За гранью разумного

hawk1

– Думаешь, закинуть баул Юльке? – с сомнением посмотрел я на мешок.

– Или с ним иди.

– Знаешь, лучше с ним. – решил я – Ежели Юля меня сейчас увидит, апосля двух лет отсутствия. Не отпустит ведь.

– Факт. – подтвердил Тимофей.

– Так какого хрена ты меня к ней пихаешь?! – возмутился я.

– Ну… – ловко ушел от ответа кот.

– Знаешь, я в армии много чему научился. – зловеще пообещал я – Скоро я вернусь с ключами, возьму тапок, или веник, и тогда пощады от меня не жди.

–

Бить говорящих котов Женевская конвенция запрещает! – заверещал из-за двери кот.

– Хех! А ты, я смотрю, эти два года тоже зря не терял. – восхитился я – Самообразовывался. Про Женевскую конвенцию услышал или прочитал. Вот только там про говорящих котов ни одной статьи нет. Вы вообще не существуете.

– Игорь!!! – возопил Тимка, только я его уже не слушал. Подхватив баул, сбегал по лестнице.

Естественно, никаких телесных наказаний Тимофею не грозило. Разве можно тапком шлепать кота, который понимает человеческие увещевания? Если бы он совсем вредным был – другое дело. А так, вполне вменяемый кот.

– Игорь! – кинулся ко мне с объятиями батя, как только я появился в его поле зрения на третьем этаже Первой городской больницы, где располагалось терапевтическое отделение – Ну-ка поворотись, сынок. – начал крутит меня в разные стороны.

– Пап… – поморщился я – Хватит из себя Тараса Бульбу изображать и его цитатами сыпать. Чай не из семинарии в Запорожскую Сечь приехал. Скорее, наоборот.

– Дай хоть полюбоваться. – не отпускал меня отец – Экий ты стал… Прям совсем взрослый.

– А до этого взрослым не был? – поморщился я, заметив улыбки практиканток, слишком молодые для действующего персонала, которые кучковались в коридоре – Блин! Пап, перестань! – под прожигающими взглядами девушек я уже готов был под землю провалится от стыда.

– Да, действительно. – отряхнул себя ладонями глава отделения терапии – За ключом?

– Угу.

– Матери еще на глаза не показывался? – уточнил батя.

– Зачем? – ответил я – У нее же сейчас экзамены, насколько я понимаю…

– Ну да. – подтвердил папа.

– Вот и зачем ее с рабочего ритма сбоить? Вечером домой придет – вот и будет радость.

– Возможно, ты и прав. – почесал переносицу батя, сняв очки. Зрение уже давно до идеала дошло, и даже немного перешагнуло этот порог. Но вот отказ от очков коллегам так просто объяснить было затруднительно. Так что шифруется, заменив стекла с диоптриями в оправе на обычные.

– Я пойду? – вопросил я.

– Да… Давай. – немного растерянно ответил папа – Вечером отметим.

– Баул свой оставлю? – уточнил я – А то таскать его замудохаешься.

– Конечно! – подтвердил батя – Оставляй.

– Ах да! – спохватился я – Ключи-то от квартиры дай. И это. Военкому позвони. Лучше сразу вопрос закрыть.

Отставив

баул с вещами в кабинете бати, сразу же направился в военкомат, под насмешливыми взглядами практиканток. Вот блин, батя собрал тут цветник под своим крылом, а ты мучайся…

– Погоди, солдатик. – придержала одна из них, наверное, самая смелая – Неужели с девочками не хочется пообщаться?

– Очень хочется. – признался я, сохраняя суровую мину на лице – Но с обидчиками поквитаться хочется намного больше.

– Прям настоящий мужчина! – ахнули в глубине практиканток.

– Держи номер телефона. – совсем уж соблазнительным голосом произнесла девушка, непозволительно близко склонившись к лицу – Звони, когда всех врагов победишь.

И его этим девкам неймется? Им что, парней мало? Прорвав кольцо девичьего окружения, я стремительным броском, по всем учебникам тактики, вырвался на оперативный простор. А именно, в коридор.

Визит в военный комиссариат затягивать не стал. Сразу же направил свои стопы к нему. С веселой улыбкой оглядел почти голых призывников, стоящих вдоль стеночки, и направился в кабинет военкома. Шикнул по дороге на секретаршу, пытавшуюся меня задержать. Обложился, понимаешь, помощницами, хер проберешься.

– Ну что, Савелий Петрович. Здравствуйте, дорогой. – произнес я, проходя в кабинет и без спроса усаживаясь за стол.

– А… Э… – произнес военный с полковничьими погонами, отрываясь от важнейшего занятия - чаепития.

– Не узнаете? – уточнил я – Ну конечно. Ведь за два года столько изменений могло произойти. – и рявкнул: – За что тебе деньги были плочены, морда?

– Так! – быстро оправился полковник. Этого у него не отнять. Уважуха – Ты кто такой вообще? Если призывник – иди в общую очередь.

– Призывник? – прошипел я сквозь зубы и швырнул на стол военный билет – Ты, крыса, сейчас мне закроешь воинскую службу. А вечером вернешь бате деньги, с процентами за два года, которые ты взял с него за мою, цитирую: «не службу, а курорт». Вот только не говори, что не говорил такого

– Ты кто такой вообще, рядовой? – повторил полковник.

– Военник открой и читай. – посоветовал я.

– В\ч 3719 – прочитал полковник – Старший разведчик. – дошел до ВУС – И что?

– А то, что ты, морда, с моего бати деньги нехилые взял. Пообещав ему, что сын будет служить как у бога за пазухой. – еле сдерживаясь ответил я.

– И чо? – в очередной раз ответило это непуганое тело.

– И то, что если ты этого не сделаешь, то твой сынок, живущий по адресу в москве улица Чапаева, дом семнадцать, квартира тридцать пять, до дома не дойдет. Будет где-нибудь возле дома или на лестничной площадке лежать, пока его сотрудники милиции не найдут и скорую не вызовут. Если успеют, конечно.