есть одна проблемка, - заметила Мирэ, когда мы остановились у входа.
– Я только сейчас сообразила, что переводить тебе не смогу. Я же говорю всё время на нашем языке, местные поймут мой перевод и удивятся, что я повторяю для тебя на том же наречии.