За гранью снов
Шрифт:
А он все скользил по мне глазами. Равнодушно, неспешно, вяло и инертно. С презрением, с апатией, с легким равнодушием, застывшим на мрачном загорелом лице, и читавшейся в демонских глазах скукой. Истинный Князь. Тогда я поняла это совершенно отчетливо. Он – Князь, он – рожденный повелевать.
Когда он спросил меня, как мое имя, я вздрогнула. Я бы осмелилась сказать, если бы могла, но слова не шли с языка, ни одного, лишь поток бессвязных полустонов и всхлипов, так с моих губ и не сорвавшихся. Он повторил свой вопрос более жестко, откровенно раздражаясь от моего молчания.
Я не просто дрожала, меня трясло, как в лихорадке, неистово, сильно, долго. Я ощущала дрожь во всем теле, даже в глубине сердца, и после того, как меня увели из зала приемов. А его приказ, жесткий, грубый, настолько пустой, равнодушный и циничный... Он звучал у меня в ушах даже в тот момент, когда кнут, касаясь моей обнаженной спины, раздирал меня болью и оскорблял унижением.
И я все еще молилась, все еще ждала чуда, все еще надеялась, что вот сейчас, через мгновение, открою глаза и пойму, что все, что происходило со мной в течение последнего месяца, было лишь сном, кошмаром.
Но новый удар кнута рождал в теле и сердце новую боль, кажется, еще более острую, чем предыдущий, а потом... после седьмого удара я уже перестала что-либо ощущать или чувствовать, провалившись в немую пустоту и отрешенность от всего.
Как сквозь сон, я услышала голос Ищейки, приказывавший отнести меня в комнату, а потом... ничего. Абсолютное ничто. Темнота, полумрак, разрывающийся калейдоскопическими картинками прошлого.
– Смотри, какая красавица!.. Наша крошка!
Это мама. Я не могу знать наверняка, я не помню ее голоса, но уверена, - это она.
Только у нее может быть такой нежный, такой родной, такой близкий голос. Это она. Ма-ам-а-а!..
– Ка-аро-оли-ина-а, - медлительно растягивая гласные, произносит она, обращаясь ко мне.
– У нее твои глаза, - с нежностью, заботой прорывается в сознание мужской голос.
Незнакомый, хриплый, но казавшийся таким же родным.
– И твои волосы, такие же черные, - усмехается. – Зачем мне второй дьяволенок?
– Я люблю тебя...
А потом вдруг:
– Хватай ее! Хватай! Ну же, держи!? – грубый детский шепот, срывающийся на раздраженный крик.
– А ну не брыкайся, тварь! А то все лицо тебе изрежу!..
– Держи ее за руки!.. Давай, режь! Чего стоишь?! – щелчок, резкий и неожиданный. Мой дикий крик.
–
– Это тебе на память!.. – и боль обжигает лицо, словно прошлое возвращенное назад.
А в эпицентре этого хаоса ОН. Демон, дьявол, сам Сатана, явившийся по мою душу и пронзавший огнем своих холодных голубых глаз, словно резавший ножами плоть.
– Посмотри на меня!.. Как тебя зовут?.. Десять ударов!.. – голос беспечен, жесток и холоден.
– Нет, нет... – шепот вырывается клочками боли из моей раскаленной груди.
– Ахахах... Ты – рабыня. Рабыня, рабыня... Рабыня!..
Мгновения спасительной пустоты и темноты, а потом вдруг озарение. Словно вспышка, искра, взрыв.
И понимаю, что сумасшествие завладело мной окончательно. Я попала в его власть.
Это он! Тот самый незнакомец, который чуть больше месяца назад сбил меня на своем шикарном БМВ. Он, и сомнений быть уже не может. Не брат-близнец, не просто очень похожий на него незнакомец, но тот же самый мужчина. Князь! Князь этого мира... А я... Я – сошка, я раба, я пешка!..
Хозяин, повелитель, владыка, дворянин, наделенный свыше неведомой мне властью.
Как и говорила Мария... Так, как она мне и говорила! Князь этого мира может оказаться богачом из мира моего... Боже, Боже, вот и оказался!.. Оказался... Но как?.. Почему?.. Как такое может быть возможно? Как можно игнорировать законы той же физики? Это. Не может. Быть. Правдой!
Иллюзия, плод моего воображения, фантазия.
Или завуалированная под ложь истина? Чтобы никто никогда не смог ее распознать, раскрыть, увидеть!?
Другой мир. Иная реальность. Чужая жизнь. Где ты разом теряешь всё, что имеешь. Свободу, права, чувства, эмоции, даже сама жизнь уже тебе не принадлежит. И нет пути назад, нет возможности вернуться в прошлое... В то прошлое, где параллельный мир казался лишь сказкой, легендой, нелепостью... Потому что пути к отступлению перекрыты. Тот, кто перешел грань, уже не вернется назад.
Меня разбудило грубое прикосновение тяжелой мужской руки к моему плечу.
– Вставай!
Сознание не желало реагировать на грубые толчки в спину и едкие слова.
– Ну, же, давай! – послышалось над моей головой вновь. – Хозяин не любит ждать.
Я приоткрыла глаза, опустошенно глядя вверх перед собой, где, нависнув надо мной, стоял Ищейка. Он был очень высок и широк в плечах. Одет просто, в черную футболку и синие, немного порванные джинсы. Лицо красивое, с правильными чертами, прямым носом, если бы его не омрачала жесткость острого взгляда и упрямая линия губ, волевой подбородок и сведенные к переносице брови.